У смерти твои глаза - Дмитрий Самохин

– Где это? – спросил Гонза.

– Мы держим офис в Адмиралтейском РАЕ, – не оборачиваясь на Гонзу, ответил господин Чистоплюй. Похоже, он принял Кубинца за моего секретаря. Отчасти в этом была крупица правды. – Когда же катер оказался на служебном паркинге, охране пришлось попотеть. Из катера никто не вышел. Сперва шеф службы безопасности приказал ждать. До встречи с представителями «СОРОК ин» оставалось еще сорок минут, а что могло взбрести в голову Исаичу, кто его знает. Человеком он был взбалмошным, с изрядной придурью. Но когда спустя полчаса никто так из катера и не появился, охрана начала паниковать. Шеф отправился к катеру Исаича. Вошел на борт…

– Но никого в катере не обнаружил, – предположил я.

– Так и было. Истинно так. Никого. Шеф безопасности не поддался панике. Он тут же оповестил меня.

– Отсюда вытекает второй вопрос: почему вы обратились к нам? У вас есть собственная служба безопасности. Так же напомню, что имеется в городе и полиция. Почему вы не обратились в органы?

– Я не хочу, чтобы факт исчезновения Романова стал всеобщим достоянием. Это может повлечь ряд финансовых проблем для нашей компании. Поэтому я не обратился в полицию. А внутреннюю службу безопасности я также не могу задействовать практически по этим же причинам. Только тут добавляется нежелание возможной паники в компании. Шеф безопасности сообщил охранникам, сопровождавшим его, что Исаич покинул катер возле дома. Сперва он решил ехать, а потом покинул катер, но программу не изменил и никого не оповестил.

– И они поверили в этот идиотизм? – не смог сдержать изумление Гонза.

– Пришлось. Не везде так платят, как мы.

– Значит, вы не хотите огласки и поэтому обратились к нам? – переспросил я.

– Именно так.

– Тогда, чтобы мы решили, браться нам за это дело или нет, стоит обговорить две вещи: мы должны знать все о Романове Романе Исаевиче. Все, что вы посчитаете нужным нам сообщить, это во‑первых. А во‑вторых, сумма нашего гонорара.

– Это не проблема. Каковы ваши обычные расценки?

Я нахмурился, пытаясь сориентироваться. Заказа такого уровня у нас еще не было. Так что сравнивать не с чем.

– Все зависит от… времени, которое мы затратим на вас…

– А как быстро вы сможете его найти? – задал встречный вопрос Иероним Балаганов.

– Это зависит от объема полномочий и информации, которую вы нам предоставите, – уклончиво ответил я.

– Полная свобода в доступе к информации и неограниченные ресурсы. Только найдите его.

– В каком виде рекомендуется его найти? – осторожно поинтересовался я, понимая, что, вполне возможно, Романова Романа в живых уже нет.

– В любом. Только если он мертв, я хотел бы узнать, кто его убил. Мне не нужны доказательства, только убедите меня, что убил именно этот человек, и никто иной. И все. И никому. Ни в полицию, никуда.

– Я хотел бы, чтобы вы поняли, мы не можем гарантировать, что его найдем.

– У вас отличная репутация. Если не сможете найти вы, не сможет никто.

– Тогда пять тысяч рублей в качестве стартовой цены, – решился я и назвал цену, соотнеся ее с высоким статусом объекта поиска.

Этих денег хватило бы, чтобы подправить наш пошатнувшийся бизнес.

– Десять, – откликнулся Иероним Балаганов. – Я хочу, чтобы вы посвятили этому делу все свои возможности и способности.

Я увидел, как алчно облизнулся Гонза.

– С ценой условились, – согласился я. – Теперь расскажите мне все, что считаете нужным, о Романе Исаевиче Романове, включая любые мелочи. Для работы пригодится каждая деталь.

– Кстати, а он не родственник императорской фамилии? – поинтересовался Гонза.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Романов Роман Исаевич принадлежал к императорской фамилии, но был, что называется, седьмая вода на киселе, да и то потомок незаконнорожденного отпрыска великого князя Константина Николаевича, прижившего младенца от горничной в возрасте шестнадцати лет. Так что ныне царствующему императору Петру IV он приходился таким далеким родственником, что о существовании Романа Романова император, похоже, и не подозревал. По крайней мере, отцу Романа Исаю, всю жизнь мыкавшемуся от зарплаты до зарплаты, никто из царствующей ветви не предложил помощи по‑родственному. Роману Исаевичу приходилось надеяться только на собственные силы, вскарабкиваясь по жизненной лестнице, и он вскарабкался.

Иероним Балаганов не углублялся в подробности карьеры компаньона. Упомянул только, что знакомы они порядочно. Высидели диплом о высшем юридическом образовании в Петропольском университете имени Ломоносова, после чего оба поступили служить в прокуратуру, откуда уволились через два года и замутили собственное дело, скопив порядочно денег за годы беспорочной службы. Балаганов опустил историю происхождения начального капитала, но у меня не оставалось сомнения, что взошел он на коррупционной ниве, впрочем, я мог ошибаться, как заблуждался Исаак Ньютон до того, как огреб яблоком по голове.

Бизнес раскрутился, влились зарубежные инвестиции, но во главе пирамиды продолжали оставаться Иероним и Роман – два столпа компании «Седуктиве Бед». Компания процветала и достигла такой высоты, когда конкуренты становятся неопасны, вернее, действуют другими методами, нежели шантаж, угроза расправой, похищение, и методы эти чисто экономические, ну, в крайнем случае, заказное убийство.

В отличие от деловой части жизни личная складывалась у Романова Романа далеко не столь безоблачно. Два брака. Первый закончился в психиатрической лечебнице, куда по решению суда поместили Иоланду – жену Романова, после того как она исполосовала кухонным ножом няньку и годовалого ребенка. Экспертиза постановила – шизофрения. Малыша спасти не удалось. Няня после выписки из больницы постриглась в монахини.

Второй брак также оказался неудачным. Прожив с нынешней женой десять лет, Роман Исаевич балансировал на грани развода.

Но я чувствовал, что в этой стоялой воде рыбку истины не словить, поэтому углубляться в особенности семейной жизни Романова Романа не стал, оборвав господина Чистоплюя на полуслове вопросом:

– Вы не заметили чего‑нибудь странного в поведении Романова в последнее время?

– Точно, заметил. – Иероним Балаганов подскочил в кресле. – Совсем об этом забыл. Только сейчас, когда вы сказали, вспомнил. Была странность. Точно. Истинно так.

Господин Чистоплюй уставился на меня, обрел вид задумчивого Будды, созерцающего туманные вершины, и, казалось, забыл, кто он, зачем и как здесь оказался.

Я смиренно ждал две минуты, пока он отомрет, но клиент не возжелал возвращаться к внешнему миру, углубившись в самосозерцание. Гонза строил грозные гримасы, призывая меня к активному действию и показывая, что именно я должен сделать.

Но приступ оцепенения прошел сам собой. Осмысленность вернулась во взгляд Иеронима Балаганова.

Он дважды моргнул и вопросительно посмотрел на меня.

– Я что‑то…

– Да, – подтвердил я его невысказанную мысль. – Вы хотели сообщить, что странного было в поведении Романова.

– Точно. Истинно так, – безвольно согласился он. – Исаич последний день ходил какой‑то подавленный, тусклый. Таким он был, когда Иоланда устроила мясорубку в его доме…

– Первая жена? – уточнил я. Господин Чистоплюй кивнул.

– Он не походил сам на себя. Все время о чем‑то бормотал себе под нос. Долго не вылезал из Сети. Обычно он не интересовался Интернетом. Только деловая переписка, а тут новостные сайты все проштудировал, причем упор делал на странички, где содержались даже не новости, а сплетни о жизни нашего города. Зачем бы это он стал тратить свое драгоценное время на такую ерунду? В общем, не такой он был, как обычно. Это почувствовали все. Я прямо спросил его: «Исаич, какие проблемы?» А он отмахнулся и сослался на близящийся развод. Эта сучка Вика все соки из него высосала. Тогда я удовлетворился этим ответом, но сейчас думаю, что не так прост портрет, как его малюют.

Господин Чистоплюй перевел дух и словно бы изготовился вновь погрузиться в состояние отрешенности, как вдруг что‑то вспомнил:

– Он все время крутил какой‑то компакт в руке.

– Музыка? – подбросил вопрос Гонза.

– Нет. Вряд ли. Он его не выпускал из рук. Скорее диск для компа.

– Этот диск нашли? – спросил я.

– Нет. Нигде нет. Ни в офисе. Ни на катере. Видно, пропал вместе с Романовым. – Иероним Балаганов умолк.

Я прикрыл глаза и задумался. Картина не прорисовывалась. Я не видел ключевого фрагмента, но дело меня занимало. Пропавший на виду у всех человек, история прелюбопытнейшая.

Я бросил взгляд на Гонзу и прочел в его глазах тот же азарт, что снедал меня.

– Мы беремся за это дело, – озвучил я наши с Кубинцем мысли.

– Великолепно. Я не сомневался в вашем решении, – изрек господин Чистоплюй.

– Для начала вы должны прислать к нам в офис персональный компьютер Романова, за которым он последний день работал. Только не трогайте его. Наш специалист покопается, попытается извлечь что‑нибудь полезное, – отдал я распоряжение, но Иерониму Балаганову оно не понравилось.