Завеса - Николай Иванов

Они стояли и о чем-то спорили. Вадим видел, как одни указывали на него, другие в противоположную сторону. Он осмотрелся, насколько это было возможным в его положении: парашют зацепился за выступ скалы, поверхность, которой, была вся в оспинах оторвавшихся монолитов, и глубоких трещинах. Он висел над пропастью.

Люди тем временем разделились на две группы: одна, в которой Вадим насчитал семь человек, быстрым шагом направилась к странной реке, которую он видел при спуске. На берегу, среди нагромождения валунов рассмотрел яркое пятно парашюта Поля, а через мгновение появился и он. Взобравшись на валун, землянин рассматривал приближающихся к нему людей. Вели они себя странно: не доходя до землянина шагов пятьдесят, рассыпались в редкую цепь, и шли медленным осторожным шагом, словно ожидая чего-то неожиданного от пришельца, спустившегося с неба, но в тоже время в их действиях чувствовалась уверенность и агрессивность.

Цепь замедлила движение и остановилась в метрах двадцати от Поля. Люди что-то кричали землянину и призывно махали, но тот не сдвинулся с места. Вадим не видел на таком расстоянии лица товарища, но вся его поза выражала напряженность, и тревогу. Вероятно, его что-то насторожило, и он старался держать в поле зрения всю семерку. А те, постояв немного, по команде одного из них сделали еще несколько коротких шагов в сторону Поля. Сделали откровенно неохотно и остановились, слившись с бурыми камнями. Поль отступил немного назад, у него за спиной оставалось всего несколько метров камня, а дальше была странная река, и мерцающая, уходящая ввысь, пелена над нею. Люди тревожно закричали, испуганно замахали руками, но Поль не отреагировал, и тогда один из них шагнул к нему, что-то выставив перед собой. Землянин оглянулся, и, пятясь, сделал последние шаги, оказавшись на краю скалистого берега странного потока. Человек, что шагнул к Полю, опять что-то прокричал и в этом возгласе слышались одновременно и просьба, и угроза. Землянин не сдвинулся с места и тогда он как-то странно согнулся на правое плечо. Что он делал, Вадим не видел, так как тот стоял к нему спиной. Потом человек смешно дернулся, и до слуха Вадима донеслась приглушенная дробь, а перед Полем взметнулась пыльная строчка. Сердце Вадима сжалось в тревожном предчувствии. Он понял, что значит эта строчка, в его товарища стреляли! Поль не шелохнулся, лишь вытянул вперед руку, и человек с оружием, испугавшись этого движения, стал стрелять, – стрелять в Поля! От удара пуль тот пошатнулся, но удержался на ногах, а пули все впивались и впивались в землянина и сделали свое дело. Силы оставили Поля, его ноги подогнулись, он не удержал равновесия и стал падать навзничь – в поток. Люди испуганно закричали, а солдат все стрелял и стрелял. Стрелял в уже падающего землянина. Поль упал, и поток равнодушно, без всплеска принял его, мгновенно втянул в себя, словно растворил, и его поверхность стала как прежде спокойной и гладкой. И не понятно было – движется ли он или нет.

Поль исчез. Исчез сразу, ни разу не всплыв, не показавшись на поверхности. Это был конец. Отчаяние придало Вадиму силы. Он сбросил не нужный теперь полетный шлем и тот полетел вниз. Превозмогая боль, он раскачался на стропах, и, зацепившись за выступ, втиснул ногу в трещину в скале. В глазах потемнело от боли, он замер, на несколько минут, приходя в себя. Потом поднялся еще на метр, вверх. Отдыхая, посмотрел вниз: вторая группа, – человек пять, торопливо лезли к нему, вернее к подножью скалы, на которой он завис. Они очень спешили. Вадим уже различал отдельные детали их пятнистой формы, слышал позвякивание амуниции, скрежет камушков под тяжелыми башмаками. Они не стреляли, понимая бесполезность этого. Солнце светило им прямо в глаза, а до тени, которую отбрасывала скала, было около десятка метров противной, мелкой, но довольно крутой осыпи. Вадим не стал дожидаться, когда они ее преодолеют, отстегнулся от строп и полез вверх. К счастью подъем продолжался недолго, на большее у него просто не хватило бы сил.

Преодолев около пяти метров почти отвесной скалы, вылез на небольшую площадку, и упал в изнеможении, лишившись последних сил. Теперь он мог позволить себе недолгий отдых. Его не было видно с плато, но до слуха доносилось нарастающее громыхание – осыпь пришла в движение. Солдаты пытались форсировать каменную реку. Насколько успешно это получилось у них, землянин не видел, но понимал, что его не оставят в покое и времени у него очень мало.

Вадим вытащил из пенала аптечки упаковку регенератина и проглотил несколько таблеток. Подумал и добавил капсулу стимулятора, выглянул из укрытия. Преследователи успешно форсировали осыпь и были прямо под ним, метрах в сорока. Они тоже заметили чужака, вскинули оружие, разноголосо закричали.

Вадим решил действовать наверняка, ошибиться и повторить попытку ему просто не дали бы. Тщательно осмотрел скалы над собой. Они выглядели сильно разрушенными, но не от эрозии или землетрясений. Впечатление было такое, словно по ним ударяли огромным молотом. Но исполинский молот не снес их, и не превратил в груду щебня, нет, этому молоту что-то помешало завершить свою разрушительную работу, и он успел лишь расщепить их на несколько острых шипов, но оставил эти шипы в своих гнездах. Так они и стояли теперь, ощетинившись многочисленными вершинами.

Ощутив, как начинает проходить боль, и проясняется в голове, Вадим не стал терять времени. Он одним рывком поднялся, и, подпрыгнув, уцепился за выступ скалы. Подтянулся, и, всунув ногу в щель, закрепился. Пока все получалось, это начало сказываться действие препаратов, тело обрело привычную гибкость, мышцы наполнились силой, вернулась координация движений. Он мгновенно наметил путь и уверенно полез вверх. Метров через семь добрался до довольно широкой щели, в которой укрылся, а сзади послышалась запоздалая дробь выстрелов, спину осыпала каменная крошка. Погоня шла по пятам. Вадим, не задерживаясь, полез по щели, и она вывела его на другую сторону гряды.

В низу, примерно в метрах восьмидесяти, начиналось ущелье. Ущелье мрачное безжизненное, хотя еще освещенное солнцем. Лишь вдали виднелась полоска чего-то зеленеющего. Вадим прислушался. Выстрелы прекратились, неслышно было и попыток повторить его весьма рискованный путь.

Он уселся на теплый валун и стал намечать путь спуска. Вскоре маршрут определился и довольно простой. Должны помочь трещины, которые в изобилии покрывали скалы и на этой стороне склона. Мимо прокатился маленький камешек. Вадим вздрогнул, рука дернулась к излучателю, но тут буквально из-под ног скользнула маленькая зверушка и исчезла среди камней. Он облегченно вздохнут. Погоня отстала. Подумал и скинул полетный костюм, сейчас он казался для него слишком тяжелым. Переложил в карманы летной куртки аптечку, аварийный запас питания и излучатель. С тоской посмотрел вниз и, тяжело вздохнув, начал спуск.

Спуск занял около часа. Солнце уже цеплялось за острые вершины отрога, громоздящегося справа. Быстро темнело. Стало холодно и неуютно. Вадим оглянулся назад, преследования не было, и он стал присматривать место для ночлега.

Ущелье по-прежнему было безжизненным: ни травинки, ни мелкого зверья, ни птиц, ни насекомых, – ничего, и это тревожило. Достал индивидуальный индикатор, экран высветил несколько цифр – опасности не было, и он решил продолжить спуск. Старательно выбирая путь в наступивших сумерках, прошел по ущелью около километра и вскоре набрел на давно заброшенную, временами трудно различимую тропинку. Это обрадовало его, вот только темнота опускалась слишком быстро, а лун все не было. Да они и не успели узнать, были ли спутники у этой планеты. Правда стояли странные серые сумерки, и темнота, достигнув какого-то предела, гуще не становилась. Непонятный, сильно рассеянный матовый свет лился откуда-то справа, но по мере того, как ущелье уводило его влево, становилось темнее, и вскоре идти пришлось почти вслепую. К тому же резко увеличилась крутизна склона. Действие стимулятора кончалось, и истерзанное тело переставало слушаться, снова заныла рука.

Вадим брел из последних сил. Под ноги то и дело попадались камни, покрытые чем-то липким, он скользил на них, часто падал. Сил не оставалось. Ему требовался немедленный отдых, мутным от усталости взглядом он искал место ночлега и не находил. Тропинка то исчезала в свежих осыпях, то опасно приближалась к крутым сбросам. Приходилось останавливаться и искать путь, и только стойкое слабое свечение позволяло хоть что-то рассмотреть и продолжить движение.

Вадим чувствовал себя все хуже и хуже. В голове тяжелыми толчками пульсировала кровь, холодный пот заливал глаза, в которых плыли темные круги, веки воспалились, и приходилось превозмогать острую резь, чтобы что-то рассмотреть впереди.