Призрак в мундире - Александр Александрович Тамоников

пригладил давно не стриженную голову с проседью. – Вашу просьбу я выполнил. Прошу любить и жаловать. Это Никифор Артемьевич Бочагов. Он тогда у разведчиков был проводником. Его послали потому, что он хорошо знает местность к северу от Брянска. Бригадирствовал в тех местах, много ездил по колхозным делам, в новаторах состоял, передовиком числился по многим показателям.

Шелестов и Буторин протянули по очереди руки партизану, крепко пожав его сухощавую, но удивительно сильную ладонь. Был Бочагов невысоким и не особенно плечистым. Обычный сельский мужичок. Но весь он какой-то жилистый, выносливый. Про таких говорят, что им сносу нет. Так, наверное, и в поле, и дома по хозяйству работал без устали, спокойно, методично. Кузнецов понял, что заминка в разговоре не случайная. Усмехнулся и добавил:

– Я лучше с вами в разговоре поучаствую. Потому как руководство партизанским движением в наших краях, узнав, что вы ищете Бочагова, приказало мне всячески вам помогать, ну и охранять вас. Так что я в вашем распоряжении. Чем смогу, помогу.

– Хорошо, товарищ Кузнецов, – кивнул Максим, повернулся к Бочагову и развернул на столе карту. – Сможете, Никифор Артемьевич, на карте показать, где произошел тот бой?

– На карте? – партизан с сомнением покачал головой. – Я дорожки-пути по земле знаю хорошо, а вот на бумаге показать – тут привычка нужна, а я эти карты только на войне и увидел. Попробовать можно, если поможете да объясните. На местности оно проще.

– Ну вот смотрите, это город, – стал показывать карандашом на карте Шелестов. Вот эти прямоугольники – дома, это целые кварталы. Вот эти линии – дороги.

– Ну, эти значки я понимаю, – кивнул Бочагов. – А вот как правильно вам показать, затрудняюсь. Вот эта ведь дорога ведет из Брянска в Рославль? А вот это село Глинищево? Ага… Ну, вот тут есть одно место, а на карте почему-то его нет, где дорога делает изгиб, ну вроде как молния. Там и лес близко подходит к дороге, и обочина узкая.

– Такой мелкий изгиб дороги на карте этого масштаба могли и не показать, – подтвердил Буторин. – Слишком мелкий объект. А сколько километров от края города? Или от Глинищево сколько километров?

– Да как вам сказать? От города, может, километров пять или десять. Я же не мерил. Мне Иванников, это командир их, сказал, какое место ему нужно, ну я вспомнил, что есть такой изгиб, мы на машине часто там ездили. Вывел я разведчиков прямками туда. Иванникову место понравилось. Да и время их поджимало. Колонна уже выходила из Рославля, как он сказал.

– Ну, такая приблизительность нас не устраивает, – положив карандаш, заявил Шелестов. – Надо выходить на место ногами. Придется вам, Никифор Артемьевич, снова проводником поработать. Как, согласны нам помочь?

– Раз надо, значит, надо, – просто ответил партизан.

– А теперь расскажите, как бой проходил. Что именно вы запомнили. Все с того момента, когда вы прибыли на место и старший лейтенант Иванников сказал, что оно подходит для засады.

– Ну, как проходил, – задумчиво ответил партизан, опустив голову и напряженно вспоминая события тех дней. – Сначала все, как обычно. Двоих он послал на трофейном мотоцикле в разведку. В немецкой форме, значит. А сам стал вымерять расстояние и людей расставлять вокруг места, где планировал совершить нападение. Решал, кому гранату кидать, кому в автоматчиков стрелять. А сам он должен был этого генерала захватить и документы. А когда его разведчики на мотоцикле вернулись, то планы поменялись. Не одна колонна шла, а к ней в Глинищево присоединилась другая. А каким порядком идут, это разведчики не разглядели, значит. Ну, Иванников стал ругаться на чем свет стоит, но сделать уже ничего не сделаешь. Всего с ним ведь восемь человек их было. Понял командир, что простого боя не будет. И меня он загодя предупредил, что я с ним на дорогу пойду. Он, стало быть, заберет портфель с документами и мне передаст, а я чтобы не оглядываясь сразу в отряд спешил и своему командиру передал. А тот уж, знамо дело, переправит документы в Москву. Самолет должен был прилететь. Ему и площадку расчистили в лесу.

– Ну и как бой проходил? – хмуро напомнил Буторин.

– Сразу как-то не заладилось, – вздохнул партизан. – Тут ведь не угадаешь загодя-то. Случайность, она, бывает, и портит всю обедню. Первый броневик они, конечно, подбили, мину взорвали, фугас, значит, чтобы грузовик с солдатами остановить. А вторая колонна шла следом за первой. Стрелять начали, конечно. Немцы попрыгали на дорогу, залегли, кто в кювет стал прятаться. А один из бойцов Иванникова с броневика начал прикрывать всех огнем из пулемета. Иванников и я за ним к легковой машине побежали. Сперва просто было, а потом по нам открыли огонь, увидали, значит, что мы к генеральской машине бежим. А в машине все убитые и портфеля нет. Он на цепочке к руке генерала прикован был, как Иванников сказал. Так не было его, когда мы прибежали. И непонятно, куда девался. Тут меня Иванников и послал в отряд назад, доложить, что портфеля в машине нет. Что там дальше было, не знаю, честно признаюсь. Да только в отряд никто из группы Иванникова не вернулся. Видать, все там погибли. На дороге.

– Наверное, так и есть, – согласился Шелестов.

Он достал блокнот и быстро нарисовал на листке прямоугольник с какими-то значками внутри. Бочагов сначала и не понял, что это такое. Но разведчик быстро объяснил:

– Это я так схематично легковую машину нарисовал. Вот дорога в Брянск, вот машина на дороге. С какой стороны вы с Иванниковым находились?

– Вот здесь, – показал пальцем на схему Бочагов. – Там обочина глубокая, так разведчики устроили помост и снегом засыпали, чтобы в глаза не бросался. Метра три обочина, и от обочины мы лежали за деревьями метрах в двадцати.

– Так, ширина дороги около шести метров, – прикинул Шелестов. – Значит, начался бой, вы с Иванниковым побежали к машине. Дальше что было? Добежали до машины и?..

– Я упал на землю, как приказал