Люди без города - Павел Иевлев

Не то чтобы мне так уж хотелось вешать себе на шею трудного подростка, но бросить его там, где нашел – все равно, что убить. Государство предлагало вернуть его в детдом. Вот этого некрасивого юношу с первыми прыщами, безумными глазами берсерка и «ка-баром»3 в худых руках? Это не должно было быть моим делом, но почему-то стало. Так и прижился. Я не заменил ему отца – у меня на это «как отец» с детства аллергия. Сначала взял на правах приблудного уличного кота, потом он стал кем-то вроде воспитанника, а потом в какой-то момент и полноправным напарником. Он не дурак, Сеня-то, у него башка работает многим на зависть, просто как бы лакуны какие-то в понимании некоторых вещей. Например, социальных правил. Не знаю, как удалось добиться такого эффекта – я бы тот детдом, где таких детишек растят, сжег бы чисто на всякий случай, если бы он уже не сгорел. Кто-то позаботился. Имею на сей счет подозрения, но спрашивать Сеню боюсь – вдруг он ответит, и что мне с этим знанием делать?

Зато и проводником он стал еще тогда – не от хорошей жизни, надо полагать. Особенно учитывая специфический Сенин кросс-локус4 – ни у кого про такой не слышал, тут он тоже уникален. Среди проводников много «гаражистов» – переходящих через гаражные конгломераты, немало «культистов» – ходящих через храмы и прочие места поклонения, есть небольшая, но сплоченная группа «спелеологов» – проходящих через кросс-локусы пещер, есть и довольно странные ребята, умудряющиеся проходить тоннелями метро – их возможности, правда, ограничены, потому что метро мало где есть. Но вот такого как Сеня…

Сеня – совсем слабенький проводник, с большими ограничениями по длительности поддержания и пропускной способности проходов. Фактически, пара-тройка человек с ручной кладью – его предел. Но зато дверь ему почти везде – он через сортиры ходит. Вошел в туалет тут, закрылся, вышел там. Универсальность потрясающая – где есть люди, так там и сортир непременно найдется. Я догадываюсь, почему так сложилось – учитывая школьно-детдомовско-армейскую традицию устраивать разборки именно в туалетах. Видать, неслабо его там пиздили, раз врожденный талант проводника зацепился за такой кросс-локус…

Я способностей проводника не имею, так что мы с Сеней ходим парой. Он проводит, я работаю. Толковых контрабандистов из нас по причине малой грузоподъемности не вышло – в отличие от Гаражища, машину в сортир не загонишь, – так что профиль нашей пары другой, обусловленный сочетанием наших странных умений. Пришли мы к этому не сразу, но в итоге свою нишу все же выбрали.

– Я тут брошу у тебя сумки с деньгами, ладно? – невинно поинтересовался Сеня.

– С чем? – рассеянно переспросил я, задумавшись.

– С деньгами, – повторил Сеня спокойно. – С баблом, лавэ, бабками, кэшем…

– И откуда у тебя наличка сумками?

– Ну, для начала, я взял кредит под залог своей квартиры, – начал перечислять Сеня. Судя по тону, он был очень собой доволен и спешил похвастаться. – Потом я сдал ее в аренду через агентство и взял плату за год вперед. Дисконт вышел большой, но зато с отсрочкой заселения на месяц. Потом я квартиру продал в полцены черному риелтору через генералку. Потом взял кредит в своем банке – правда, дали, гады, немного, полмульта всего – но на три года. Потом нанял такси и проехался по микрокредитным конторам…

– Сеня, блядь… – я схватился за голову. – Что ты творишь? Мы же это уже проходили! Опять пострелушки из-за твоих долгов устраивать?

– Да успокойся ты, – Сеня притащил из прихожей две спортивные сумки и бросил на пол. – Там везде первый платеж через месяц, не раньше. А я этому миру и двух недель не дам…

Понятия морали для Сени не существует, но голова у него работает – надо бы и мне обналичить свой счет. Денег на нем прилично, так что придется, наверное, в несколько приемов. Хотя…

– Сень, а на кой черт тебе кэш, если миру конец?

– Вложим в товар, перетащим на базу.

– Какой товар?

– Ну, представь – через пару недель все, что брали в этом срезе контрабасы, станет абсолютным дефицитом. Его будет просто негде взять! А у нас – есть! Неплохо поднимемся…

– За главный товар нашего среза нас с тобой закопают быстрее, чем мир кончится… – засомневался я, – На оружие надо иметь каналы, а не только деньги. Да и много ли мы утащим через твою сортирную дырку? И кому оно будет нужно, когда негде будет взять подходящие патроны?

– Да? – на секунду задумался Сеня. – Ну и хуй с ним тогда! Пойду к блядям, оттянусь напоследок. Всем хорош дурдом, но бабы там…

Он, вжикнув молнией, раскрыл одну сумку, вытащил оттуда наугад пачку пятитысячных купюр и смылся. Что ему скажешь? Совершеннолетний уже. А я погрузился в тяжкие раздумья.

Мы с Сеней межсрезовой контрабандой не баловались, но, разумеется, в общих чертах были в курсе. Проводников немного, и, хотя они, по большей части, и друг друга-то терпеть не могут, а мной вообще пугают детей, но тусовка существует. Поневоле приходится контактировать и поддерживать нечто вроде профсоюза – а то желающих сесть на канал хватает. Как со стороны государства, так и со стороны криминала. Несмотря на серьезные внутренние трения и конкуренцию, все же как-то друг другу помогаем – я пару раз приезжал на «стрелки» в качестве «окончательного аргумента». Конечно, и криминал, и государство все равно в схемах присутствуют – куда же без них, – но какие-то правила, в основном, соблюдаются. Более или менее. Местами.

Так вот, основной экспортный товар нашего среза на межмировом рынке – это оружие. Тут мы уникальны – остальные срезы, настолько озабоченные прогрессом средств уничтожения, уже достигли логического финала этого пути. В одном из таких миров у нас запасная база – очень скромная, просто склад того, что по разным причинам не стоит хранить здесь. Безопасность хранения там абсолютная – воровать некому, а радиация уже, в основном, рассеялась. Главной проблемой было найти уцелевший сортир для Сениного кросс-локуса…

Второй по популярности товар – автомобили. Как правило, берутся подержанные внедорожники, проводится профилактика до состояния «как новый» и перегоняются. Новые модели, капризные и привязанные к сервисам, спросом не пользуются. Это довольно приличный бизнес, минимум криминала (не считая, конечно, некоторого процента краденых машин – то, что они пропадают из этого мира бесследно, открывает хорошие возможности). Я знаю одну контору, где ребята из натурализовавшихся здесь грёмлёнг наладили практически конвейер. Можно было бы вложиться в технику – да вот беда, в сортир машину не пропихнешь. Не наш это калибр. А больше ничего такого уникального и нет – в фармакологии мы далеко не лидеры, оргтехника не имеет смысла вне совместимой цифровой среды, предметы быта не универсальны, предметы роскоши бессмысленны.

Опять же, надо понимать, что вся доступная нам межмировая торговля – это крошечный по объемам рынок. Рыночек. Все проводники нашего среза вместе не догонят по обороту провинциальный сетевой супермаркет. Даже оружие – и то штучные поставки. Десятки, максимум сотни стволов в партии. Те социумы, которые любили повоевать, имели своё, а остальным оно особо и ни к чему.

Да, есть еще те, кто торгует людьми и наркотой. Не так давно это был довольно мощный бизнес, теперь – нет. В этом, без ложной скромности, есть и моя заслуга.

Больше я что-то ничего и не придумаю. Шедевры искусства? Они ценятся только в соответствующем культурном фоне, когда всему человечеству объяснили, что вот это – шедевр и стоит много денег. Если этого фона нет, то черный квадрат остается просто квадратом, а за всякое пикассо еще и в лоб дадут. Предметы культа? За отсутствием соответствующих культов будут оценены по весу золотого оклада. Исторические артефакты? Никому не интересна чужая история. Так вот, глядя со стороны, понимаешь, что универсальных ценностей практически не бывает. За одним исключением – практически везде ценится золото, оставаясь более-менее общепризнанным обменным эквивалентом. Тоже не самый беспроблемный товар, конечно, но его куда проще купить, чем оружие. Тем более, что есть у меня знакомый, через которого можно взять драгметаллы не по цене банковских монет и не как ювелирку, а по весу. Странноватый мужик, но, в целом, надежный.

– Привет, Ингвар, – набрал я его без лишних размышлений.

– Македонец, ты? И тебе не хворать! – он взял трубку моментально, как будто ждал звонка.

– Есть тема насчет некоторых интересных инвестиций…

– Моих тебе, или твоих мне?

– Имею инвестиционные намерения, – обозначил я тему, – относительно некоторых металлов.

– Над землей хуйня летала,

Вся из желтого металла.