Знамение. Трилогия (СИ) - Ильясов Тимур

Что нас ждет впереди?

Ужас рушащегося на глазах мира?

Кошмар превращения человечества в орду кровожадных монстров?

Одиночество посреди безумия тонущей цивилизации?

Голод?

Жажда?

Болезни?

— Нам часто приходится переделывать установку других мастеров. Наши решетки сложные, тут нужны специальные инструменты и навыки. Вы правильно сделали, что вовремя обратились к нам, — как ни в чем не бывало ответил мужик, как будто (а может и действительно) не замечая мой сарказм, подавленный гнев, внутреннюю борьбу между противоречивыми чувствами и переживания о грядущих катаклизмах.

Стоило ему произнести эти слова как буря негативных эмоций, клокочущая в моем сознании немедленно успокоилась, уступив место щенячей симпатии к этому чужому человеку со смешным детским лицом. Я даже ощутил подступающую влагу на глазах (вот блин, королева драмы). Стоило мне понять, что передо мной был обычный мужик, прямолинейный и бесхитростный, скорее всего добрый и честный трудяга, как я осознал насколько заблуждаются в своей неприязни к нему.

И мне, как обычно бывает, стало стыдно.

Долбанные качели.

Вправо и влево.

В этом весь я.

Но к привычной дозе рефлексии добавилось горькое осознание собственной жадности и глупости, которая почти поставила под угрозу весь наш план, жизни членов моей семьи. Ведь страшно было даже представить, если в нужный момент, мои едва подвешенные решетки рухнули бы под первыми ударами вурдалаков.

Я — глупец, потерявший выигрышный лотерейный билет.

Я — растяпа, опоздавший на нужный рейс.

Я — дурак, променявший золото на медяки.

Я — ошибка в программном коде, заставившая зависнуть целый сервер.

Мне нужно перестать быть таким. Я не могу позволить себе этого. Цена моих ошибок может быть слишком высокой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я глубоко и скорбно выдохнул.

— Вы у себя дома тоже такие поставили? — спросил я мужика, окончательно успокоившись.

Я надеялся, что тот ответит утвердительно.

— Зачем мне это? Я на третьем этаже живу. К нам никакие воры не доберутся…., - ответил он, широко улыбнувшись, обнажая два ряда желтых прокуренных зубов, — с третьей женой живу и дочерью ейной, — зачем-то добавил он.

— Ну… все равно как-то спокойнее с решетками…, - не унимался я, будто надеясь переубедить этого простака, чтобы к следующему лету у него был хоть небольшой шанс спасти себя, свою третью жену и приемную дочь.

Он озадаченно посмотрел на меня, зажал в задумчивости двумя пальцами кончик широкого вздернутого носа, словно пытался лучше понять меня, определить, с каким чудаком он имеет дело, а потом после долгой паузы громко гэкнул и снова расплылся в улыбке, еще шире предыдущей.

— Вы меня простите… Не мое дело… Вам эти решетки зачем? На двенадцатом-то этаже? — он глянул через окно вниз, в пропасть, где далеко внизу, словно пластмассовые игрушки виднелись фигурки людей и машин.

Мне захотелось тут же все ему выдать, вывалить на стол все что знаю. Но я вовремя себя остановил, вспомнив уговор с супругой не гнать горячку и не создавать проблем.

Не найдя нужных слов в ответ, я только пожал плечами, наблюдая, как он убирает за собой мусор на полу, протирает чистой белой тряпкой пыльные разводы на окне и перебрасывается репликами с двумя другими мастерами, которые заканчивали работу в соседней комнате.

— К концу света готовитесь? — корячась на корточках, повернув ко мне голову вверх, все еще добродушно улыбаясь спросил он.

— Что? — я замер и похолодел от его слов.

— К концу света готовитесь? — повторил он и добавил, — от космического вируса?

Я ошарашенно смотрел на него, широко раскрыв глаза и замерев от неожиданности…

Взгляд

— Вы…, вы…. о чем….? — пробормотал я, изумленно всматриваясь в глаза мужика.

Выражение его лица оставалось мультяшно-добродушным, а рот все также растягивался в широкой улыбке. Но его глаза цвета намокшей древесной коры вдруг насторожили меня. Его взгляд неожиданно стал острым, испытывающим, хитрым. Словно этот чудной мужик разыгрывал передо мною комедию, притворяясь простаком, а глаза выдали то, что показывать он не планировал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мужик не отвечал, застыв в неудобной позе на корточках, с задранным ко мне вверх лицом, с зависшей в воздухе рукой с белой тряпкой. Его странный взгляд держал меня словно на крючке, заставив замереть на месте, не отрывая глаз.

Секунда за секундой тянулось молчание, длинная пауза, словно густая и тягучая патока со столовой ложки.

— Я говорю — мне смету готовить? Оплатить установку? — прервал молчание он, при этом взгляд его глаз неожиданно снова стал прежним, взглядом добродушного простака.

— Вы же сказали… — я попытался собраться с мыслями и разобраться в своих ощущениях.

Ведь я не мог ослышаться. Она сказал «К концу света готовитесь? От космического вируса?» Я не мог не расслышать. Он сказал эти слова. Абсолютно точно сказал. Пусть не прикидывается. Почему он их сказал? Он тоже знает? Неужели? Откуда? Он тоже видел сон, как и я?

Тут я вспомнил о своей гипотезе, которую обсуждал с женой в начале лета, что некая сила посылает предупреждающие сигналы тем, кто их может получить (особо чувствительным, склонным к ярким сновидениям, детям, людям с особенностями мышления или группе избранных, отобранных по некоему алгоритму).

Я вспомнил мальчика, которого встретил в доме погибшего работника с предприятия. Того пацана с синдромом Дауна, когда он сказал мне фразу, которая насторожила и испугала меня. Что же сказал он мне? Какое-то одно слово. «Жди»? «Это будет»? Нет. Как я мог забыть?!! А!!! Да!!! Он сказал «Готовься». Точно.

А потом была моя старшая дочь с ее сном, который точь в точь повторил последние фрагменты моего сна, когда монстры «съели тетю внизу, а потом залезли в нам, обидели нас… и съели…»

Что же это может быть? Уже четвертый случай? Или нет? Послышалось?

— Что я сказал? — непринужденно спросил мужик, выпрямляясь во весь рост и уставившись на меня вопросительно своим обычным, совершенно плоским и невозмутимым взглядом.

— Вы сказали по другому, — упрямо настаивал я, ощущая, как из глубины моего живота снова поднимается волна возмущения. От того, что мне приходится оправдываться и что он опять вынуждает меня ощущать себя дураком.

— Я так и сказал, — спокойно ответил он не меняя интонации, — то есть спросил — «Готовить ли мне смету на оплату?». А вам что послышалось?

— Мне не послышалось, — тихо, с трудом подавляя злость, процедил я сквозь зубы.

Мы стояли возле окна. Друг против друга. Словно боксеры перед боем. И наши взгляды снова сцепились. При этом его глаза на на несколько мгновений повторили свой прежний трюк. Они вдруг опять стали глубокими, потемнели в оттенок намокшей древесной коры, будто начав жить своей жизнью, отдельно от всего остального лица. Но на этот раз я не чувствовал себя парализованной жертвой. Напротив, благодаря контролируемому огню возмущения, который горел у меня внутри, я стал полноправным соперником, смело бросая ему вызов.

Теперь он сдался первым, погасив свой странный взгляд, отвернувшись и засобравшись к выходу.

— Ну если наличных нет, то ничего страшного. Оплатите установку напрямую компании. Помните телефон? Позвоните им. Они вам скажут банковские реквизиты. И тип-топ…

Потом, как мне показалось, он излишне поспешно подхватил на руку собранную сумку с инструментами, стремительно вышел в гостиную, на ходу коротко кивнув двум другим мастерам, закончившим работу, рывком открыл входную дверь и пропал из вида в недрах подъездного коридора. За ним, также поспешно, последовали двое других. Я растерянно смотрел на этот исход, безуспешно ловя глазами взгляды уходящих мужчин.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Через считанные секунды мы с женой остались в квартире одни. И меня понесло…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍