Пиастры, ром и черная метка! (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

А год на дворе стоял ни много ни мало — 1683 год от Рождества Христова. И попал Максим в этот переплет помимо своей воли, но жаловаться на этот факт было глупо. Потому как там, в 2023 году, где он жил до сего момента, его попросту не стало.

Родился и вырос Макс в Челябинске, закончил университет, нашел работу по специальности, устроившись юристом в одну небольшую адвокатскую контору, женился, через несколько лет развелся — не сошлись характерами. К счастью, детей так и не завели. Ничем особенным не увлекался, даже друзей не имел, всю жизнь предпочитая одиночество чьему-либо обществу. Удивительно, как с бывшей-то познакомился… впрочем, тогда она проявила большую инициативу, причем, как с браком, так и с разводом.

Обычный человек, даже без вредных привычек. Макс не курил, выпивать не любил, ограничиваясь редкой кружкой пива раз в месяц. В общем, был достаточно скучным и нудным типом. Пока не умер.

Нет, то было не убийство или что-то подобное — ничего, связанного с криминалом. Ошибка, ставшая трагической и непоправимой. Но такова неприятная статистика — большинство бытовых смертей происходит по нелепой случайности. Он просто поскользнулся, выбираясь из ванной. Последнее, что помнил — ноги, взлетевшие выше головы, глухой удар затылком и тишина, бесконечная, вечная. Затем мгновенная вспышка — и вот он уже на палубе корабля.

Интересно, быстро ли нашли его тело? Он жил один, выплачивая ипотеку. Впереди предстояли долгие новогодние праздники, а гостей он не ждал. Так что найдут его, конечно, рано или поздно. Коллеги обязательно забеспокоятся, когда он не выйдет на работу. Вот только к тому моменту в квартиру невозможно будет зайти без противогаза. Неприятная гибель: глупая и банальная.

Все это пронеслось в мыслях Максима настолько стремительно, что переварить полученную информацию он не сумел, организм просто не справился. Итог — очередное извержение остатков завтрака на палубу.

Между тем, события вокруг разворачивались не менее быстро, и, к сожалению, вовсе не в их пользу. Едва Макс поднял голову от досок, как осознал, что вокруг столпилось не менее двух дюжин жуткого вида головорезов, с осклабленными лицами и разномастным оружием, которое они готовы были незамедлительно пустить в ход.

Ганс стоял, закрывая Макса от толпы, с моргенштерном в руках, готовый драться и умереть. За него.

Рапира лежала тут же рядом, и Максим схватил ее, быстро поднимаясь на ноги.

Двое против толпы. Шансов ноль.

Макс затравленно озирался по сторонам, лихорадочно пытаясь найти хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Можно было попытаться прорваться до борта судна и спрыгнуть в воду, но это означало лишь смерть иного рода. До ближайшего берега несколько дней пути.

Умирать в очередной раз жутко не хотелось.

— Бросить оружие! — раздался чей-то повелительный приказ на английском, но Макс не спешил выполнять повеление.

Безоружных, их прикончат в один момент, а так еще есть шанс захватить с собой на тот свет пару мерзавцев.

— Что же, — без особой радости или злобы подытожил тот же голос, обладателя которого Макс никак не мог разглядеть среди окружавших их пиратов. — Ваш выбор принят. Убить их!

В следующую секунду сразу с десяток пистолей и ружей прогрохотало в ответ на команду, и тела Максима и Ганса буквально разорвало на части.

— Абордаж! Убить всех этих чертовых крыс!

Бляха-муха! Неужели, снова? Что же так не везет-то⁈ Или, наоборот, везет? Ведь он все еще жив, вопреки всяческой логике.

Казалось, его тело еще помнит касания пуль, прошедших насквозь легко и непринужденно, помнит, как куски мяса разлетались в стороны. Но вот он стоит на палубе, вновь относительно невредимый, а на него с саблей в руках бежит в очередной раз возродившийся бугай.

Нажать на крючок — осечка. Пятьдесят на пятьдесят, все в пределах погрешности. Бесполезный пистоль в сторону, дело за рапирой, которую в этот раз Макс успел выхватить.

С первым пиратом разобрался быстро, тот не ожидал особого отпора и был неприятно удивлен, когда каленая сталь пробила ему сердце. Со вторым и третьим справился с помощью Ганса, который вновь явился на помощь, окровавленный, с моргенштерном в руке, страшный и злой, как карающий демон из ада.

Но когда их снова окружила толпа, Макс решил действовать иначе.

— Бросить оружие!

Ганс зарычал, услышав все тот же приказ, отданный неизвестным, но Максим положил руку ему на плечо.

— Брось! — сказал он негромко, стараясь не спровоцировать противников на немедленное нападение.

— Они убьют нас, — угрюмо ответил Ганс, крепко сжимая моргенштерн. — Лучше погибнуть в бою, чем пойти на корм рыбам!

— Делай, что я велю! — Максим чуть повернул голову, смерив его взглядом, и слуга подчинился.

Он отбросил дубинку в сторону, после чего с независимым видом скрестил руки на груди, очевидно, ожидая немедленной смерти.

— Мы сдаемся! — сообщил Максим тоже по-английски, обращаясь сразу ко всем собравшимся.

— А зачем вы нам сдались, простите за каламбур? Мне кажется, проще прикончить вас прямо тут, на этом самом месте. Или вам есть, что возразить?

Вперед, раздвигая плечами толпу, выступил высокий человек, одетый, в отличие от разномастного сброда вокруг, богато и со вкусом в белоснежную сорочку, вышитый серебром черный камзол, распахнутый на груди и плотные штаны. На ногах — сапоги, на голове — кожаная треуголка, в правой руке — абордажный топор с длинной, больше метра, рукоятью, укрепленной лангетами, и устрашающего вида крюком на обухе. Топор казался громоздким и тяжелым, но его владелец управлялся с ним легко, словно играюче.

— Выкуп за нас не взять, — мрачно ответил Максим, вспоминая финансовые трудности Хьюго фон Валлентштейна, и прекрасно понимая, что в эту секунду их судьба висит на волоске. — А последние деньги я заплатил, чтобы нас довезли до Новой Испании.

— Капитан! Он лично прикончил Грека и Большого Уве, а этот второй размозжил череп Каспарсу!

К главарю подскочил невысокий, плюгавый тип и скороговоркой доложил ему обо всех наших свершениях. Н-да, теперь точно конец, такого не простят…

Но капитан, выслушав, неожиданно расхохотался, и толпа вокруг дружно ему вторила.

— Убили троих, а сами целы! — одобрительно покивал он головой, все еще смеясь. А потом резко оборвал смех и посмотрел Максиму прямо в глаза: — Сильные люди продаются по хорошей цене! Пусть они отработают свои жизни. В трюм их, заковать в цепи! И шевелитесь, дохлые рыбы! Груз сам себя не перетащит!..

Максим уже пожалел, что заставил Ганса бросить моргенштерн. Кажется, тот был прав — лучше было умереть на месте.

На них набросилось сразу с десяток пиратов. Одного Макс сбил с ног ударом кулака, Ганс сцепился сразу с двумя, но шансы были не равны. Их быстро повалили на палубу, хорошенько отпинали, стянули руки за спиной и потащили куда-то прочь, совершенно не заботясь о сохранности пленников.

От крепких ударов по голове и абсурдности всего происходящего, Максим впал в состоянии грогги. Сознание плыло, но каким-то неимоверным образом он еще удерживал себя от того, чтобы отключиться.

Мозг, помимо воли, фиксировал картинки, проносившиеся у него перед глазами.

Нескольких матросов торгового корабля добивали прямо на залитой кровью палубе. Одному лихо перехватили горло рыбацким ножом, и тут же бросили тело, даже не дожидаясь, пока бедолага испустит дух. Другого привязали к мачте и забавлялись тем, что метали в него топоры. Тут и там валялись мертвые тела и защитников, и нападавших. Между ними не делали особых различий, одинаково безразлично обходясь как со своими, так и с чужими. К счастью, женщин на корабле не было — даже представить страшно, что сделали бы с ними пираты.

Пиратский корабль, сцепившийся в единое целое с торговцем, был значительно меньше размерами, но при этом выглядел хищно и опасно, словно акула по сравнению с китом. От борта к борту уже перекинули доски, по которым активно переносили награбленное.