Грузия – Материалы по попытке её захвата в августе 2008 г - авторов коллектив

У него были претензии к Эдуарду Шеварнадзе – мол, в его период граница была открыта, в Панкиси поступало оружие, где ситуация не контролировалась. Я должен признаться, что мы действительно помогли русским в этом. Мы начали совместные полёты возле границы, не допустили туда оружие, пресекли перемещение людей туда и обратно. Мы создали серьёзный фактор, который облегчил им решение этой задачи.

Потом были известные события в Аджарии. Вместо Тбилиси самолет Игоря Иванова приземлился в Батуми. Мы собирались дать Иванову гарантии для Аслана Абашидзе. Однако он позвонил и посоветовал нам отступить и успокоиться, этим он хотел выиграть время. Игорь Иванов продолжал свою активность. В это время народ уже выходил на улицы, Аслан Абашидзе улетел на самолёте Иванова. Одним словом, русский генерал был в Батуми, и он всячески помогал Абашидзе. Аслану Абашидзе дали несколько танков для маскарада, чтобы мы увидели, что у него они есть. Мы знаем, как закончилось это противостояние.

На второй день я позвонил Владимиру Путину. Российский МИД начал делать циничные заявления, подобные заявления делались МИДом и в предыдущие дни. Я счел необходимым позвонить Владимиру Путину. Я поблагодарил его за понимание ситуации. Я хорошо помню этот разговор; на мой вежливый комментарий он ответил грубо: "А сейчас запомните: мы не вмешивались в Аджарии, но не ждите от нас подарков в Южной Осетии и Абхазии".

После этого была серия провокаций в Цхинвали. Тогда я принял решение – вывести наш воинский контингент по другой дороге. Это был момент, когда русские начали контролировать Цхинвали – сами, а не через сепаратистов. Тогда они выгнали из правительства нескольких его членов и заменили их русскими генералами и повысили боевую готовность. Они напрямую контролировали ситуацию и предотвращали любые попытки прямых переговоров с местным сообществом в Южной Осетии. Из тюрьмы был освобожден Парастоев, бывший лидером сепаратистов в 90-ых годах. Он хотел договариваться с Грузией, за что он был вновь арестован и подвергнут жестоким пыткам. То же случилось с Санакоевым, Каркусовым. Секретарь Национального Совета был взорван в собственном доме из-за того, что он несколько раз встречался с представителями нашего правительства.

В 2004 году на нас оказывали относительно небольшое давление, но после украинской революции российское правительство увидело, что именно представляет реальную угрозу. Поэтому они приняли активное участие в абхазских событиях.

Первый серьезный удар по Грузии был нанесен в январе 2006 года, когда были взорваны ЛЭП и газопроводы.

До того, в декабре, в Кремле собрали представителей российских энергетических компаний для того, чтобы узнать, как технически можно отключить электроэнергию в Грузии. На что те пожали плечами и ответили, что это повредит и российской энергетике. После этого, в январе, в Кавказских горах в нескольких местах были взорваны ЛЭП и газопроводы. Во взрывах обвинили террористов. Однако для взрывов была применена специальная пластиковая взрывчатка, применяемая только спецназом.

Расчет российских спецслужб был таков – народ вышел бы на улицы, электричества не было бы, а правительство было бы заменено. Ничего этого не случилось. Общество консолидировалось. Мы стали вкладывать средства в энергетический сектор. Через год мы стали экспортировать электроэнергию в Россию. Это усилило нас с энергетической точки зрения. Но это была первая попытка нас дестабилизировать.

В 2006 году российские службы стали еще активнее. Они создали несколько НПО (неправительственных организаций), стали финансировать группы Игоря Гиоргадзе, инвестировать в масс-медиа.

В 2006 году произошёл первый теракт v в Гори взорвали здание полиции. По этой причине мы задержали офицера российской военной разведки Бойко. У нас были доказательства, русские попросили отпустить его, это был настоящий террорист, но русские это не озвучивали. У нас была надежда, что русские это оценят. Сделали то, что не каждая страна сделает. Думаю, что ошиблись мы, но Бойко мы передали русским. Они его отпустили, может и орденом наградили. С нашей стороны это был жест доброй воли. После этого их агенты стали действовать ещё активнее. Осенью 2006 года мы были вынуждены демонстративно задержать сотрудников военной разведки. Это вызвало большой шум. До этого против Грузии уже действовало винное и продуктовое эмбарго. Они (Россия) прекратили полёты самолётов в Грузию (гражданские авиарейсы). Мы этих офицеров передали обратно. У нас была надежда сохранить общение.

За это время происходило много провокаций. Хочу напомнить о попытке террористического акта против Кобы Давиташвили. Это получило следующее развитие. Коба Давиташвили выступил по телевидению, в своей речи он критиковал меня и заявил, что теперь хоть убейте меня, делайте со мной что хотите. Потом объявил, что против него был совершен теракт. Через несколько дней приходит ко мне министр внутренних дел и объявил, что и вправду против Кобы Давиташвили хотели устроить теракт. Его (Кобу) выслеживал этнический осетин, который жил в Церовани, недалеко от резиденции Президента. Сосед Кобы, у которого были какие-то свои проблемы, решил, что этот человек следит за ним, и тогда сосед ранил того человека. В его вещах нашлись данные на Давиташвили и вырезанная из газеты фотография (Кобы Давиташвили).

Мы проследили путь того человека до Москвы. Сняли видеокадры и прямо обратились к России, что этот человек был киллером для убийства оппозиционного лидера – Кобы Давиташвили. Если бы тогда Кобу убили, представьте, что бы началось! Что говорили бы – это кровавое правительство убило и Гиргвлиани и Давиташвили и давайте свергнем это правительство!

Это была дешёвая, но точно рассчитанная провокация. После этого мы пресекли покушение на зам. начальника грузинской разведки со стороны российских спецслужб. На встрече министров внутренних дел Большой Семёрки это дело рассматривалось как классическое дело новой тактики русских. Экономическое эмбарго не дало результатов, народ на улицы не вышел и не стал свергать правительство.

В прошлом году, перед самыми ноябрьскими событиями, по информации западных разведок, в Грузии появились воры в законе – Иваньков-"Япончик", который находится в хороших отношениях с российским правительством, и, если не ошибаюсь, Усоян. Они обсуждали планы свержения грузинского правительства. Когда я об этом услышал, мне это показалось невероятным. Я не мог понять, как какой-то "Япончик" может организовать революцию в Грузии. Я не отнесся к этому серьезно. Потом были выборы. Русские не смогли добиться результата. Грузинская экономика росла на 10%, в прошлом году – на 12%. В этом году было бы 11%, если бы нам не помешали. Это была самая быстрорастущая экономика в мире, не считая стран, у которых есть нефть и газ.

В 2006 году, когда эмбарго не смогло повредить нашей экономике, русские начали думать о военном вмешательстве. У нас есть несколько документов, подтверждающих этот факт. Россия вышла из договора об ограничении вооружений на Кавказе. Говорить об этом они начали в прошлом году, а в 2008 году вышли из договора.

Три тысячи бронемашин вошли на территорию Грузии. Россия не имела право такого делать до заключения соглашения этого года. У нас было 200 танков, потому что иметь больше мы не имели права. Россия отказалась от своих обязательств и ввела столько бронетехники, сколько захотела. Очевидно, что в Чечне в 1997 году русским не надо было столько танков.

Я сообщил нашим западным партнерам – русские концентрируют бронетехнику у границ Грузии. Вам не кажется, что это сигнал, они готовятся к чему-то серьезному?

Возможно, вы помните, как в прошлом году Путин открывал одну из военных баз в Дагестане и спросил: куда ведет эта дорога? Ему сказали, что дорога ведет в Грузию. Он сказал: "Немедленно ремонтируйте эту дорогу, нам нужна еще одна дорога, ведущая нас в Грузию." Не кажется ли вам, что эта фраза должна была разбудить мир? Зачем он ремонтировал дороги, ведущие в Грузию, для какой военной части? Когда Ларси уже была закрыта. Российское телевидение контролируется. Раз это передали – значит, он хотел, чтобы все услышали, что он говорит, что он обдумывает этот вопрос. Мир никак не среагировал на слова Путина. Тогда он понял, что на самом деле ничего не случится, если он это сделает.

В последний раз я встречался с ним в феврале. Когда мы вышли, министр иностранных дел Грузии Давид Бакрадзе сказал мне: "Они угрожают нам войной".

Потом был апрельский саммит [НАТО] в Бухаресте. На этом саммите была совершена стратегическая ошибка – вместо того, чтобы предоставить нам МАР, решение отложили до декабря, поскольку у нас в стране есть зоны конфликтов.

Потом Путин заявил западным лидерам, что если бы Украина и Грузия получили МАР, в этих странах началась бы война. Каков мог быть наш выбор в этих условиях? Было ли у нас иное решение, даже если бы мы прекратили процесс интеграции в НАТО? В этот период времени мы наблюдали процесс интервенции.