Последняя ставка - Ричард Кондон

- Но я хочу развестись, - вмешалась Бетси, - и требую передать мне права на этот дом, на виллу в Розенарре и половину виноторговой компании, она загибала пальцы, сверкая бриллиантами. Сейчас Бетси уже не казалась крупной женщиной - напротив, она выглядела маленькой и беззащитной девочкой.

- Бетси, дорогая! Ты можешь получить все, что хочешь, но только не развод.

Бетси тихонько всхлипнула.

- Дорогая, вся ваша семья так гордилась, что у вас никогда не было разводов. Что скажет кардинал Хенли?

- Какое это имеет отношение к делу? У нас в семье никогда не было игроков.

- Ну, это не так страшно.

- Увы, Колин, - мрачно заметил дядюшка Джим.

Капитан игнорировал его и обратился к Бетси.

- Ты же не хочешь разводиться, дорогая?

- Я хочу этого больше всего на свете! - она впилась в него пылающим взглядом, - я должна развестись с тобой, пока ты не проиграл все до нитки!

Кузен Ларри пожал плечами. Папочка изображал безразличие. Кузен Гарри, накачанный, как десантник, смотрел так, словно собирался заехать Колину в нос.

- Дай-ка я поговорю с Колином, - мягко вмешался дядюшка Джим. - Ты конечно знаешь, Колин, и мы никогда не делали из этого секрета, что нам удалось кое-что о тебе выяснить. Для твоей же личной безопасности. Мы ведь не возмущались, что ты содержишь любовницу. Это твое личное дело, и даже Бетси признает твое право. Мы гордимся тем, что твой личный повар, Хуан Франкохогар, добился международного признание, это помогает в твоем бизнесе, и мы не считаем это излишеством. А разве мы когда-нибудь упрекали тебя за пристрастие к азартным играм? Ни разу, ты прекрасно знаешь. Но сейчас другое дело. Бетси не зря нервничает. По данным нашей проверки банковских счетов, ты выбросил на ветер больше двухсот тысяч фунтов стерлингов, принадлежащих ей. Не своих денег, Колин, а ее!

- Но ведь это, - вставил Колин, - не все её деньги.

- Этого я не говорил.

- Это даже не большая часть её денег.

- А ты бы попробовал вкладывать деньги в облигации казначейства, взорвался Ларри, - может, узнал бы, как достаются двести тысяч!

Бетси прикрыла глаза, пытаясь изгнать из памяти эпизод, когда она обнаружила капитана в подвале "Сентрал-Отеля" в Макао, в толпе сотни китайских оборванных кули, вокруг стола для игры в "фэн-тэн", где он ставил свои последние пенсы против их, причем будучи в форме офицера ВМС Ее Величества. Перед этим он уже успел проиграть двадцать семь тысяч фунтов в элегантных, облицованных ореховым деревом залах игорного заведения в том же самом "Сентрал-Отеле", всего тремя этажами выше.

Бетси открыла глаза.

- Мне не хотелось бы продолжать этот разговор.

Капитан вспомнил, что через полчаса у него назначена очень важная встреча, но любая попытка взглянуть на часы наверняка спровоцировала бы кузена Гарри на оскорбление действием.

- Если бы я мог, - спокойно произнес он, - я пообещал бы, что никогда больше не буду играть. Но этого я обещать не могу. Могу лишь пообещать, что не стану играть на ваши деньги.

- Но ведь ты все равно будешь это делать, дружище, - заметил дядюшка Пит.

- Да, это так, - сказал дядюшка Джим, ставя точку в разговоре, - а карточные долги всегда нужно платить, иначе пострадает доброе имя нашей Бетси.

- Когда кто-то обижает Бетси - он обижает всех нас, - встрял Гарри.

Капитану было наплевать на их реакцию. Он просто игнорировал этих вульгарных типов и все внимание сосредоточил на Бетси. Нужно было любой ценой прекратить эту затянувшуюся встречу и побыстрее мчаться туда, где он должен быть через полчаса. Он скосил глаза на большие дедовские часы Мастерса и увидел, что осталось даже не полчаса, а двадцать минут.

- Разве я не делал все, что вы от меня требовали? - нервно спросил он Бетси, при этом допустив большую ошибку. - Разве я не оставил флот и не ушел в бизнес, как вы хотели?

Папочка посмотрел на него с плохо скрытым презрением - впервые за все годы их знакомства. Гарри хмыкнул. Глаза Бетси гневно засверкали. Дядюшка Джим прочистил горло со звуком снегоочистителя, скребущего по городскому тротуару.

- Ты оставил флот, Колин, - сказал он, - только из-за того, что ты неисправимый игрок. Твое пристрастие к азартным играм стало таким явным пороком, что даже наши связи в вашем адмиралтействе не могли спасти тебя.

- Разве тебе неизвестно, почему ты сейчас занят виноторговлей? спросила Бетси.

Капитан поднялся, словно перед военным трибуналом.

- Я никогда не представлял опасности для обороноспособности своей страны, - произнес он дрожащим от волнения голосом, - возможно, у меня не все ладилось по службе, но ваши инсинуации оскорбляют мою честь офицера!

- Нам стоило немалых трудов спасти твою "честь офицера", болван! взорвался кузен Гарри, - и все это сделано только ради Бетси! Пришлось действовать через Комитет начальников штабов, чтобы вытащить тебя из этой грязи!

- Дружище, - ласково отозвался капитан, - ты не мог бы убрать свою вонючую задницу из-под моего носа?

Гарри начал подниматься с кресла, но его остановила тяжелая рука дядюшки Пита.

Капитан еле сдержался, чтобы не дать себе воли. Только сейчас он понял, что представляют из себя эти люди.

- Я полагаю, что причины моего увольнения отражены в моем личном деле, хранящемся в архивах флота Ее Величества, - твердо заявил он.

- Что за чушь! Ты вынужден был уйти в отставку, потому что тебя вышибли! Тебе ясно? - воскликнула Бетси.

Капитан посмотрел в окно. Воспоминания о годах флотской службы лучших в его жизни - обожгли его, как электроразряд. Он был рожден для того, чтобы каждый день, стоя на капитанском мостике, ощущать себя частицей могучего флотского организма. Бетси сейчас говорила о том, о чем они договорились никогда больше не вспоминать. Он сейчас не видел ни Бетси, ни этой воинственной семейки. Он сидел в своем командирском катере, который вез его на флагман, на последнюю встречу с адмиралом. Он сидел в освещенном солнцем салоне катера, в белой парадной форме со всеми регалиями.

Адмирал сэр Фрэнсис Хеллер долго и грустно смотрел на него и наконец сказал:

- Им тебя не понять, Колин, их это не касается. Но британцы плавают по морям вот уже пятьсот лет, поэтому у них сложились определенные представления о том, кто может и кто не может быть командиром корабля. Им известно, что, начав играть хотя бы раз в жизни, человек уже не может остановиться, как не может прекратить дышать, как бы ни был он хорош в любом другом отношении. И такой человек представляет собой огромный риск. Он не может постоянно выигрывать. Начав проигрывать, он не в состоянии остановиться и проигрывает ещё больше. Когда ему больше не на что играть, возле него появляются дружелюбные иностранцы. Они предлагают ему деньги. Когда он не сможет вернуть долг, от него потребуют определенную информацию, иначе ему придется плохо. Ведь с тобой так и вышло?

- Да, сэр, - честно ответил Колин.

- Значит, твоя песенка спета. И адмиралтейство не может терпеть это, потому что командует флотом, которому пятьсот лет. И еще: если человек богат, или его жена богата, то он не в состоянии все свое внимание сконцентрировать на корабле и личном составе, рано или поздно у него случится ЧП. Я прав, Колин?

- Да, сэр!

- Твоя служба на флоте закончена, сынок!

Капитан снова взглянул на Бетси, подошел к столику с напитками и налил себе.

- Кому-нибудь виски? - спросил он.

Никто не отозвался, кроме Мастерса:

- Да, Колин, спасибо.

Когда капитан возвращался со стаканом в свое кресло, Бетси сказала:

- Ну, теперь ты вспомнил, что у нас не было другой возможности спасти тебя, и потому Папочка устроил тебя в винный бизнес?

- Бетси, это не совсем так, это несправедливо. Твой отец - и тебе это прекрасно известно - просто использовал мои познания в этой области, не забывай об этом.

- Но этот бизнес позволил тебе безбедно жить, - заметил дядюшка Пит, позволил содержать любовницу и своего личного, всемирно известного повара.

- Чепуха! - отозвался капитан, - Вы столько денег вкладываете в добывание вашей "специальной" информации, что те гроши, которые вложили в крохотное дело, где работает всего один человек - я, - для вас ровным счетом ничего не значат.

Бетси вновь испепелила его взглядом.

- Неужели ты считаешь, что я могу оставаться с человеком, которого презираю?

- Любовь и уважение - разные вещи, - заметил капитан.

- Уважение - это то, что скрепляет любовь, - всхлипнула Бетси, уважение означает, что тебя не унижают на каждом шагу.

- Прости, Бетси. Мне тоже очень жаль. Но развод ни к чему нам обоим, он уже опаздывал и потому нервничал. Опоздание означало бы для него то, что китайцы называют "потерей лица".

- Документы готовы, - сказал дядюшка Джим.

- Я полагаю, - мягко вступил в разговор Эдвард Мастерс, - что нам нужно время на ознакомление.

- Это обычное соглашение, мистер Мастерс, - возразил дядюшка Джим.