Не верь ему - Наталья Винокурова

Глава 2. Фабрика дельных советов

– Эээ, а мне обязательно залезать в эту будку? У меня вообще-то клаустрофобия. Может, я просто на скамеечке посижу?

Отец Тимофей покосился на меня с зарождающимся подозрением:

– Дочь моя, ты ранее никогда не исповедовалась?

– Нет. Вы будете у меня первым.

– Если станет неуютно, – он терпеливо пропустил мой подкол, – то ты в любую секунду сможешь прервать нашу беседу и уйти. Дело в том, что дееспособных прихожан церковью принято исповедовать именно здесь. Исключения возможны только для тяжелобольного или инвалида.

Всем своим видом он дал мне понять, что ни первым, ни вторым меня не считает. Хоть на этом спасибо.

Вздохнув, я зашла в тесную каморку, уселась на хлипкий стульчик и постучалась в разделяющую нас деревянную решётку:

– Вы уже там?

– Да, дочь моя.

– Тогда я начну?

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Ну, держитесь там, все трое! Сейчас у вас ушки-то как свернутся в трубочку от моей биографии! Вернее даже вчетвером держитесь, если приплюсовать отца Тимофея.

Ладно уж, была не была!..

– Всё началось двадцать лет назад. В далёком девяноста седьмом, когда я умудрилась родиться…

Нет, честное слово, до моего рождения всё шло относительно неплохо. А если ещё учитывать, что мой папочка отправлял матушку на аборт, но она заступилась за меня и послала его, то я вообще могу назвать себя счастливчиком. По крайней мере, меня не порвали на части медицинскими инструментами и дали шанс родиться. На этом, правда, моё везение заканчивается.

Папочка окончательно свалил от нас, когда мне было около трёх месяцев. То ли мои крики мешали ему спать или смотреть футбол, то ли загулял – не знаю, история умалчивает. Главное, что он по-быстрому смотал удочки, и был таков. Больше я его никогда в жизни не видела.

А через год, в девяноста восьмом грянул кризис, и нам стало совсем хреново. Матери срочно пришлось выйти на работу, я осталась с бабушкой. Бабушка была, кстати, шибко набожная и даже пыталась учить меня каким-то молитвам, которые я успешно позабыла. И куличи вкусно пекла на Пасху. Только вот воспитывать не умела и кнутом против меня не пользовалась. Впрочем, пряников тоже не было – на сладости не хватало денег.

В итоге я рано начала заниматься своей личной жизнью. Ну а чем ещё заниматься после уроков девочке, растущей без родителей? Первый парень у меня появился, когда я училась в восьмом классе. Мне четырнадцать, ему двадцать шесть. Познакомились на улице, в мой возраст сразу не поверил. Сказал, что выгляжу гораздо старше. Ну, в общем, закрутилось-завертелось у нас. Начал ухаживать, водить меня по кафе, цветы дарить, одежду, ювелирку, телефон… Я, конечно, так обрадовалась, что отказывать ему не стала ни в чём, хоть он мне особенно и не нравился. Была счастлива шикануть как следует – я же таких денег отродясь не видела. Грешили ли мы с ним? О, ещё как грешили! Всеми известными способами. Правда, мне это никакого удовольствия не приносило, но зато я знала, что он после таких фееричных прелюбодеяний никуда от меня не денется. Он вроде бы влюбился даже. Во всяком случае, сделал мне предложение.

Свадьбу мы планировали сыграть сразу после моего восемнадцатилетия. Я за это время закончила школу, поступила в вуз. По блату, в МГУ, на журналистику. И всё бы хорошо, но через четыре года случился облом – его посадили, причём надолго. Оказалось, был мошенником. Я поняла, что его не дождусь, а жить ведь как-то надо.

Стала искать ему замену. Как назло, выгодные мужики все были гораздо старше меня. Но делать нечего. Не то чтобы я сразу скатилась до стариканов, нет. Всё получилось как-то постепенно. Первому любовнику было тридцать семь. Второму тридцать девять. Следующим двум, которых я одновременно охмурила, сорок шесть и пятьдесят. Они о существовании друг друга не подозревали, но очень гармонично сочетались вместе. Один, например, купил мне тачку, а другой в тот же день без предупреждения подарил права. Через месяц рассталась с обоими. Вбила себе твёрдое правило: надолго ни с одним не задерживаться. Нащупать предел его возможностей, выжать сразу по максимуму, а потом помахать ручкой. Это Дашка меня научила, моя однокурсница.

У Дашки, между прочим, к двадцати годам уже трёшка на Киевской, коттедж на Рублёвке и «ауди» восьмая. А три года назад, когда только-только в Москву переехала, жила в общаге без копейки в кармане. Так что мозги у неё работают как надо. А ещё шутят, что блондинки глупые. Уж поверьте, она любой шатенке, вроде меня, фору даст! Ходячая фабрика дельных советов. Кстати, именно она познакомила меня с моим вторым несостоявшимся женихом – руководителем крупной немецкой фирмы.

Немцу с фамилией Кляйн было уже за шестьдесят, и фамилия его в данном случае оказалась не просто говорящей, а прямо кричащей.1 У него был маленький член, маленькие поросячьи глазки, да и сам он был маленького роста. Ниже меня на полголовы, метр с кепкой. А вот кошелёк у него оказался на удивление большим. Прямо-таки безразмерным. Как и сексуальный аппетит.

Поначалу, конечно, было противно с ним трахаться. А после секса я не могла даже заставить себя уснуть рядом. Настояла, чтобы он выделил мне в своём доме отдельную спальню, куда я уходила после актов насилия над собой. Там я запиралась на ключ, накрывалась с головой одеялом и тряслась, корчилась, иногда меня от нервов тошнило. К счастью, санузел у меня тоже был отдельный, так что немец моих бульканий не слышал и не просыпался. Храпел вместо этого на весь дом, ни о чём не подозревая.

После полугода наших отношений я начала пить антидепрессанты. Немного помогло, что удивительно. Смогла, наконец, привыкнуть. Тем более, к этому времени моя жизнь окончательно наладилась. У меня было почти всё из того, что входило в мои планы на ближайшее будущее. Кляйн даже пообещал скоро купить мне квартиру. Мы много путешествовали, начали подолгу разговаривать вечерами. В основном рассказывал он, а мне было интересно его слушать. Как он жил в Германии, как основал бизнес, как расширился, как переехал в Россию. Говорил он искренне, без лишней гордости, это интриговало. Я поняла, что человек он был неплохой. Просто загнанный, выжатый и пытавшийся себя отвлечь новыми ощущениями от бессмысленной работы, которая больше не приносила удовольствия. Когда он рассказывал про свою первую любовь, я даже всплакнула немножко. Так романтично он всё описывал. Я-то никогда в жизни не влюблялась. Вообще никогда, представляете? Вернее, конечно, влюблялась, но не в людей, а в их кошельки.

В общем, жили мы и не тужили, пока однажды я внезапно не залетела. Как это произошло – не имею не малейшего понятия, потому что мы всегда предохранялись. Закралось даже подозрение, что старик втайне проколол презерватив.

Узнав о беременности, он настолько обрадовался, что в тот же день наградил меня кольцом с бриллиантом в 100500 карат и оповестил о помолвке всех своих близких и далёких родственников. О боже, что я тогда пережила. Выходить замуж, а тем более рожать, в мои планы абсолютно не входило, и я впала в настоящую панику.

– Спокуха, рыбка! – трещала мне в телефонную трубку Дашка, когда я позвонила ей в рыданиях. – Всё идёт как надо. Это идеальный вариант! Станешь фрау Кляйн, родишь ему. Потом, если надо будет, ещё алименты сколешь с него на себя и на ребёнка.

– Не хочу я никаких алиментов и ребёнка не хочу! – ревела я. – Я сама ещё ребёнок. А он мне в деды годится!

– Зайка, расслабься. Он не так уж и плох.

– Не плох?!.. Да ты только представь нас рядом! Я и этот старый пердун! Не пойду за него, ааа!..

– Киска, ну хорош уже нюни пускать. Включай голову! Кляйн твой через пару лет доработается и крякнет, а вы с ребёнком наследство получите.

– Дашка, я с ним от депрессухи сама первая сдохну!

– Не сдохнешь. Тебе ж таблетки выписали. Вот и пей их!.. – я заныла ещё горче, а она тем временем мечтательно вещала на своей волне. – О, как же тебе повезло! Ты только вдумайся – если станешь его вдовой, то с таким состоянием будешь свободна на всю оставшуюся жизнь. Полная свобода! Сечёшь фишку, а?

Фишку я просекла и лучшую подругу всё же послушалась. Мы подали заявление, началась подготовка к пышной свадьбе. Я даже уже свыклась с ролью его невесты, но сомнений в том, что хочу стать матерью, с каждым днём было всё больше. Я боролась с собой. Честно. Отговаривала себя до последнего. И всё же в один день сломалась.

За месяц до нашей свадьбы я пошла в больницу и сделала аборт. Кляйну наврала, что случился выкидыш, и заранее подкупила персонал, чтобы они мне поддакнули. От наркоза я отходила трудно, сутки лежала в реанимации, ничего не соображала. Перед глазами всё крутилось и вертелось как в бреду. А когда меня, наконец, откачали и перевели в обычную палату, то я узнала, что у моего жениха после несчастного известия случился сердечный приступ, и он скоропостижно скончался.