Ценой предательства - Илай Маршал

– Ты не прочел мое сообщение.

– Ах да, забыл. Что-то важное?

– Нет, просто нуждалась в твоей поддержке.

– Моей? Почему именно моей? Что вообще происходит?

– Во вторник на прошлой неделе я была в ресторане, где играл ты с группой.

Чувства переполняли Лоуренса, он не находил подходящего ответа, лишь чувствуя стыд и гордость одновременно.

– Но причем тут группа и поддержка? Какая между этим связь?

– Раньше я тебя совсем не замечала, а в ресторане увидела знакомое лицо.

– Я теперь вообще не понимаю, сначала слова о поддержке, теперь про группу…

– Вряд ли человек, играющий музыку, которая пронзает до глубины души и затрагивает ее самые труднодоступные участки, не сможет психологически поддержать.

– Тебе нравится музыка моей группы?

– Я безумно люблю эту чертовски приятную смесь джаза и блюза, этот своеобразный лаунж прямо создан для моих ушей. Или же мои уши специально предназначены для этой музыки.

– Признаться, я польщен.

Но он на самом деле ничуть не удивился, практически весь город знал его группу и самого Лоуренса в лицо. Его интерес к Рэйчел начал расти, он уже не чувствовал себя неловко.

– Так что у тебя случилось? Тебе же нужна была моя поддержка.

– Очень редко говорю о проблемах, но ты внушаешь мне доверие.

– Неожиданно, внешность обманчива…

– Перестань!

– Ладно, я слушаю тебя.

– Мои мама с папой хотят развестись, я не знаю об их проблемах, они часто кричат друг на друга, я, будучи в своей комнате, слышу ругательства, мне тяжело заснуть, я часто думаю об этом.

– А я потерял папу еще давно, я его плохо помню.

– Черт, извини меня.

– За что? Ты же ничего не сказала.

– Но я подняла эту тему.

– Все хорошо, не бери в голову.

Они замолчали и присели на кафель в ожидании поезда метро, приятный подземный ветер обдувал их, обволакивая со всех сторон.

– Извини, что опять спрашиваю… А как он умер?

– Пропал без вести во время войны в Ираке, это был еще 2004 год. Маме сказали, что он был убит, но она не поверила и сделала все возможное, чтобы узнать правду. Никто так и не смог найти его тело.

Поезд подъехал, и они заняли места.

– Слушай, Лоуренс, не хочешь ко мне?

– Что? Мне послышалось?

– Посидим, поговорим.

– Ну, не откажусь.

Оставшуюся дорогу они практически не разговаривали, оставляя наиболее интересные темы на потом. Лоуренс надеялся, что Рэйчел позвала его к себе не только «посидеть, поговорить». Поезд приехал, и они вышли наружу, было уже почти 7 часов вечера.

– Мы почти пришли.

Рэйчел жила в практически таком же доме, что и Лоуренс, только цветом этот был более ветхий.

– А родители?

– Приходят поздно, не волнуйся.

Эта фраза заставила его разволноваться, обычно «приходят поздно» означает «придут максимально рано».

– Пока располагайся. Чаю не хочешь?

– Давай.

– Тебе с чем?

– С лимоном, без сахара.

Хотя Лоуренс не сильно рассчитывал на что-то большее, чем чай, желание попросту сблизиться с Рэйчел его не отпускало, однако перегибать палку было нельзя, пока она не возьмет инициативу в свои руки.

Пока она готовила чай, он рассматривал ее ноги, длинные рыжеватого оттенка волосы, безупречную фигуру, его взгляд магнитно притягивался к ней.

– Давай поговорим, пускай чай пока заваривается.

– Не смею возражать.

Однако продлившийся на долгое время разговор заставил их позабыть о чае, который уже стал холодным и поменял свой цвет с янтарного на карбоново-черный, от заварки уже практически ничего не осталось.

– Черт!

– Прости меня, я отвлек тебя.

– Да забудь, это ведь просто чай.

Теперь ему больше казалось, что чай являлся лишь предлогом к чему-то большему. Они смотрели друг на друга, постепенно уменьшая расстояние между лицами. Они были уже близко, как все прервала открывшаяся входная дверь.

– Нет, ну почему так рано?! – прошептала Рэйчел. – быстрее, лезь через окно!

Как ниндзя она проводила его к окну, ведущему на задний двор дома, а он, в свою очередь, во все ноги с улыбкой на лице помчался домой.

Перейдя на шаг, он посмотрел на часы, которые показывали 10:38 вечера. «Какого черта время идет так быстро?» – думал он, быстрым шагом доходя до дома.

Сквозь кроны деревьев просвечивались мигалки полицейских автомобилей и автомобилей скорой помощи. Спустя минуту он понял, что гости из охраны порядка приехали именно к нему. Лоуренс бегом побежал к своему дому, около двери стояли несколько офицеров полиции.

– Молодой человек, сюда нельзя.

– Что с моей матерью?!

– Это вы – Лоуренс Лайам Стилман?

– Да.

– 20 минут назад от ваших соседей поступил вызов с указом на этот дом, из него были слышны крики.

– Где моя мать?!

– Она госпитализирована с многочисленными следами от побоев и кровоизлиянием в мозг.

Он не верил сказанному, его поглощало чувство одиночества и жажда мести, у него не было никого кроме матери.

– В какую больницу ее повезли?

– В общеклиническую больницу штата Массачусетс.

– Спасибо, Сэр.

Ночевать дома было крайне опасно, поэтому ему было необходимо место для ночлега. Ему в голову пришла Церковь Троицы, но затея вскоре показалась чересчур глупой, поэтому он держал курс на парк, поспать хотя бы на деревянной лавке. Лучше, чем ничего, но не лучше, чем церковь.

Глава 4

Грязный, лохматый и сонный Лоуренс, тяжело дыша, вставал с лавки, ему казалось, что весь мир расплывался у него перед глазами, ему нужно было в больницу. Мысли о матери не давали ему спокойно прийти в себя, на некое мгновение ему показалось, что недавнее убийство и инцидент с его матерью как-то связаны, что убийца и насильник – один и тот же человек. Больница находилась в нескольких километрах от Лоуренса, поэтому рациональнее было поехать на метро, но денег у него не было. «Быстрее было бы дойти до дома, взять деньги, а оттуда поехать на метро» – думал он. Дойдя до дома спустя несколько десятков минут, он решил досконально его осмотреть. Ни крови, ни следов взлома. Преступник был крайне умен, он умеет прятать концы в воду. Потерпев фиаско, Лоуренс поднялся к себе в комнату и взял несколько купюр, принял душ и переоделся. Через каких-то несколько минут он уже ехал в поезде до Северной станции к больнице, сердце его бешено колотилось. Войдя в больницу, Лоуренс пошел к регистратуре, где заявил:

– К вам приблизительно в полночь поступила женщина, мне нужна ее палата.

– Ваше имя и дата рождения, пожалуйста.

– Лоуренс Стилман, 3 июня 1999 года.

– Это, я полагаю, ваша мать.

– Да.

– Второй этаж, третья палата.

Без благодарственных слов он пулей вылетел к лестнице и забежал на второй этаж по направлению к ее палате. Открыв ее дверь, он почувствовал тот самый стерильный запах больницы, чистых вещей и препаратов. В левой части палаты лежала мать Лоуренса. Он присел на диван рядом с окном в ожидании хоть кого-нибудь. Он, под ураганом мыслей в голове, уснул.

– Прошу прощения, Вы ее сын?

Лоуренс с трудом отрывался от сна, в который он погрузился, сам того не зная.

– Да, сын.

– Тогда я должен с вами поговорить. У вашей матери поврежден мозг, сейчас она в коме, ей необходима операция.

Лоуренс точно знал, что в этом уравнении будет пятизначная или даже шестизначная сумма.

– Сколько она еще будет в коме?

– Мозг самостоятельно не восстановится, она не сможет жить полноценной жизнью, пока ей не сделают операцию.

Интересоваться ценой операции Лоуренс не стал, его заначки точно не хватит.

– Спасибо, док. Большое.

Они пожали друг другу руки, и Лоуренс вышел из палаты. По пути домой он думал, где ему взять столько денег, страховки у матери не было, а также он не знал, где мама хранит свои деньги.

По прибытии он позвонил Джерри. Через полчаса он уже держал грушу, пока Лоуренс покрывал ее серией ударов.

– Не переживай, полиция найдет этого ублюдка.

Лоуренс не слушал, он яростно избивал грушу, вымещая злость на ней.

– Меня интересует то, где я возьму деньги на операцию!

– Я могу как-то тебе помочь?

– Джерри, операция будет стоить десяток, а может десятки тысяч!

Этой фразой Джерри был вогнан в ступор, однако Лоуренс продолжал:

– Моя мама сейчас в коме, так что у меня есть хоть какое-то время. – Он снял телефон с зарядки и включил его. На загоревшемся экране он увидел 2 пропущенных звонка от Рэйчел.

– Откуда у меня ее номер?

– Что?

– Забудь, ничего.

На выходе из спортзала они разговорились. Джерри отвлекал Лоуренса от мыслей о матери:

– Слушай, как тебе одна идея?

– Что ты предлагаешь?

– Немного подзаработать.

– Поторговать наркотой или украсть что-либо? Продавать дурь или воровать я не буду.

– А никто и не просит, мы просто… заберем то, что не принадлежит никому.