Тренировочный день 4 - Виталий Хонихоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сильно не опаздывай, я понимаю, что ты не волнуешься и в отличной физической форме, но твое присутствие успокаивающе действует на остальных. Особенно на Машу.
— Витька! А когда она меня заметит? Ты же обещал! — Лиля поворачивается к нему и стучит его кулачками в грудь: — слышишь⁈ Я уже с тобой пара почти неделю и что? Она же ревновать должна!
— И… мне-то откуда знать? Я между прочим на высокую честь быть твоим парнем не напрашивался. — отвечает он: — давай расстанемся прилюдно и все. Всем будет легче. А то меня уже задрали про тебя спрашивать.
— Не годится. — мотает она головой: — только сошлись и тут же разошлись? Маша будет считать, что я легкомысленная.
— Ну так ты и есть легкомысленная. У тебя в голове тяжелые мысли вообще бывают? — Виктор сдерживает улыбку и качает головой.
— Я могу подумать о чугуне. Это же тяжелая промышленность и черная металлургия. — отвечает Лиля: — значит и мысли тяжелые. О! Я могу думать о роли класса-гегемона в ускорении прогресса человечества на пути к коммунизму, а это точно тяжелые мысли. Но ты, Витька, с темы не спрыгивай. Отвечай мне — когда Маша на меня внимание обратит?
— Да уже обратила. Если ты не заметила, то вы уже в одной команде, пусть только на несколько дней до товарищеского матча, но тем не менее. Пойдете в поход вместе, а в походе пристройся к ней в палатку. После похода — сборы в гостевом домике Комбината, в заповеднике. Там вообще все пять дней вместе. Так что не теряйся, ночью снимаешь все с себя, повязываешь на голову зеленый платок, завязав его узлом под носом и пробираешься к ней в комнату… ну чего, мне тебя учить что ли?
— Да. — твердо говорит Лиля: — учить. У меня такого никогда не было. Понимаешь, обычно всегда за мной ухаживают. Конфеты с цветами дарят, а мне с ними неохота. Ну и… в общем у меня опыта совсем нет, а с тобой поговорить можно, ты как будто все знаешь.
— Это у меня просто хлебало уверенное. — отвечает Виктор: — ничего я не знаю. Я просто перехожу от поражения к поражению со все возрастающим энтузиазмом, как и завещал Винни Леопард Спенсер. Все окружающие путают самоуверенность с квалификацией, а это не так. Ты вот спроси меня про какое-нибудь сепуление сепулек и я тебе точно так же уверенно все расскажу, хотя сам ни черта в этом не понимаю.
— Все равно ты умный, Витька. А мне и посоветоваться не с кем, девчата в команде меня не поймут, что в «Красных Соколах», что в «Металлурге». — грустит Лиля: — с кем мне говорить? Мама у меня в Кёнике, а больше и нет никого. С Владимиром Ильичом я каждый день разговариваю, но он молчит по большей части. Молчит и пахнет… кстати нужно проверить — он живой вообще?
— Если то, что я слышал про твоего хомяка — правда, то его следует называть Владимир Третий. — уточняет Виктор: — по порядковому номеру. Первого у тебя Маша задавила еще, а второй в раковине утоп.
— Не. — машет рукой Лиля: — он, наверное, Владимир Четырнадцатый. Джунгарики мрут как мухи, я ж говорила. Наверное, надо было кота завести. Кстати, позапрошлого Владимира как раз соседский кот сожрал, рыжий такой, морда — во! И усища во все стороны. — она показывает руками и морду рыжего соседского кота и его «усищи во все стороны», смешно растопыривая пальцы.
— Кота… — Виктор с сомнением смотрит на Лилю: — помрет он у тебя. Или убежит. Ты же безответственная, Бергштейн. И дома у тебя бардак, даже хуже, чем у меня. Ты агент хаоса. Если кого и нужно на голову потенциального противника с самолета сбрасывать и во вражеский штаб внедрять так это тебя. Они после тебя карты с планами наступления у себя в штабе нипочем не найдут.
— А еще ты зануда. — она морщит носик: — ладно, я побежала… ой, стой! Так чего ты там про Машу сказал-то? Точно нас в один домик поселишь?
— Как карта ляжет. Скорей всего там будут несколько комнат. Но постараюсь. Ты главное ее не спугни, тут нужно действовать осторожно — чтобы сперва она сама к тебе потянулась, понимаешь?
— Да, да, я помню. — Лиля нетерпеливо переминается с ноги на ногу и даже подпрыгивает на месте: — не спугнуть, быть осторожной. О! Классная идея!
— Боюсь я твоих классных идей…
— Не, не, не! На этот раз и правда классная! Нужно ей показать будто у нас с тобой совсем любовь-морковь, вот! И что я такая вся… ну что вообще! Понимаешь⁈
— Лиля, беги уже домой, тренировка через час уже начинается, не успеешь.
— Да погоди ты! Давай будем миловаться постоянно, а? Ну то есть обжиматься как Наташка Маркова! Я не умею, но научусь «голландский штурвал» делать! Аленка Маслова обещала показать что такое «Бабушкины Очки» и «Игра на Волынке»… — тараторит Лиля, подпрыгивая на месте от распирающей ее энергии.
— Мне вот интересно, откуда сама Алена про такое знает… — качает головой Виктор: — и не мельтеши перед глазами. К тебе вообще нужно генератор прицепить, Лиля. Электроэнергию вырабатывать. Так сказать, мирный атом в каждый дом. Все, брысь отсюда, тренировка через… — он бросает взгляд на свои наручные часы «Слава» (сделано Московским Ордена Октябрьской революции и Ордена Трудового Красного Знамени производственным объединением второй часовой завод, на двадцати пяти камнях и с секундной стрелкой).
— У тебя пятьдесят четыре минуты, Бергштейн. — заканчивает он.
— Мы же с тобой пара! Давай по имени!
— Мы с тобой пара только для твоих сомнительных нужд, Бергштейн, так что ты еще мне должна будешь. Вне видимости наших общих знакомых мы с тобой друзья, так что не обостряй. А то отдам тебя Волокитиной на опыты вместо Масловой, она тебе поджопников живо выпишет.
— Я как бы и не против…
— Кыш! Изыди Сатана! Все, брысь! — Виктор замахал руками, прогоняя девушку. Она отпрыгнула в сторону, показала ему язык и убежала в сторону своего дома. Он посмотрел ей вслед с чувством легкого удовлетворения на душе. Наконец он определился
