Смута. Том 2 - Ник Перумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Товарищ Бешанов шагнул, и глаза Ирины Ивановны едва заметно сузились. Сузились на миг, и вот уже вновь сделались прежними.
– Он прекрасно провёл кампанию по изъятию излишков хлеба у контрреволюционного казачества, конфисковал большое количество оружия и уничтожил множество готовых выступить против советской власти царских наймитов. Так что не сомневайтесь, сумеет разобраться и с теми, кто станет действовать недостаточно решительно. Помните – никакой пощады контрреволюционерам! Мы обязаны разгромить их раз и навсегда, чтобы отсюда, из отсталой и тёмной России, хлынул бы во все стороны свет мировой пролетарской революции!
Бешанов, подбоченившись, обвёл приумолкнувших краскомов нехорошим, прищуренным взглядом – словно мясник, явившийся выбрать пару-тройку поросят для вертела.
Повисло неловкое молчание. Далеко не все испугались – трое или четверо комдивов глядели на Бешанова безо всякого страха, и Ирина Ивановна заметила, как губы Йоськи Бешеного чуть дрогнули, искривились – он тоже это увидел.
– Итак, какие дивизии вы предполагаете сосредоточить для удара? – как ни в чём не бывало осведомился Троцкий у Сиверса.
Тот начал перечислять номера частей, количество штыков, сабель, орудий и пулемётов, но Лев Давидович лишь небрежно помахал рукой.
– С этим, товарищ Сиверс, вы разберётесь сами. Нет, я спрашиваю – каково качество этих дивизий? Они из полков старой армии или уже нового формирования? Каков процент сознательного пролетариата и беднейшего крестьянства? Процент добровольцев? Какие комиссары там работают, каково настроение бойцов? И не перекладывайте это на военный совет! Комфронта отвечает за всё, помните это.
Сиверс не то чтобы побледнел, но кулаки у него сжались. Гордость его была явно задета.
– Дивизии, товарищ Троцкий, в основном старые. Новые, пролетарские, как я не раз докладывал и вам, и товарищу главкому, понесли большие потери в боях зимы и весны. Наступление, предпринятое Южной ревармией товарища Антонова-Овсеенко, обернулось Юзовской катастрофой и разгромом наиболее мотивированных, укомплектованных сознательным пролетариатом и балтийскими матросами частей. Кампания по сбору хлеба на Дону, при всей её необходимости, привела к шатаниям в части отправленных туда полков, бойцы из мобилизованных крестьян, даже бедняков, не видели в белоказачестве своих врагов, несмотря на всю разъяснительную работу наших комиссаров…
Ирина Ивановна взглянула на Сиверса с невольным уважением. Он не боялся, хотя слухи о том, какими методами товарищ наркомвоенмордел наводит порядок, широко распространились по фронту.
Лев Давидович дослушал до конца, улыбнулся снисходительно, словно вынужденный объяснять прилежному, но не слишком способному ученику то, что его товарищи по классу давным-давно уже усвоили.
– Вы, товарищ Сиверс, не понимаете всю остроту текущего момента. Отсюда и ваши рассуждения, словно позаимствованные из замшелых драгомировских учебников. Ну, вижу, рвётесь что-то сразу возразить. Возразите, мы не боимся дискуссий. Лишь бы они потом не повлияли на исполнение приказов.
– Товарищ народный комиссар… положение наше на сегодняшний день вполне выигрышное. Как ни посмотри – с точки зрения ли военспеца или политработника… Враг в полуокружении, его лучшие части уже обескровлены, а новые взять неоткуда, самые упорные защитники старого режима уже полегли. Те кадровые офицеры, что приняли нашу сторону, служат вполне хорошо, факты измены крайне редки… Мы можем выстроить за Воронежем ещё десять оборонительных рубежей, если надо, и пока враг их прогрызёт, от него вообще ничего не останется. Если вы считаете, что надо поступить именно так, то мы, командование Южфронта, разумеется, выполним приказ – но я считаю, что мы сейчас можем одним ударом покончить с беляками, сбросить их в море, пленить царя или вынудить его к позорному бегству. Мы превосходим противника по численности самое меньшее в пять раз. Если не наступать сейчас – то когда же? А для наступления мы как раз и планируем использовать старые кадровые части.
– Вы закончили? – вежливо осведомился Троцкий.
Сиверс кивнул. У него заметно дёргался кадык.
– Во-первых, товарищ Сиверс, – спокойно и даже вкрадчиво начал Лев Давидович, – вы ломитесь в открытую дверь. Я уже сказал, что наступление – это моя идея. Во-вторых же, наша победа должна быть достигнута силами новой армии. Красной армии. Пролетарской армии. Военспецы и прочее – не более чем инструмент. Поэтому так важны успехи, одержанные именно нашими рабочими полками. Поэтому мы с товарищем Лениным были так огорчены неуспехом Антонова-Овсеенко – типичнейшая партизанщина, самовольство, прикрытие незнания и неумения трескучей революционной фразой! А вы, гражданин комфронта, допустили эту катастрофу!..
Наркомвоенмор словно забыл, что Южфронтом изначально командовал именно Антонов-Овсеенко, а Сиверс был у него заместителем. Товарищ Троцкий предпочёл об этом забыть.
– И теперь в старых дивизиях, хоть и перешедших на нашу сторону, – продолжал Лев Давидович, – распространяется поверье, что, дескать, это они спасают революцию. Разумеется, мы проведем соответствующую работу, но победа должна быть достигнута не царской армией, просто поднявшей новые знамена и поменявшей номера дивизий! А новой, нашей, рабочей Красной армией, новыми командирами, да-да, такими, как вы, товарищ Сиверс. Вы можете гарантировать успех наступления? Или, быть может, лучше и впрямь построить десять оборонительных рубежей и дождаться, пока белые расшибут о них твои толоконные лбы?
По вискам Сиверса обильно стекал пот.
– Победа. Должна. Быть. Нашей! – Троцкий словно гвозди вгонял каждым словом. – Никаких «может быть», «хорошие шансы» и так далее! Нам нужен успех, товарищ Сиверс, но не просто успех! Немцы в Прибалтике и за Днепром только и ждут момента, чтобы двинуться дальше на восток! Вам известно, что они с австрийцами перебрасывают к линии боевого соприкосновения с нами кадровые, полностью отмобилизованные дивизии? Да, они ждут, они ведут сложную игру, они помогли нам разобраться с Временным собранием, но теперь у них проснулся настоящий аппетит. А нам требуется некоторый срок, чтобы провести соответствующую работу среди пролетариата Германии – пролетариата, одетого в солдатские шинели и брошенного туда, где вот-вот может появиться новый фронт – от Балтийского моря до Чёрного! И нам нужна твёрдая власть – от Петербурга до Севастополя! Это лишь первый этап грядущей мировой революции, однако без него не обойтись. Поэтому, товарищ комюжфронта, вы должны не просто наступать – вы должны одержать решительную и полную победу. Которой добьются наши пролетарские полки, дивизии и корпуса. Не можете обеспечить эту победу – скажите об этом честно, как большевик, прямо сейчас. Мы, – его голос вдруг упал почти до театрального шёпота, – обеспечим вам замену.
При этих словах Бешанов приосанился и подался вперёд, гордо закладывая ладони за ремень.
Но
