Парад искажений (СИ) - Валерий Филатов

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант.

— Не надо так официально, Андрей Викторович, — усмехнулся Трефилов. — Но я по делу. Сейчас к тебе придёт курьер. Прими от него пакет и распишись в получении. После того, как прочитаешь документы, убери их в сейф. Свои соображения выскажешь к пяти вечера.

— Слушаюсь, Анатолий Романович.

И только он положил в трубку, как в кабинет вошла секретарь.

— Курьер из секретного отдела…

— Да, пусть войдёт.

Зашел сотрудник в форме капитана, протянул Ткачёву пакет и листок получения. Андрей Викторович расписался, и, отпустив курьера, кивнул Елизавете:

— Пожалуйста, не пускайте ко мне никого.

Она понимающе склонила голову, и Ткачёв с удовольствием отметил строгость и элегантность её причёски.

Заперев дверь изнутри, как требовала инструкция и, зашторив окна, Андрей Викторович включил настольную лампу и открыл пакет. Записка с грифом «особо секретно» выскользнула на зелёное сукно стола. В ней было указано, что город Южноморск активно посещают иностранцы. Цель их визитов обозначается как туристическая, но мест для туризма в городе нет. При выяснении принадлежности иностранцев к спецслужбам, таких связей не выявлено, но в городе выросла криминогенная обстановка. Отделу Ткачёва предписывалось провести оперативную разведку города с целью выяснения возможных связей иностранных туристов с криминалитетом Южноморска.

— Вот только командировки на море мне сейчас и не хватает, — прошептал Ткачёв, доставая блокнот.

Он ещё раз внимательней изучил текст записки и выписал в блокнот основные пункты. Взглянул на часы, висевшие на стене кабинета над портретами Дзержинского и Андропова. До пяти вечера оставалось времени три часа. А Ткачёв ещё не обедал. И с сорочками ничего не решил.

Андрей Викторович убрал пакет в сейф, раздвинул шторы и подошёл к столу. Нажал кнопку вызова секретаря.

— Слушаю, — отозвалась Елизавета.

— Пожалуйста, пригласите сотрудников отдела на срочное совещание в два тридцать…

Ткачёв подумал, что за полчаса не успеет сходить в столовую и пообедать.

— И ещё… У нас есть возможность попить чай? А то я не успеваю…

— Через пять минут будет, — бодро отрапортовала секретарь.

Генерал вздохнул и пошёл открывать дверь.

Через полчаса все сотрудники отдела, развернув блокноты, собрались внимать указаниям руководителя. Но Ткачёв не спешил. Он ходил по кабинету, рассматривая пол под ногами, и думал с чего ему начать.

По сути не было никакой информации, но было необходимо составить план мероприятий и доложить Трефилову. Сотрудники уже недоуменно поглядывали на генерала, пытаясь догадаться о том, чем вызвано экстренное совещание.

— Да, товарищи, — наконец Ткачёв остановился у стола. — Пожалуй, я поспешил. Надо было дать вам время подготовиться к совещанию.

— А что на повестке? — майор Гришаев отложил блокнот и откинулся на спинку стула.

Андрей Викторович вздохнул.

— На повестке у нас Южноморск. Кто-нибудь слышал о таком городе?

Сотрудники переглянулись, и капитан Танаев неуверенно ответил:

— Южноморск мелькал в сводках по «икорному делу», но подробности лично мне не известны…

— Точно! — перебил его Гришаев. — Южноморск фигурирует в деле «Железной Беллы» — по не установленным данным, сожительницы первого секретаря крайкома. Помню, в деле была одна странность. Когда арестовали Беллу, то пропал первый секретарь Южноморска. Кстати, его до сих пор не нашли.

— А что местная милиция? — насторожился Ткачёв. — Они проводили розыски?

— Мы не участвовали в этом следствии, — пожал плечами майор.

Андрей Викторович задумался. Пропажа первого секретаря горкома была хорошей «зацепкой» для проведения оперативных работ.

— Хорошо, — кивнул генерал. — Валерий Иванович, соберите по этой пропаже всю информацию, которую только возможно. Муслим Ахмедович с Екатериной Павловной займутся сбором информации по посещению иностранными туристами Южноморска за последние два месяца. А вы, Евгений Арсеньевич, попробуйте связать перемещения туристов с датой пропажи первого секретаря горкома. Если «вылезут» неизвестные фигуранты, то хорошо бы иметь на них данные. Впрочем, не мне вас учить, майор. Если найдёте хоть что-то необычное, или противоречивое, то это будет только плюсом. Можете аккуратно поинтересоваться у коллег из других отделов. Но… очень аккуратно. Аналитическую записку жду сегодня к пяти. Вопросы?

Гришаев поморщился.

— Я не очень представляю то, что мне надо сделать, товарищ генерал.

Ткачёв почесал лоб.

— Поначалу исходите от даты пропажи первого секретаря, — он положил на стол лист бумаги и стал чертить кружочки и стрелки. — И от места пропажи. Потом попробуйте наложить на это данные наружного наблюдения за иностранцами. Поднимите протоколы допросов Беллы…

— Мы будем искать секретаря горкома Южноморска? — перебил его майор Городов.

— Мы будем искать его возможные связи с иностранцами, — объяснил Ткачёв. — Но если при этом мы обнаружим другие связи, то тоже неплохо. КГБ работало в этом направлении?

Он не сказал «мы», «наша контора», «наши коллеги», поскольку ещё не привык так говорить. Сотрудники поняли.

— Я поинтересуюсь в каком направлении работали смежные отделы, — спас положение Гришаев. — Зайду в следствие — у меня есть там хорошие знакомые.

— Вот и отлично, — с благодарностью взглянул на майора Ткачёв. — Я на час уеду, а вы, Евгений Арсеньевич, постарайтесь. У меня в пять встреча с руководством.

Андрей Викторович не стал изобретать велосипед, а отправился в ресторан «Пекин». Ему ещё по возвращению из Зареченска хотелось встретиться с Автондилом, но новоиспечённый генерал настолько замотался, что времени не было. А тут и повод был.

Ткачёв не стал звонить и предупреждать Автондила о своём приходе. Он посчитал, что теперь это ни к чему.

Времена нынче изменились. Если раньше, когда Андрей Викторович работал опером в МВД, авторитеты собирались на скромных «малинах», то теперь «авторитетные вопросы» решались в пафосных ресторанах. В заведении был отдельный кабинет, где уважаемый «вор в законе» принимал «посетителей». Автондил Акакиевич был не простым законником, контролирующим отдельный участок территории, а «вором над ворами» — одним из трех представителей воровской «элиты» СССР. И разрешение на встречу можно было получить только после контрольного звонка в ресторан.

Ткачёв проигнорировал последнее правило, хотя до сих пор неукоснительно его придерживался.

Швейцар на входе показал генералу табличку «закрыто на спецобслуживание» в ответ на требовательный стук по стеклу двери. Андрей Викторович тихо, но грязно выругался и достал удостоверение. Высокий старик-швейцар отпрянул от стекла, будто увидел ядовитую змею, но через секунду трясущимися руками дверь отпер.

— А вот теперь, ежели кого впустишь, — прорычал, входя Ткачёв, — сгною на Колыме. Откроешь ресторан, когда я уйду… Автондил здесь?

— Да, Андрей Викторович, — пролепетал швейцар, с трудом веря в происходящее. Буквально две недели назад он видел Ткачёва ещё полковником МВД.

Злой генерал зашёл в кабинет Автондила, когда тот читал «Правду», прихлебывая кофе из маленькой чашки.

— Андрюша?! — авторитет чуть не выронил чашку из пальцев.

— Не ожидал, Макакыч? — с явным сарказмом