Шах и мат - Олежанский Георгий

Начальник отдела задумался, почесав правой рукой затылок.

— Да? — с сомнением в голосе уточнил он.

— Так точно, — отчеканил Кириллов, чем быстро развеял неуверенность начальника.

— Ладно, — с досадой произнес он, — до обеда закончи доклад для оперативного совещания.

— Будет исполнено, товарищ полковник.

Спрятавшийся от начальника за монитором Кузя прыснул со смеху, чем вызвал у Игоря улыбку.

— Да, забыл сказать, — уже у двери опомнился начальник, — Кириллов, ты идешь на оперативное совещание вместе со мной.

Растерявшись от неожиданной новости, Игорь собрался возразить, но начальник не дал ему такой возможности.

— Указание руководителя Службы, — бросил он и исчез за дверью.

г. Москва, двумя днями позже

Пятница выдалась на редкость жаркой, не спасали даже работающие на полную мощность кондиционеры. На лбу и висках проступали капельки пота, которые постоянно приходилось вытирать платком. Ворот и спина рубашки намокли и прилипли к телу, словно пиявка к жертве, послужив причиной целого букета до жути неприятных ощущений.

Игорь поерзал в кресле. Вот он — подлинный офисный ад для менеджера среднего звена в изощренно-извращенной форме. Хотелось все послать к чертям: и начальников, которые устроили совещание именно сегодня, и само это совещание, в котором Игорь ничего не понимал, но на котором, по какой-то, видимо, только одному всевышнему известной причине он должен находиться.

Игорь бросил измученный взгляд на начальника отдела, сидевшего напротив, и слабо улыбнулся. Как оказалось, тот страдал еще больше. Все неприятные ощущения, которые испытывал Игорь, у того удваивались или даже утраивались, судя по тому, как часто он вытирал лоб и ладони.

«Зачитать доклад, который даже не просматривался, — быстро в голове сопоставил факты Игорь, — значит, мне не хуже всех. Просто пережить совещание как-нибудь и дальше по плану к Лене в ее загородный коттедж, где душ и прохладные комнаты деревянного дома, шелковое постельное белье и мягкая кровать. Там будет все!»

Мысли, цепляясь одна за другую, словно водоворот, уносили Игоря все дальше и дальше в сладкие и приятные душе и телу грезы. Однако судьбе, видимо, было угодно распорядиться совсем иначе и подложить свинью.

— На этом все, — обозначил конец совещания генерал армии Кривошеев, после чего все присутствующие поднялись со своих мест и направились к выходу, — а вас, капитан Кириллов, я попросил бы остаться.

И что самое поразительное, судьба, кажется, обладала определенным чувством юмора в духе «Семнадцати мгновений весны». Она, оказывается, была эдакой ценительницей шпионщины.

Лишенный дара речи, совершенно растерянный, Игорь замер у кресла, в котором сидел минуту назад.

— Игорь Владимирович, — начал Кривошеев, и Кириллов, скорее машинально, не до конца осознавая происходящего, выпалил:

— Так точно, товарищ генерал армии.

Константин Сергеевич добродушно и даже как-то по-отечески улыбнулся.

— Игорь Владимирович, — мягко повторил Кривошеев, присаживаясь напротив Кириллова, — как вы смотрите на то, чтобы оставить всю эту армейскую субординацию и поговорить как коллега с коллегой, без галстуков?

— Как скажете, товарищ генерал, — присаживаясь, неуверенно ответил Игорь, но сразу поправился, — то есть, я не против.

— Хорошо, — снова улыбнулся генерал. — Чаю?

Игорь в ответ кивнул, тоже скорее машинально. Кривошеев подошел к рабочему столу, нажал кнопку вызова, и, мгновение спустя, в дверях появился адъютант генерала.

— Два чая, пожалуйста, Петруш.

Адъютант, не проронив ни слова, исчез, и уже через пять минут генерал армии Кривошеев Константин Сергеевич и капитан Кириллов Игорь Владимирович пили ароматный таджикский чай.

— Так сказать, таджикский синдром, — прервал воцарившееся молчание Кривошеев, поставив чашку ароматного напитка на стол. — Как попробовал раз в Таджикистане в девяносто первом году, так просто влюбился. Столько лет и балуюсь.

Игорь натянуто улыбнулся. Все-таки общение с генералом тет-а-тет, да еще и «без галстуков», не располагало капитана к расслаблению.

«Но чай действительно превосходен!» — заметил про себя Игорь.

— Игорь Владимирович, — генерал стал серьезным, — я понимаю ваше волнение. Оказались один на один с руководством. Нервничаете?

Кириллов помотал головой. Соврал.

— Но дело, которое я хочу обсудить с вами, без пафоса, государственной безопасности.

«А как же иначе, — хмыкнул про себя Игорь, — у нас все дела только такие».

Кривошеев слабо улыбнулся.

— Понимаю ваш скепсис, — сказал он. — Для нынешнего поколения чекистов «государственная безопасность» — это лишь пустой звук, за которым ничего не стоит. Отчасти оно так, конечно. В последние два десятилетия ощутимо нивелировались в сознании людей такие категории, как долг, честь, служение Родине.

Кривошеев встал и подошел к окну: раскинувшиеся перед его взором московские улицы жили своей обычной суетной жизнью, полной бурлящей энергией.

— Отчасти, — он перевел взгляд на Игоря, — в этом виноваты и мы с вами. Поддались капризной моде современности — демократии. Кто-то больше, кто-то меньше, но сейчас все государство у нее в заложниках.

Игорь Кириллов с удивлением посмотрел на генерала. Неужели Кривошеев задержал его только для того, чтобы поделиться взглядами на жизнь? Так сказать, излить душу.

— Нет-нет, — словно читая мысли, продолжил генерал, — не о политической системе мы будем говорить.

«Но как он догадался, о чем я подумал?» — удивился Игорь.

— Глаза, — пояснил Кривошеев, отвечая на молчаливый вопрос Игоря, — всех выдают глаза.

Константин Сергеевич подошел к рабочему столу.

— Вот. — Он достал из выдвижного ящика лист и протянул его Игорю.

— Я вас не понимаю, товарищ генерал, — вопросительно глядя на Кривошеева, пробормотал Игорь.

— Это, скажем так, экспресс-характеристика на сотрудника, составленная без полного и детального анализа, более походящая на первое впечатление. Игорь Владимирович, — Кривошеев пристально посмотрел на капитана, — вы один из самых молодых и талантливых экспертов-аналитиков во всей Службе. Я читал ваши записки, знаком со многими заключениями и прогностическими выкладками. Замечу: очень высокий уровень. На выходе у моего адъютанта вы получите папку с документами. Я хочу, чтобы вы внимательно изучили все материалы, провели их комплексный анализ и ответили на простой вопрос, который я задам через месяц.

Кириллов ровным счетом ничего не понимал.

— Вы пока многого не понимаете, — продолжил Кривошеев, — и это логично. Но поверьте, скоро у вас сложится полная картина происходящего.

Игорь только неуверенно кивнул.

— Допивайте чай, Игорь Владимирович. Сегодня непременно возьмите выходной, тем более, как мне показалось во время совещания, этот вечер вы уже распланировали. — Кривошеев лукаво улыбнулся. — А завтра уж со свежими силами — в бой. Я отдал необходимые указания: вы поступаете в полное мое распоряжение, так что от прежних обязанностей освобождаетесь.

Допивая чай, Игорь бросал косые взгляды на лежавший перед ним лист бумаги: краткая характеристика на Разумовского Сергея Юрьевича.

И в сознании Игоря все окончательно перевернулось вверх ногами. Это был не документ, а просто набросанные на скорую руку заметки. Сложившаяся непонятная ситуация вызывала тревогу и заставляла нервничать.

На следующий день, полдень

На столе перед Игорем лежала характеристика на однокашника и друга — Разумовского Сергея, написанная аккуратным и ровным почерком неким Архангельским. Лаконичность изложения свидетельствовали, что писавший явно спешил, но в то же время подошел к составлению характеристики весьма ответственно.

Игорь откинулся в кресле, понимая, что сейчас у него куда больше вопросов, чем ответов. Однако, перелистывая подборку документов, его беспокоило совсем другое: найдутся ли вообще эти самые ответы?