Весеннее чудо для мажора - Юлия Гауф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну еще бы он меня узнал! — разозлилась я, и пожаловалась Джульетте: — Тут по соседству твой родич обитает, Андреем зовут. Познакомлю вас как-нибудь. Первая моя любовь.
И, как это принято у первых любовей, оказалась она неудачной, а сам Андрей оказался козлом.
И мне жить с ним по соседству? С тем, кто столько кровушки моей попил, и даже не пострадал за нанесенные мне обиды?!
— Ну уж нет, Андрей должен уехать отсюда! — сузила я глаза, и взглянула в ту сторону, где за стенкой сарая располагался соседский двор. — Ну я тебе устрою, Андрей Булатов!
* * *
АНДРЕЙ
— Ну и где гребаные ключи? — дернул дверь со всей дури, но та не поддалась.
А вот окно поддалось, и еще как. Даже разбивать не пришлось.
— Ох, мать твою, ну и Мордор! — сплюнул, оглядев представшее передо мной великолепие.
Великолепие слепило глаза. Великолепие забивалось в ноздри, и оседало в легких. В общем, это великолепие лучше бы не видеть. Я не аккуратист, вот вообще ни разу, но это не дом, а свинарник.
По углам жутко колышутся клубы пыли и, похоже, в них уже жизнь зародилась. Всюду валяются обрывки газет, старое тряпье, какие-то ящики с чем-то мерзким на вид.
И, вполне возможно, если я хорошо покопаюсь, найду и несвежий труп. Пованивает в комнате соответствующе, будто здесь кого-то грохнули.
— Убраться надо бы, — я пнул литровую банку, стоящую на моем пути, и из нее посыпались окурки.
Оглядел эту комнату. Соседние. Оценил масштаб безобразия, затем — свой уровень чистоплюйства, и понял:
— Лучше найму кого-то. Однозначно, в дерьме рыться я не стану!
Деревня же, баб много, и что-то я не видел здесь торговых центров и офисов, где можно работать. Значит, бабло нужно, и кто-то, да согласится отдраить мое «наследство».
Можно той кудрявенькой предложить, которая странно пялилась на меня, а затем убежала в дом по соседству, как я успел заметить. И далеко ходить не надо. Тысяч десять отвалю, и пусть занимается своими прямыми бабскими обязанностями. Тряпку в руки, и пусть отмывает здесь все, отклячив аппетитный зад.
А я посмотрю со стороны, да. Полюбуюсь!
— Да когда ж ты свалишь? — прорычал я, выглянув в грязное окно.
За окном — забор, а за окном — чокнутая тетка. Вот реально, дура просто!
Трэш в моей жизни достиг своего апогея позавчера, когда придурочный, нудный старший брат в очередной раз принялся нотации читать. Его даже женитьба не исправила, как был душным типом, так и остался!
— Ты в курсе, что на практику нужно ходить? — ввалился Антон позавчера ко мне в комнату. — Это преддипломная, мать твою, практика! Сколько раз ты на нее ходил?
— Ну был разок.
— Разок, дебила кусок, — передразнил Антон. — Печать тебе не поставят, новую практику ищи, да поживее. Нехер прогуливать было. Дипломную работу, надеюсь, пишешь? Или тебя нужно как маленького мальчика контролировать?
— Ой, не нуди, Антонио. Что ты как мамка себя ведешь, иди с женой покувыркайся, — бросил я брату, с удовольствием наблюдая за его взбешенной рожей. — Диплом накатаю, а практика эта — отстой галимый. Офис, все в пиджачках, и мне сразу сказали, что я буду юристам бумажки подшивать. Охренительно полезно для меня, ага. Да пошли они!
Антона доводить — особая прелесть. Особая, потому что получается редко, это не мужик, а робот. Ходит строевым шагом, говорит рублеными фразами, а тут раздухарился, нотации читает.
А лучше бы не лез ко мне.
— Накатаешь, говоришь, диплом? — нехорошим голосом произнес братец. — Покажи-ка мне, что ты уже написал!
И я показал. Средний палец, на котором для лучшего эффекта вытатуирован череп с сигарой в зубах. И уже через двадцать минут стоял под дверью квартиры, а рядом с ногами валялась спортивная сумка с моим шмотьем.
— Давно пора было это сделать, ты совсем от рук отбился! — орал брат. — Раз не хочешь как человек жить, иди на свои блатхаты, посмотрим, через сколько ты придешь обратно! И как придешь, тогда и поговорим, но уже по-взрослому. Практику я тебе организую через знакомых, но ты должен будешь на нее ходить. И работать, Андрей! И диплом писать, а не «накатывать». Но все это только после того, как ты прекратишь хамить, и вести себя как помойный кот, ясно тебе?
Антон застыл в дверях, он уже успел остыть, и явно ждал извинений.
Не дождался. Я подмигнул брату, поднял сумку, и ушел. К лучшему. Давно свалить хотел, но брат не отпускал, а тут прям взбесился. Значит, своего я добился, не зря же доводил его.
Посыл Антона на блатхаты я проигнорировал — там я тусовался, но жить там невозможно. Жить, как казалось, мне вообще негде. А затем я вспомнил, что у отца дом в деревне был, Антоха за него налоги до сих пор платит.
Приехал я ночью, по дороге затарившись пивом. Ну и перепутал дом, подумаешь, темно же, света в окнах не было. А на улице хорошо, да и пиво вкусное, и согрело как следует. Как сел на крыльцо, так и вырубился, а разбудила меня чокнутая баба.
Орала, как невменяемая, вилами грозила, а затем в штаны полезла. Я люблю, конечно, девушек с огоньком, но не до такой степени, что я и объяснил ей. Вежливо… почти. А она — орать.
— О, ушла, — проследил я за скандальной нимфоманкой. — Ну что, пора кудрявую навестить?
Порылся в карманах, нашел десятку, и пошел к выходу. К косяку прибит гвоздь, на котором висела связка ключей, и они, о чудо, подошли ко входной двери. Теперь хоть не придется как разбойнику пробираться!
Вышел на улицу, еще раз осмотрелся, чтобы не получить вилами в бок от чокнутой. Обиженные женщины, оказывается, те еще звери! Но нет, она остыла, и ушла. Возможно, домой, а возможно, за бензином, чтобы вернуться, и поджечь меня.
У аккуратного домика кудрявой соседки, лицо которой показалось мне подозрительно знакомой, я задумался. Она тоже странная, убежала почему-то от меня, как от всадника Апокалипсиса. Ну да, одет я был примерно в нихера, но вроде ничего при ней не засветил.
Может, еще одна чокнутая? Может, это вообще деревня дураков?
— А, похер, — махнул я рукой, и толкнул калитку.
Дорожка аккуратная, с самодельным бордюрчиком из обломков
