Глупость не ставит условий. Серия «Бессмертный полк» - Александр Щербаков-Ижевский

Накануне боя, который состоялся 23—27 июня 1941 года в районе Дубно, Луцка и Ровно в действующую, на передовую прибыл начальника Генштаба РККА Жуков. По прибытию в Тернополь со свойственной ему хамской манерой он немедленно взял командование на себя у генерала М. А. Пуркаева.

Именно на этом рубеже в составе Киевского и Одесского военных округов было сконцентрировано 8069 танков, в том числе тяжёлые КВ-1 и средние Т-34. И в победе никто не сомневался. Ведь для обороны по штату против оккупантов полагалось всего 266 единиц, в 30 раз меньше, чем имелось в наличии!

У немцев в подчинении фон Клейста было всего 699 устаревших Т-3.

Но… В результате боя фашисты поочерёдно разбили 15-й, 19-й, 22-й мехкорпуса, а затем полностью уничтожил 9-й.

Жуков потерял 2648 танков, а немцы 260, которые тот час же вывезли в ремонт. Ну, а Жуковские соединения частично разбежались по балкам да оврагам, другие же отступили на 300 км вглубь территории СССР на рубеж Корстен – Житомир.

Сам Жуков вызвал самолёт и позорно бежал с поля боя в Москву, бросив умирать в окружении своих бойцов поверивших ему. Член Военного совета Юго-Западного фронта корпусной комиссар Н. Н. Вашугин застрелился.

Немногим позже, осенью нечто подобное Жуков устроит и на дальних подступах Москвы, возле Ельни. Там он по делу и без дела снимал части, затыкал дыры, организовывал всегда лобовые атаки до одури. Губил личный состав до последнего бойца подразделения и запускал по кругу хаос.

В этом был весь Жуков.

Сейчас уже всему миру понятно, что он просто не умел воевать по-другому, по Суворовски.

Видимо, в какой-то момент, к нему пришло «озарение», что главный козырь его военной карьеры, это людские ресурсы. Осознав это, дальше он уже не колебался.

Поэтому вся его военная биография залита кровью миллионов и миллионов бездарно умерщвлённых им наших с вами отцов и дедов!

По вине Жуковского Генштаба в самом начале войны никто не знал, что делать. Но самостоятельность в ультимативной форме запрещалась.

Предписывалось, что в случае, чего надобно вскрыть голубой пакет. И что с того? Ситуация была в корне обратной. Что делать далее? А хрен его знает! Какой мост охранять, какой перейти, какой взорвать? «С ума что-ли сошли? Да за подобную самостоятельность и панические настроения расстрел и баста!»

Тактическое отступление, завоевание плацдарма ради стратегической выгоды, объединение нескольких дивизий и впоследствии их рассредоточение, за всю эту применяемую самостоятельность опять же, верный расстрел. Да что говорить, командиру дивизии, армии в случае изменения оперативной обстановки запрещалось, без согласования с Генштабом, принимать самостоятельное решение.

Но связи-то между подразделениями не было. А почтовых голубей не вырастили.

В наших уставах, наставлениях не было даже намёка или понятия «бой в окружении». Характеру боя соразмерного с силами противника и условиями местности не обучали. Солдаты не были приучены к подобной тактике ведения войны и не понимали, как необходимо действовать.

Как ни крути, а в общем и целом напрашивается вывод, что РККА не была готова к оборонительным боям!

По мнению сослуживцев, Жуков никогда не был военным гением, великим мыслителем, или талантливым полководцем. Солдафон, который не мог смотреть на театр военных действий со стороны противника. Генералу было не дано углядеть в распоряжениях Сталина роковые ошибки. На «ять» и скоренько исполнял служивый сабельник ожидаемое верховодой. А на счет подсказать, так это ему было не по масштабу мысли.

На докладе Разведуправления Генштаба «О франко-немецкой войне 1939—1940 гг.» Жуков наложил резолюцию: «Мне это не нужно». Не читал умных трудов «великий стратег».

И в этом был начальник Генштаба великой империи СССР.

Вообще-то в любой армии мира, это было бы позором, стыдом и срамом для такого уровня профессионала.

Кстати, за все свои 43 года службы в армии Жуков только 6 месяцев уделил изучению работы генштаба. Не имел ни высшего, ни военного образования. С налётом бражного угара только кавалерийские курсы, где учили бОшки отрубать, да верхом на коне скакать правильно.

Вы-то как себе представляете, какими категориями мыслил начальник Генштаба Жуков в начальный период войны? Чтобы не обижать его, (он же люб кому-то) я лично считаю, что строго в пределах своего мировоззрения на базе 4-х классов. Что урвал, к чему прибился, как может, наловчился тем и рулил.

Собственно говоря, все необразованные небожители наши тех лет были соответствующего интеллекта и менталитета.

Да и кремлёвский кормчий-то был ну никак не умнее маршала. В описании выше вы же видели их стойкую неспособность к стратегическому планированию и полнейшее отсутствие своих возможностей извлекать уроки из ошибок и провалов предыдущих военных кампаний. Например, из финской трагедии.

Фюрер о тугодумстве и жлобстве скорнячего (до Первой мировой работал скорняком) генерала и иже с ним, конечно же, был осведомлён.

Но хозяин из Москвы тыкал пальцем в карту и требовал наступать. Генералы гнали вперёд полки и дивизии, а начальники на месте не имели права проявлять инициативу.

На пулеметы, так на пулеметы. В лоб, так в лоб фашисту. Высочайшая жертвенность становилась неотъемлемой составляющей любого боя.

И пошли умирать солдатушки. Обход с фланга? Не поступало распоряжений! Выполняйте приказ, только в лобовую атаку!

Думать и рассуждать разучились командиры. Лишь бы угодить начальству, лизнуть сапог вышестоящего начальника. А потери значения не имели. Угробят одних, пригонят других.

Солдаты погибали, даже не успев познакомиться перед боем.

Люди умирали, как мухи. Но широки и велики российские просторы. Постепенно все стали понимать, что главной целью наших стратегов стала идея подавить противника количеством.

Шансов никаких у врага не было, если мы закидывали его человеческим мясом!

Вот так, вопреки здравому смыслу и гуманитарной логике в умах наших военачальников скорректировалась ущербная доктрина участия Советского народа и РККА в Великой Отечественной войне.

По моему убеждению, знаменосцы большевистской идеологии считали себя небожителями. Может быть, это и было так.

Но их достоинства не могли говорить сами за себя. Их, этих величавых добродетелей, было мало, очень мало. Либо их не было вообще, этих сильных сторон.

Иногда, каждый из них вытаскивал на свет своё мнение и мог даже озвучить его. Но принимал решение всегда один и тот же человек – кремлёвский вождь.

Допринимался, в конце концов, на свою голову до того, что уже никто не хотел выпячивать свою позицию. А толку-то что? Даже самые правильные решения подвергались обструкции.

В почёте был не профессионализм, а холопское лизоблюдство и постоянный страх за ошибку, цена которой была неизменной, смерть через позорный расстрел. Естественно с последующим преследованием, унижением и «расстригой» всех поголовно домочадцев, включая старых и самых малых.

Главным фактором в технологичной войне была значительно более низкая боеспособность советских войск и неоспоримое превосходство германских генералов в сфере организации и управления.

Глупость высшего генералитета РККА не знала границ. Вот вам некоторые примеры:

– «гениальный полководец» Дыбенко не знал «американского» языка

– стратег Тухачевский мечтал о миллионах танков

– генерал-майор, комендант Москвы Синилов предлагал в октябре 1941 года посыпать взрывчаткой улицы столицы, чтобы танки противника взрывались

– генерал продвигавший идею с макетами танков «Гигант» из фанеры в полтора раза больших танка КВ, которые надо было таскать за собой в бою за пехотой, чтобы пугать и стращать врага

– И. Н. Музыченко имел 2 класса образования, кавалерийские курсы и в боях на Карельском перешейке командовал дивизией, а через полгода уже был назначен командующим армией. Корпусной комиссар Вашугин сказал о нём: «…излишне резок», самодур

– 26-й армией командовал Ф. Я. Костенко. Он имел образование – сельскую школу и кавалерийские курсы, но был по большевистски твёрд, точен и предан командованию. Выполняя поставленную задачу, выкашивал свои дивизии «под корень» (как и Жуков)

– скороспелую военную подготовку и начальное образование имели твёрдые и жестокие Ворошилов, Будёный, Жуков, Рокоссовский и другие

– главный артиллерист страны маршал Г. И. Кулик был знаменит своим изречением: «Тюрьма или орден»

– генерал Ерёменко о Жукове: «Это человек страшный и недалёкий. Высшей марки карьерист… Он всех топтал на своём пути…»

– сам же Ерёменко получил от Верховного Сталина кличку «брехун».

В любом случае немецкий офицер имел преимущество в боевой подготовке, в стратегическом, оперативном и тактическом мышлении, в уровне организации и взаимодействия родов войск, в военном профессионализме.