Команда, которую создал я - Александр Ермак

С уважением,

С.П.Мамонтов

P.S. Отчет, предложения и штатное расписание прилагаются.»

Когда я отдал записку секретарю Протасова, мне стало легче. Хотя и не решил проблемы, но теперь по крайней мере меня никто не упрекнет в бездействии.

Сочиняя служебную записку, неожиданно ощутил полезность этой, казалось бы, бумажной работы. Записывая мысли, ранжируя их, я еще раз проанализировал ситуацию, более четко, детально представил ее себе. Интересно…

Отдав записку, я подумал: «Ну, прочитает ее Протасов. Ну, положит под сукно. И только-то…» Однако все оказалось не так. И даже совсем, совсем не так. Опять же между делом мне сообщила Катя:

– Сер’гей, твою служебную записку вынесли на дир’екцию. Будут обсуждать.

Вот те на. Значит, есть отличие между бумажкой и разговором. Записка – это документ. Она не пропадет бесследно, как разговор. «Будут обсуждать…»

Позже, однако, у меня появилось подозрение, что Протасову зачем-то нужно было вынести обсуждение этой записки на дирекцию. И, возможно, дело здесь не столько во мне. Слишком уж мала фигура Мамонтова. Но, сколько я ни задумывался о происходящем вокруг меня (или вокруг моего отдела), ничего толком понять не мог. И меня это беспокоило. Весьма.

7. Новая метла

Не мудрено, что по моей записке, которую обсуждали аж на дирекции, были приняты меры. И теперь, – думал я, – если уж меня не уволят, то наверняка утвердят полноценным заведующим отделом. Уберут эту приставку «и.о.». И я реформирую подразделение в соответствии со своей программой.

Приставку «и.о.» действительно убрали. Только стал я не заведующим отделом, а… заместителем заведующего отделом. Я ведь предусмотрел такую должность в предлагаемом штатном расписании. Но не мог подумать, что сам на ней и окажусь.

Встретив в коридоре Протасова, робко спросил его:

– А почему меня не утвердили заведующим?

Тот бросил на ходу:

– Юн еще слишком. Юн…

– Юн?.. – изумился я. Мне казалось, что мой возраст – это достоинство. Именно молодость двигает все вперед. Я так и хотел объявить Протасову, но он уже входил в свой кабинет.

«Если бы Протасов сказал, как раньше, что, мол, опыта не хватает, еще бы, может быть, согласился. А то – юн…» – не мог успокоиться я. Хотя понимал, что не стоит после драки кулаками махать – дело-то решенное. Раньше надо было думать. Когда программу писал, штатное расписание. Если бы помягче как-нибудь написал и сидел бы себе спокойненько в отделе, не рыпался, тогда бы, может быть, назначили со временем заведующим. Бокова же досидела.

Но не мог ведь я в самом деле спокойно смотреть на плесневение отдела. Не по мне это было. Да и Протасов меня туда посылал именно разобраться, наладить работу подразделения, даже несмотря на то, что каждая из сотрудниц имеет покровителя. Специально дал такое трудное задание, чтобы проверить меня.

Выходит, не справился я. Юн еще для серьезной работы. И когда дорасту, неизвестно. И поэтому Протасов махнул на меня рукой, не став даже ничего объяснять. Просто отдал меня другому руководителю. Чтобы он со мной возился.

Я смиренно ждал появления нового начальника отдела. Он вошел в нашу комнату уже через неделю:

– Здравствуйте, я ваш новый начальник. Корзунков Вячеслав Владимирович.

«КВВ» выбрал лучшее место в отделе, в углу возле окна. Сдвинул немного в сторону стол Вики. Та, конечно, была недовольна:

– Есть же еще место в комнате…

Корзунков коротко ответил:

– Я так решил…

И никто не возразил ему. Если бы я так поступил, на меня бы тут же бы накинулись эти «красотки». А тут только рожицы корчат. Подумалось: вот это, наверное, и есть возраст. Я – юн. А Корзунков выглядит внушительно, солидно. Ему «за сорок». Разговаривает не спеша. И слов вообще не много говорит. Только смотрит на тебя, слушает. И ты вроде все сказал, сказал даже то, чего не хотел, а продолжаешь: говоришь, говоришь. И чувствуешь огромное облегчение, когда он наконец шевельнет губами:

– Ладно. Понял. Делай.

Мне он показался серьезным, умным человеком. И я с некоторой завистью подумал, что ему-то, конечно, удастся поставить дела, как надо. И я был готов помочь ему. Спросил его:

– Протасов, наверное, передал вам мои предложения по реформированию отдела?

– Ну, – смотрел он на меня, не мигая.

– Если вам там что-то непонятно, или нужно что-нибудь еще доработать, то я готов помочь…

– Хорошо…

Мне было не жалко, что новый начальник может воспользоваться моими мыслями. Главное, что отдел заработает. И я займусь своим делом. Пусть не как начальник, а как заместитель. Но уж как настоящий заместитель. Судя по тому, что я видел в агентстве, именно такие вот заместители исполняли большую часть работы. Опытные начальники лишь контролировали, подсказывали. Мне это сейчас и нужно – научиться все организовывать, набраться опыта. А когда почувствую себя начальником, то смогу уйти с этой должности заместителя. Сменю Корзункова, который, возможно, пойдет еще выше.

Впрочем, об этом рано было думать. Сейчас следовало стать хорошим заместителем заведующего отделом. А это оказалось не так-то просто. Мой новый начальник совсем по-другому смотрел на дела нашего отдела. Отнюдь не более профессионально, чем я. Даже наоборот. Чтобы раскусить низкую профессиональную квалификацию Корзункова оказалось достаточно дать ему план одного из исследований:

– Посмотрите, пожалуйста. Завизируйте, если посчитаете, что можно засылать заказчику…

Он сказал:

– Хорошо, погляжу…

И как будто забыл. Через несколько дней я напомнил:

– Как там план…

Корзунков как будто припомнил:

– Ах, план, да, погляжу…

Когда я напомнил вновь:

– Пора засылать план. Сроки поджимают…

Он вернул мне бумаги:

– Поглядел. Действуй.

Было странным, что начальник не сделал ни одного замечания. Я листал план, думая, что увижу правки по тексту или хотя бы письменные замечания на полях. Но не нашел ничего. Это не означало, что я такой гениальный (перечитывая, нашел пару мелких ошибок, незамеченных мною ранее). Нет, это указывало на то, что Корзунков план вообще не читал. Спрашивать почему, я не решился. Мне показалось, что Корзунков побоялся высказать свое профессиональное непонимание. И чтобы окончательно убедиться в своих подозрениях, я вновь подошел к нему с планом:

– Может быть, лучше проводить исследование не в двух районах, а в трех? Немного дороже, но результаты будут точнее…

Корзунков раздраженно отмахнулся:

– Я же сказал, действуй. Все уже решено. Делать мне больше нечего, как по сто раз одно и то же обсуждать…

После нескольких подобных разговоров, а также наведения справок у различных знакомых в агентстве и вне его, я выяснил некоторые подробности. Корзунков представлял из себя по жизни эдакое «перекати-поле». Он умел подать себя как организатора, реформатора и новатора. Однако за его респектабельным, внушительным видом не было абсолютно ничего. Когда-то очень давно он устроился в одно рекламное агентство, поработал там и благодаря этому попал в кандидатские списки компаний, занимающихся подбором кадров. Теперь, когда кто-то искал сотрудника, то Корзунков, наравне со всеми, занятыми в нашем бизнесе, попадал в поле зрения новых работодателей. Долгое время он кочевал по агентствам как менеджер клиентов. Потом, приняв во внимание выслугу лет, которая должна была свидетельствовать об опыте, очередное агентство пригласило его уже как заведующего отелом. И далее Корзунков стал переходить с одного руководящего поста на другой.

Несмотря на долгие годы, проведенные в рекламе, он ничего не понимал в ней. Но умел делать умное лицо. Придумать что-нибудь или оценить придуманное подчиненными ему было просто не дано. Когда со временем работодатели понимали это, то потихоньку избавлялись от него. Узнав, что им интересуется какое-нибудь кадровое агентство, компания не пыталась удержать его как какого-нибудь другого ценного сотрудника обещанием повысить в зарплате или в должности. Нет, Корзункова легко отпускали. И более того, порой даже давали рекомендации – только чтобы ушел, освободил место для дельного человека.

Так, переходя из одного агентства в другое, Корзунков добрался до нас. Видимо, внутри «Лидера» никого не нашли на эту должность и поэтому прибегли, как я теперь узнал, к помощи кадрового агентства «Мобил пипл». Оно и поставило нам этот «ценный кадр»: «…пятнадцать лет в рекламе, … в известных агентствах, … занимал рядовые и руководящие должности…»

Меня удивило, как плохо сработал наш отдел кадров. Он ведь тоже, как и я, мог собрать информацию. Понять, что Корзунков ничего не стоит. Или они очень торопились? Или?..

Корзунков ничем не мог помочь нашему агентству, нашему отделу. День проходил за днем, а начальничек не вносил никаких предложений. Практически ничего не делал. Только ходил на все планерки представлять наш отдел. Мне так и показалось, что в его понятии начальник – это представитель своего подразделения. Эдакий манекен-заседатель.