Уроки любви - Элли Крамер

Шейн пытливо посмотрел в глаза грустного клоуна и тихо ответил:

– Спасибо.

Вивиана после салона стала сногсшибательно хороша, и Шейн мог думать только о ней, поэтому сборы на вечер прошли в нервной обстановке. Шейн задумчиво стоял столбом, пока его наставница, кипя от злости, выкладывала полный набор одежды на кровать, выставляла на столик туалетную воду, футляры с запонками и булавкой для галстука и прочую дребедень. Наконец Шейн был готов, они спустились вниз и уселись в длинный, как осенний вечер, «кадиллак».

Ресторан «Антик» на Пятой был не просто дорогим и роскошным, он был ДО НЕПРИЛИЧИЯ дорогим и роскошным. Длинные и блестящие машины то и дело подъезжали к зеркальным дверям, измученные швейцары кидались на помощь, и по ковровой дорожке непрерывным потоком струились фрачные пары, строгие смокинги и умопомрачительные туалеты, щедро усыпанные бриллиантами. Шейн немного растерялся, но маленькая ручка Вивианы твердо легла на его локоть, и он немедленно пришел в себя.

Колин Фаррелл приветствовал его сдержанным поклоном, а его жена – радостной улыбкой. Все остальные люди были Шейну совершенно неизвестны. Вивиана, его маленький прекрасный лоцман, ловко скользила по сверкающему залу, улыбалась, поводила плечиком, кивала, целовалась, без умолку тараторила, представляла Шейна, а вдобавок ухитрялась вполголоса бубнить ему на ухо оперативную информацию. Она уже знала, что у молодого человека отличная память, и не боялась, что он забудет и перепутает имена тех, кого ему представили.

Взгляды Шейн ощутил сразу. Наверное, так зверь чувствует, что за ним охотятся, даже когда охотники еще далеко. Волосы на затылке словно зашевелились, мышцы невольно напряглись, и по позвоночнику побежал холодок. Мужчины были более сдержанны, они чопорно здоровались, бросали несколько дежурно-вежливых фраз и оставляли в покое. Совсем иное дело – дамы.

Шейна тысячу раз раздели и одели (к счастью, только взглядами). Его взвесили и измерили, его оценили и наклеили ярлык, на него глазели, с ним заигрывали, его откровенно соблазняли, и он потихоньку взмок под этими рентгеновскими лучами, пронзавшими его насквозь. А потом все прекратилось, потому что он поймал взгляд Вивианы. Огромные синие глаза смотрели тревожно и нежно, она контролировала каждый его шаг, словно создавая вокруг него невидимый защитный барьер. И еще: в ее глазах была… любовь!

Шейн расправил плечи и успокоился. Все эти сверкающие люди стали просто толпой, и ничто в мире больше не имело значения, кроме Вивианы и этого ее удивительного взгляда.

Шейн залихватски поцеловал руку немолодой красавицы в пушистом боа, сделал комплимент даме с лошадиной челюстью и глазами голодной собаки, весьма удачно подхватил шутку какого-то одышливого толстяка, усыпанного сигарным пеплом, и выразил горячую надежду, что новорожденный Благотворительный Фонд Марго Олшот будет лучшим в Северном полушарии, коль скоро такие замечательные люди собираются принять участие в его работе. Колин Фаррелл одобрительно блеснул очками, а Вивиана чуть крепче прижалась к его боку.

Шейн вдруг некстати вспомнил, как она позавчера заснула, едва повалившись на свою кровать, и в груди стало горячо. Он вдруг представил, как они спят вместе, и ее легкое дыхание щекочет ему грудь, а темные ресницы подрагивают во сне, словно крылья мотылька…

Высокая и гибкая как змея девица с прямыми и блестящими черными волосами и неестественно фиолетовыми глазищами хищно улыбнулась Шейну, подсунув бледную руку с кровавыми ногтями ему прямо под нос.

– Так вот вы какой, загадочный мистер Кримсон! Тот самый, из-за которого мы так надолго лишились общества нашей дорогой Ви. Вы ее совсем замучили, противный мистер Кримсон! Признайтесь, в вас сильно тираническое начало?

Шейн хмыкнул, а Вивиана ответила с явным неудовольствием:

– Дикси, совершенно незачем так разоряться. Шейн, это Дикси Сеймур, моя…

– Лучшая подруга! Мы всегда вместе, по крайней мере, БЫЛИ вместе, пока вы не украли у нас Ви. Дорогая, Митчелл был просто вне себя. Я едва уговорила его не делать глупостей, потому что в схватке с мистером Кримсоном он наверняка проиграет. И я оказалась права. Знаете, я не подозревала, что вы такой большой!

Удивительно, до чего непристойно могут звучать вполне обычные слова. Шейн едва выдержал насмешливый фиолетовый взгляд, и тут какая-то старушенция впилась в Ви и утащила ее к мягким диванчикам. Старушенция была глуха, как пень, поэтому не говорила, а кричала, Ви тоже кричала ей в ответ, и Шейн быстро узнал, что это старинная подруга миссис Марго Олшот.

Тем временем Дикси подхватила его под руку и буквально обвилась вокруг него своим гибким змеиным телом.

– Развлекайте меня, мистер Кримсон. Дамы не прощают только одного – если кавалер скучен. Вы ведь не даете скучать Ви?

– Да. То есть, нет. Не даю. По возможности.

– Браво! Ви у нас девочка со сложностями в психике, так что ее надо развлекать постоянно. Буквально день и ночь. Митчелл носился с ней, как с…

– А кто такой Митчелл?

– Митчелл? Да уже неважно. Он из чикагских Стюартов, ну, вы знаете, всякие алмазные трубки в Кимберли и танкеры в Саудовской Аравии.

– Неужели? Я ведь совсем недавно здесь, мисс Сеймур, так что знаю отнюдь не всех.

– Понимаю. Что ж, с удовольствием послужу вам проводником. А Митчелл… да что уж теперь говорить. Вроде бы они с Ви были даже помолвлены, но теперь, разумеется, ему придется отойти. Между нами, я всегда поражалась, что она в нем нашла. Хотя, при ее наследственности…

Шейн спросил очень спокойно, почти равнодушно:

– А что у мисс Олшот приключилось с наследственностью?

– О, какая прелесть. Прямо первобыт… первозданная мощь и натиск. Вы любопытны… Шейн?

– Я бы назвал это любознательностью.

– Мило. Хорошая шутка. Да, так вот Ви. Ее мамаша – нимфоманка, вы знали?

– Боюсь, не знал.

– Никто не знал. До поры до времени. Потом кому-то пришло в голову сосчитать всех ее любовников, и все стало на свои места. Вы покраснели?

– Жарко. Так говорите, вы близкие подруги с Вивианой?

– А откуда бы я узнала про мамашу? Бедняжке Ви необходим человек, который будет выслушивать ее бесконечные страхи и фантазии. Я привыкла к этой ноше, Шейн, хотя иногда мне становится за нее страшно.

– Неужели?

Он цедил слова сквозь зубы, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не схватить эту лживую и двуличную сучку за шкирку и не встряхнуть как следует. Таких баб он ненавидел с детства. В городке их было всего трое, и Шейн не ожидал наткнуться на четвертый экземпляр в столь изысканном обществе.

Дикси ничего не замечала и разливалась соловьем. К Шейну она прижималась уже абсолютно всем телом.