Лаберилльская Пудра (СИ) - Бреннер Марина

— Нэйлин, — отозвалась Аталина, продолжая смотреть в дождь — проходи…

Та прошла, высокая и яркая, пахнущая лавандой. Подойдя ближе, прижалась щекой к плечу подруги.

— Я скучаю… — всхлипнула Нэйлин — Ты игнорируешь меня. Как и Лайну, и Ронни…

— Нет времени. — Аталина хрустнула следующим печеньем — Ты же знаешь.

Нэйлин развернула подругу за плечи, стараясь заглянуть в голубые глаза:

— Но сейчас ведь… Время есть?

— Пожалуй.

— Ну посмотри на меня… Аталь, умоляю…

Аталина подняла взгляд. Теперь голубые глаза отражались в шоколадных, блестящих, как глазурь. Она запустила в черные короткие пряди длинные пальцы, прижалась малиновыми губами к губам Нэйлин, провела по ним прохладным языком… Нэйлин рвано вздохнула, ощутив вкус печенья во рту.

— Я очень люблю тебя, Аталь… — она погладила ладонями упругие груди — Ты такая красивая!

Аталина неторопясь стянула с одного плеча шёлковый халат, улыбаясь машинально и глядя в стену. Потом полулегла на край большой круглой кровати.

Поманила к себе подругу:

— Иди сюда, любимка!

— Ты всем это говоришь…

Нэйлин легла рядом, провела рукой по сливочному гладкому животу, приподнялась. Ухватив губами жёсткий сосок, потёрла его языком. Аталина застонала и прикрыла глаза.

— Тебе нравится, Аталь? Со мной ведь лучше, чем с другими? Скажи!

Не дождавшись ответа, Нэйлин скользнула рукой между стройных ног. Вздрогнула от счастья, разведя пальцами набухшие губки, провела ладонью по влажному цветку.

— Ты не закрыла дверь, Нэй.

— Плевать…

Нэйлин поцеловала второй сосок, набухший винной ягодой, спустилась вниз, чертя языком дорожку и обогнув пупок, рассыпала черные волосы по нежному животу.

— Атаааль… — протянула она — Я уже готова кончить…

Нэй развела колени подруги, принялась целовать внутренние поверхности бёдер, спустилась ниже и найдя губами горячий комочек клитора, слегка прикусила. Аталь зажала рот ладонью, чтобы не завопить. Сейчас она не чувствовала ничего, кроме горячих губ, терзающих средоточие её женского начала. Низ живота тяжелел, горел и плавился. Аталина крепче зажала рот рукой и застонала в ладонь, влажную от дыхания.

— Нэээй…

— Что, цветочек мой? — Нэйлин прижалась к изнанке сливочного тёплого бедра смуглой щекой.

— Если бы ты могла взять меня…

Нэй вздохнула, протянула руку и погладила пальцем выступающий клитор Аталины:

— Ты же знаешь, КАК я этого хочу! Но тебя нельзя трогать глубоко… Ты же знаешь. У нас ещё недостаточно денег, чтобы уйти из Красного Дома. И потом, Аталь…

— Ну что?!

И, склонившись к низу живота своей любимой, ощущая запах свежести и звенящей чистоты, прикоснувшись губами к этому аромату, сказала:

— Ты ведь не любишь меня, Аталина. Ты вообще никого не любишь. У тебя нет вредных привычек…

Аталина выгнулась и застонала в ладони, сжигаемая мощным пламенем оргазма, плавясь и растекаясь золотой влагой.

…Аталь затворила за Нэйлин дверь и открыла окно настежь. В комнате пахло сексом, безысходностью и почему — то корицей. Дождь затих, ему на смену пришёл шум улицы: звуки моторов лайров*, музыка, смех, ругань.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В дверь заглянула Инона:

— Аталь! Одевайся, зайка. По твою душу пришли, на исповедь. — управляющая хохотнула — И постель поправь! Сестра Аталина, твою мать…

Когда Инона скрылась, девушка отворила дверь платяного шкафа. Сдвинув вешалки с одеждой в сторону, достала одну из мантий Верховного Клана* и бросила на скомканные жёлтые простыни. Затем, прихватив с собой свежее белье и полотенце, удалилась в душ.

Тех, кто являлся на исповедь, следовало принимать во всеоружии. Нельзя было допустить ни единой неточности.

Уж больно хорошие деньги они платили за то, чтобы очиститься.

______________________________________________________________________________________

*Лайр — средство передвижения.

*Верховный Клан — монахини.

Глава 2

В небольшом номере, декорированном под исповедальню, Аталину ждал клиент. Очередной " грешник". Мужчина упал на колени при виде " латонны " — девы, отпускающей грехи. При проведении " ритуала " "грешникам" надлежало держать голову опущенной, глаза в пол, но, заметив всё — таки невероятную красоту " латонны", клиент замер. Теперь он просто и вульгарно пялился на девушку, поедая её взглядом и пуская слюни.

Аталина, не заметив этого и погрузившаяся в свои мысли, начала медленно развязывать нетугую шнуровку мешковатого темно — зелёного одеяния Храма Наблюдателей*.

— С чем пришёл? — задала она дежурный вопрос, задаваемый обычно латоннами всем приходящим — В чем хочешь раскрыться?

Зелёная ткань поползла вниз, обнажив округлые плечи, грудь, схваченную белой тугой повязкой. Хламида остановилась, улёгшись на крепких узких бёдрах. Девушка взяла со стола небольшую кожаную плеть.

Подняв голову, встретилась с горящим страстью взглядом клиента. Усмехнулась.

— Вот как… Линар, вас разве не предупредили, что я не удовлетворяю мужчин ОБЫЧНЫМ способом? Если нет, мне очень, очень жаль…

Клиент спохватился:

— Предупредили! Но…

— Так мне продолжать или нет?

Тот покорно кивнул.

— Кайся, человек. Только искренне! Так, чтобы Наблюдатели услышали тебя!

Мужчина обнажился по пояс. Плечи его, крепкие, белые, были сплошь покрыты зажившими и заживающими рубцами. Всё в нём выдавало любителя порки.

— Я грешен в мыслях…

Аталина крепко сжала прохладную рукоять плети. Взмахнув резко, нанесла первый удар. Несильно, чуть задев кожу металлическими клёпками. " Грешник " радостно застонал.

— Разденься, латонна!

Она целомудренно улыбнулась. Сбросив хламиду на каменный пол быстрым движением бёдер, осталась в узкой повязке, закрывающей лобок и полностью открывающей ягодицы. Белые сверкающие чулки на подвязках и такие же белые туфли без каблуков дополняли образ " Невесты Наблюдателей".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Клиент, стоящий на коленях, упёрся ладонями в пол. На спину ему сыпались удары плети. Кровь тонкими струйками рисовала на теле причудливые узоры. Мужчина трясся и вопил от восторга.

— Ещё! Ещё! — кричал он, истекая кровью и слезами — Накажи меня! Спасибо, латонна!