Местный обычай - Шарон Ли

— Иланта! — крикнул мальчик, и мужчина повернул направо.

— Дриат! — объявил мальчик сразу же, и мужчина послушно повернул налево.

Энн резко остановилась, прижав кулак к губам и глядя, как они идут к ней навстречу.

Шан был в восторге: он вцепился в воротник поношенной куртки Эр Тома. Руки Эр Тома браслетами обхватывали его лодыжки.

— Иланта! — снова крикнул Шан, выбив пятками дробь по груди мужчины.

Но Эр Том уже увидел ее. Он ускорил шаги и пошел по прямой, хотя Шан сгреб горсть его золотых волос и потребовал:

— Иланта, Мирада!

— Энн? — встревоженно глянули лиловые глаза.

Он поднял руки и поставил мальчика на землю, продолжая крепко держать смуглую ручонку. Его вторая рука поднялась и замерла в дюйме от ее лица, а она стояла, словно пень, и смотрела на них, боясь шевельнуться. Боясь вздохнуть…

— Ты плачешь, — прошептал Эр Том. Его рука остановилась, опустилась, нырнула в карман куртки. — Мой друг, что случилось?

Она судорожно вздохнула — впервые за какое-то достаточно долгое время. По крайней мере так показалось ей самой. И у нее нашлась сила отнять руку ото рта.

— Я пришла домой, — сказала она, слыша, как дрожит ее голос, — а вас нет.

— О! — На один удар сердца была ясно видна его боль. А потом Эр Том поклонился — грациозно и низко. — Я в отчаянии от того, что заставил тебя страдать, — проговорил он на земном, хотя интонации были явно из высокого лиадийского. — Прости меня за мое недомыслие, что заставило тебя плакать.

Он выпрямился и подтолкнул Шана вперед, выпуская его руку.

— Иди к матери, денубиа.

— Ма?

Взгляд светлых глаз был встревоженным. Энн ощутила его неуверенность, как свою собственную. Она опустилась на колени и притянула его к себе в яростные объятия, прижавшись щекой к его щеке.

— Привет, Шанни, — сумела проговорить она, хотя голос у нее все еще дрожал. — Хорошо провел день?

— Хорошо, — подтвердил он, крепко обхватив ее шею руками. — Видел Меглара. Видел космопорт. — Он стал вырываться, явно гордясь собой. — Видел корабль, и магазин, и…

Он снова начал вырываться, уже решительно. Энн разжала руки и обнаружила, что смотрит вверх, в лицо Эр Тома.

Оно было очень серьезным, это лицо, и лиловые глаза потемнели, так что ей мучительно захотелось протянуть руку и коснуться его и умолять о прощении за то, что она усомнилась…

«Хватит, Энн Дэвис, — сурово приказала она себе. — Стоит тебе до него дотронуться, и ты теряешь голову. Только вспомни, что получилось вчера».

— Мне необходимо было взять одежду, — мягко проговорил Эр Том, проводя пальцами по набитой сумке, висевшей у него на плече. — А еще я позаботился о том, чтобы в твое жилище доставили еду… — Его рука поднялась, и пальцы разгладили разделявший их воздух. — Я видел, что еды мало. Я не хотел ничего плохого, Энн.

— Нет, конечно, — прошептала она и откашлялась. Взяв Шана за руку, она выпрямилась, глядя в прекрасное, встревоженное лицо своего друга. — Эр Том…

Его пальцы снова пошевелились, говоря о том, что последует новая информация.

— Также необходимо, чтобы я снял… комнату. Это пока еще не было сделано. Если ты пожелаешь сейчас оставить сына с собой, я закончу с этим делом.

Он помедлил и бросил на нее быстрый взгляд из-под густых золотистых ресниц.

— Я прошу — мне можно навестить тебя сегодня вечером? После ужина? — Он наклонил голову. — Все будет только так, как ты пожелаешь, Энн, и ничего больше. Даю тебе слово.

— Комнату? — переспросила она, изумленно глядя на него. Она перевела дыхание. — Эр Том, сколько времени ты здесь пробудешь?

Он отвел взгляд, но тут же снова посмотрел ей в глаза.

— Три недели, ты сказала, пока ты сможешь лететь на Лиад.

— Я этого не говорила! — запротестовала она и почувствовала, как напряглись пальцы Шана. Она снова перевела дыхание, заставив себя сделать глубокий вдох и успокоиться. — Эр Том, я не собираюсь…

И тут она вспомнила о письме у себя в кармане и просьбе незнакомой исследовательницы.

— Энн?

Она покусала губу.

— Я… возможно… мне… понадобится лететь на Лиад, — призналась она, внезапно почувствовав, что на улице прохладно и что она выбежала из дома, не захватив жакет. — Мой друг… коллега… умер, очень неожиданно, и меня попросили… — Она резко тряхнула головой. — Я еще не решила. Известие пришло только сегодня утром.

— О! — Он наклонил голову и пробормотал стандартную фразу, которой принято выражать грусть по поводу смерти вне своего клана: — Ал-бреш венати.

— Спасибо, — отозвалась Энн и замялась. — А ведь ты мог бы жить у нас, — с изумлением услышала она собственные слова. — Я понимаю, что диван — это не то, к чему ты привык…

Она не договорила, потому что пальцы Эр Тома уже шевельнулись в жесте отрицания.

— Я не думаю… чтобы это было благоразумно, — мягко проговорил он, хотя взгляд, который он при этом на нее бросил, мягким назвать нельзя было. — Я могу навестить тебя, Энн? Сегодня вечером.

— Хорошо, — отозвалась она, ощущая, как странно у нее сжимается сердце. — Только ненадолго. Мне надо проверять экзаменационные работы.

— Спасибо.

Он поклонился ей, прикоснулся кончиками пальцев к щеке Шана.

— До вечера, — проговорил он и повернул обратно к стоянке экипажей. Его каблуки постукивали по брусчатке площади.

— Пока, Мирада! — крикнул Шан, энергично маша рукой. Эр Том оглянулся и на секунду поднял руку.

— Пошли, Шанни, — прошептала Энн, заставив себя смотреть на сына, чтобы не провожать взглядом удаляющуюся спину возлюбленного, как она уже один раз делала. — Идем домой.

Глава десятая

Самая опасная фраза на высоком лиадийском — это «коаб миншака»: существует необходимость.

«…обратить внимание Делма на приложенную генную карту Шана йос-Галана, которому исполнилось двадцать восемь стандартных месяцев.

Мать этого ребенка — Энн Дэвис, уроженка Нового Дублина, профессор сравнительной лингвистики, Северный городок, Центральный университет, Земной сектор Паладин.

Выражается сожаление по поводу того, что карта профессора Дэвис на данный момент недоступна. Хотя профессиональные обязанности лишили ее возможности получить собственную лицензию, она происходит из семейства пилотов. Ее старший брат Ричард имеет лицензию пилота первого класса и должен получить лицензию мастера. Ее мать, Элизабет Мерфи, имела лицензию первого класса для кораблей от легкого транспорта до торгового класса ААА. Послужные списки пилотов также прилагаются для сведения Делма.