Сорвать банк - Эрл Гарднер

– Интересный предмет.

– Вы были в санатории в Спрингсе?

– Не я, леди.

– Я слышал, как леди прошлась насчет докторов. Достаточно сильно было сказано.

– О да. Леди это умеет.

Мужчина у иллюминатора стал смотреть в окно. Потом снова повернулся ко мне:

– Леди на диете?

Я утвердительно кивнул.

Устроился поудобнее в кресле. Но что-то мешало закрыть глаза. Пассажир-психолог вновь повернулся ко мне, и я ощутил на себе его взгляд. Без сомнения, он сосредоточенно разглядывал меня. Я открыл глаза. Он поспешно отвел свои.

Я жестом попросил его пригнуться поближе и прошептал:

– Доктор хочет, чтобы она умерила свой аппетит. У нее был грипп и воспаление легких. Она сбросила чуть ли не сотню фунтов. Доктор советует нынешний вес сохранить. Она никогда себе ни в чем не отказывала. И любит поесть. А сейчас оставьте меня в покое и дайте поспать.

Он сначала, казалось, удивился, затем рассмеялся.

– О’кей, – сказал он.

Я подремал как раз до того момента, когда мы начали снижаться. Мужчина рядом со мной похлопал меня по колену.

Двигатели уменьшили обороты, а он, понизив голос, торопливо спросил:

– И долго она существовала со своим чудовищным весом?

– Не знаю.

– Вам предстоит нелегкий труд – удерживать ее в рамках…

– Мне – нет.

– Вы разве не родственники?

– Нет.

На мгновение он показался мне разочарованным. Потом я услышал от него интересное предложение:

– Я смогу помочь вам и одновременно провести интересный психологический опыт, если вы, разумеется, согласитесь… Держу пари, давно уже ни один мужчина не обращал на нее внимания как на женщину. Я немного поухаживаю за ней… на этой стоянке… А вы понаблюдайте. Увидите, что произойдет.

– Только не под мою ответственность.

– Мне бы хотелось попробовать как психологу. Это будет интересно.

– Ладно. Дерзайте.

Самолет плавно приземлился. Стюардесса объявила: «Стоянка десять минут». Большинство пассажиров потянулось к выходу.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я Берту.

– Я слаба, как котенок.

– Этого следовало ожидать… после болезни.

– Я проголодалась! Хочу плитку шоколада.

Она прошла в зал ожидания, увидела киоск, пересекла зал и купила две плитки шоколада.

Мужчина, тот, что сидел у иллюминатора, подошел к Берте и что-то ей сказал.

Берта устремила на него свои твердые как алмаз глаза. Он одобрительно отозвался о ее костюме, затем вроде бы собрался отойти, но передумал и что-то добавил еще – такое, от чего Берта заулыбалась.

Я купил газету и стал изучать заголовки.

Через несколько минут после взлета мужчина, разговаривавший с Бертой в зале ожидания, придвинулся к моему плечу и тихо предложил пари. Я отказался. Он засмеялся.

– Дело верное, готов поспорить на все что угодно: леди не съест вторую плитку шоколада.

Я сложил газету:

– Она заплатила за нее?

– Да, конечно.

– Тогда она ее съест.

Глава 2

Над пустыней самолет шел все вниз и вниз, все ближе становилась рыжая земля с пятнами-островками зеленой растительности. Тень от лайнера мчалась по поверхности земли и казалась иссиня-черной.

Колеса коснулись земли. Самолет успокоился и начал рулить к аэровокзалу.

– Приехали, – сообщил я Берте. – Мы в Лас-Вегасе.

Мужчина у иллюминатора спросил с некоторым удивлением:

– Вы что, здесь выходите?

– Да.

– И я тоже.

Берта улыбнулась ему:

– Вот и чудесно. Может быть, еще увидимся.

– Надолго сюда? – осведомился наш сосед, когда мы втроем обосновались в такси.

– Не знаю.

– Дела?

– Ну да…

Берта Кул расположилась на переднем сиденье рядом с таксистом. Спутник наклонился ко мне так, что его губы оказались на уровне с моим ухом, как тогда в самолете.

– Полагаю, у вас нет знакомых здесь, в Лас-Вегасе?

– Никаких.

Некоторое время мы ехали молча, затем спутник сказал:

– Рекомендую приятное место проживания – отель «Сал-Сагев». Трудно запомнить, пока вы не сообразите, что это «Лас-Вегас» наоборот. О, Лас-Вегас… Великий город. Я говорю серьезно. Рино достается вся невадская реклама, но… это несправедливо. Лас-Вегас столь же колоритен. Иногда мне кажется, что более колоритен, чем Рино. В большей степени обладает характером, индивидуальностью.

– Мне приходилось бывать в обоих городах.

– Ну, тогда вы сами знаете, что такое Лас-Вегас. Мне он, признаться, доставляет удовольствие.

Берта Кул повернулась к нам:

– От воздуха пустыни чувствуешь себя и впрямь хорошо.

Мужчина тотчас подхватил тему:

– От него или нет, но, без всяких сомнений, выглядите вы прекрасно. Воплощенное здоровье!

– Моя боевая раскраска, – сказала Берта.

– О нет! Этот огонек в глазах не результат посещения магазина, а если вы и пользуетесь косметикой, то… это все равно что золотить лилию. Люди с такой гладкой кожей не нуждаются в косметике.

Давненько Берта не слышала про себя ничего подобного. Я посмотрел на нее: мол, я готов оборвать нахала, шеф. Но она не поняла меня, попыталась улыбнуться. Сбоку – когда Берта отвернулась и стала смотреть в ветровое стекло, улыбка ее выглядела жалкой и неестественной.

В отеле «Сал-Сагев» Берта расписалась в книге регистрации. Наш спутник, не покинувший нас и в вестибюле, удивленно заметил:

– Любопытно! А я оказался здесь, чтобы встретиться с представителем человека по имени Кул.

– Вас зовут Уайтвотер? – неожиданно спросила его Берта.

– Уайтвелл, – умоляюще поправил я ее.

Спутник уставился на меня совсем уж изумленно:

– Но… Вы… вы Лэм?

Я кивнул.

– Только не говорите мне, что Б. Кул – это женщина.

– Я руковожу агентством под своим именем – Б. Кул. Это избавляет от множества объяснений, а интересующиеся потом узнают: Б – Берта, Берта Кул, – заявила Берта.

Уайтвелл предложил подняться наверх и поговорить.

– В вашем номере, миссис Кул?

– Да, через десять минут.

Номер Уайтвелла был этажом ниже наших. После того как Уайтвелл вышел из лифта, Берта задумчиво произнесла:

– А он милый.

– Угу.

– Манеры изящны. Внешность кажется благородной.

– Угу… Ты не собираешься съесть плитку шоколада?

– Не теперь, дружок. У меня немного болит голова. Я ее приберегу… Но беги в свой номер и приходи ко мне точно через десять минут. Я не хочу заставлять мистера Уайтвелла ждать.

– Я буду точно…

Умытый, посвежевший, я подошел к номеру Берты через десять с половиной минут. Уайтвелл явился, когда я уже стучал в дверь.

О, Берта благоухала туалетной водой, не обошлось и без освежающего лосьона.

– Входите, мистер Уайтвелл, – пригласила она. – Располагайтесь поудобнее. Дональд, ты сядь вон в то кресло.

Мы расселись. Уайтвелл вопросительно взглянул на меня, потом на Берту и сказал:

– Вашего представителя я ожидал увидеть другим… иного типа человеком.

Берта словно извлекла из нафталина скромную девичью улыбку, натянула ее на свою решительную физиономию и произнесла игриво:

– И я тоже вас удивила, не так ли?

– О, в высшей степени, миссис Кул, не могу себе представить… элегантная леди – и в бизнесе подобного рода? Вам он не кажется… ну, хоть бы страшноватым для женщины?

– Ни в коей мере, – промолвила она высокопарно и сладкоречиво одновременно, – это очень, очень интересное дело, поверьте. Конечно, не я выполняю всю грязную работу… Ну, так что же вы от нас хотите, мистер…

– Уайтвелл. Я хочу, чтобы вы, ваше агентство нашло одну молодую женщину.

– Дональд с этим прекрасно справляется. Он как раз закончил такое дело… с женщиной связанное.

– Ну, боюсь, у меня – особый случай.

Берта осторожно спросила:

– Вы отец этой молодой особы?

– Нет. Я отец молодого человека, который очень обеспокоен… слишком обеспокоен, по правде сказать, тем, что… – Мы ждали продолжения. Уайтвелл отрезал кончик сигары. – Не возражаете, если я закурю?

– Нет, нет, пожалуйста, – ответила Берта. – Мне нравится, когда мужчина курит сигару. Это выглядит… в высшей степени мужественно.

Уайтвелл аккуратно положил обгоревшую спичку в пепельницу.

– У меня единственный сын – Филипп. Мой бизнес – рекламное агентство. Я руковожу им, а Филипп работает со мной. Я собираюсь расширить дело. И намеревался в качестве свадебного подарка преподнести Филиппу половину прибыли.

– Славный замысел.

– Видите ли, Филипп не питает особого интереса к работе. Возможно, я был слишком снисходителен. Но когда он влюбился, все изменилось… Он просто с ума сходил по этой молодой женщине. Она была секретарем у руководителя одного авиационного завода. Энергичная, уверенная в себе. Любила, чтобы дело кипело, а не кисло, и накачала Филиппа идеями. Он вдруг решил, что тоже должен снять пиджак и засучить рукава. Волшебное превращение, как видите.

– Должно быть, вам оно было приятно.

– Да, но…

– Вы не хотели, чтобы он на ней женился?

– Я не хотел, чтобы он вообще женился, пока не утвердится в деле. Ему двадцать восемь, и он никогда ничем не занимался, все играл да путешествовал. Мне самому не удавалось заинтересовать его какой-то постоянной деятельностью.