Ради нашей любви - Кристин Григ

Богатство, власть, создание собственной династии… Чего еще желать незаконнорожденному сыну нищей бродяжки?

Но пока ему только тридцать четыре и он наслаждается свободой. Правда, порой закрадывается мысль разыскать ту лондонскую незнакомку. Пять лет назад он едва не начал поиски, но вовремя остановился, одернул себя: не сходи с ума, Рудольштадт, стоит ли придавать такое значение банальной интрижке на одну ночь, только оттого что ты никак не можешь ее забыть?..

– Черт! – проворчал Курт и прибавил газу.

Забудь об этом, приказал он себе. Подумай лучше о графине. О том, как объяснить, что подарил ей два с половиной миллиона фунтов стерлингов, и при этом не растоптать ее гордость.

Ему вспомнилась их первая встреча. Встреча? Мягко сказано: титулованная дама буквально ворвалась к нему в офис. Один Бог знает, как хрупкой восьмидесятилетней женщине удалось преодолеть и охрану в холле, и приемную на его этаже. Однако у дверей его кабинета ей все же пришлось остановиться. Мимо Катлины, секретарши Курта, еще никто просто так не проходил.

– Некая дама очень хочет с вами встретиться, – доложила Катлина.

Курт вздохнул – в то время он как раз пытался деликатно дать понять одной настойчивой поклоннице, что она не в его вкусе, – и секретарша, чуть улыбнувшись, уточнила:

– Не та дама. Пожилая дама с острым язычком и взрывным темпераментом.

– Я ее знаю?

– Она говорит, вы с ней встречались в Опере. Это графиня фон Левенштейн.

– Не припомню. – Курт недобро прищурился. – Скажите охране и секретарю в приемной: еще один такой случай – и они уволены. А графиню попросите пройти сюда. Пять минут, Катлина. Не больше. Через пять минут…

– Очень важный звонок. Разумеется, герр Рудольштадт.

Через несколько секунд в дверях показалась хрупкая седовласая женщина. Она тяжело опиралась на трость черного дерева, но держалась очень прямо. Курт поднялся из-за стола, приветствуя незваную гостью.

– Графиня, какой приятный сюрприз!

– Чепуха. Мое появление и в самом деле сюрприз, но я не так глупа, чтобы поверить, что вам это приятно. С чего бы симпатичному молодому человеку радоваться, что его навестила какая-то старая карга?

Прямота графини Курту понравилась – такую откровенность в собеседниках он встречал нечасто.

– Могу ли я угостить вас чаем? – спросил он, предложив графине кресло.

– Герр Рудольштадт, сейчас четыре часа дня. Вы часто пьете чай в такое время?

– Э-э… если честно, нет.

– Я слышала, вы всегда честны. Поэтому я здесь. – Графиня постучала тростью об пол и, когда в дверях появилась Катлина, коротко приказала: – Шерри.

– Для нас обоих, пожалуйста, – добавил Курт. Графиня явно не собиралась вести с ним светскую беседу, и он вздохнул с облегчением, когда секретарша вошла в кабинет с подносом, на котором блестели хрусталем графин и две рюмки.

– Ваше здоровье, графиня, – провозгласил Курт, поднимая рюмку.

Графиня кивнула, сделала глоток шерри и перешла к делу.

Поначалу Курт ничего нового не услышал: история, которую рассказывала графиня, вошла даже в учебники. В середине семнадцатого века, когда третий граф фон Левенштейн проиграл в кости все свое состояние, его жена и дочери, чтобы спасти честь семьи, решились на беспрецедентно смелый по тому времени шаг – открыли швейную мануфактуру. Шить и вышивать в те времена умела каждая знатная дама, но у графини-белошвейки обнаружился настоящий талант модельера, и дамская одежда, изготовленная по ее лекалам, скоро прославилась в кругах знатных или просто богатых людей. С тех пор и до недавнего времени фирма фон Левенштейнов, носящая название «Дамское изящество», процветала и приобретала все новых клиентов в лучших домах Европы.

– Да, я об этом слышал, – вежливо сообщил Курт.

– Нам пришлось перевести дело в Англию, – с нотками сожаления произнесла графиня. – И мне это не по душе. Нет, герр Рудольштадт, не по душе! Это старое семейное дело, и корни его, сердце его – в Инсбруке, где рождались и умирали поколения фон Левенштейнов! Но я не глупа, герр Рудольштадт. Америка, Англия – вот кто сейчас правит миром, и те, кто хочет преуспевать, должны с этим считаться.

– Прошу вас, называйте меня по имени. И объясните, графиня, чего же вы от меня хотите.

Не отвечая любезностью на любезность, старуха задумчиво скрестила на серебряной рукоятке трости морщинистые руки.

– «Дамское изящество» – самое дорогое из моих владений.

– И?..

– И, чтобы спасти их, мне нужно два с половиной миллиона фунтов стерлингов.

– Два с половиной миллиона фунтов?! – изумленно переспросил Курт. – Я не ослышался?

– Сейчас фирмой управляет моя внучка. Она говорит, что мы столкнулись с жестокой конкуренцией. Что нам необходимо модернизировать производство. Что нельзя вести дело теми же методами, что и пятьдесят лет назад. Мы уже открыли офис в Лондоне, но она говорит, что…

– Вижу, поговорить ваша внучка любит, – с усмешкой заметил Курт. – И вы уверены, что она права?

– Я пришла не для того, чтобы спрашивать у вас советов, герр Рудольштадт.

– Пожалуйста, называйте меня по имени.

– И не для того, чтобы подвергать сомнению компетентность моей внучки. Я вырастила ее после смерти ее родителей. Уже несколько лет она успешно управляет фирмой. Она знает, что значит «Дамское изящество» для нашей семьи, и знает, что делать, чтобы компания удержалась на плаву. Вот почему я пришла к вам, герр Рудольштадт. Для спасения фирмы нужны два с половиной миллиона фунтов стерлингов.

Зазвонил телефон. Курт покосился на часы ровно пять минут. Катлина точна, как всегда.

– Понимаю, – проговорил он, протягивая руку к трубке. – От всей души хотел бы помочь вам, графиня, но, видите ли, я не банкир. А мое время, как вы, без сомнения, понимаете…

– Очень ценно, – закончила она. – Как и мое.

– Вот именно. А теперь прошу извинить, этот звонок…

– От вашей секретарши, разумеется. Герр Рудольштадт, скажите ей, что я, еще не закончила и постараюсь не отнимать более пяти минут вашего драгоценного времени.

Курт не припоминал, чтобы еще кто-то из посетителей когда-либо осмеливался так с ним разговаривать. Люди, приходящие просить об одолжении, обычно едва в ногах у него не валялись. Но эта старая перечница – из другого теста! И, как ни странно, она все больше ему нравится.

– Так почему же вы пришли ко мне? – поинтересовался он, повесив трубку и подперев рукой подбородок. – Почему не пошли в банк?

– Я была в банках, и мне везде отказывали, – прямо ответила она.

– Почему?

– Потому что они все идиоты! Они считают, что в наши дни небольшое независимое предприятие не может выжить, что времена, когда женщины готовы были выкладывать состояние за эксклюзивную – так, кажется, сейчас говорят? – одежду, давно позади, что моя внучка не способна управлять компанией…