Рыбный промысел в Древней Руси - Андрей Куза

В разряд неподвижных сетей входили мережи и сежи, широко известные у русских рыболовов. Сетями они называются условно – по основному материалу для изготовления. Конструктивно это ловушки, попав куда, рыба не может уже выбраться обратно.

Мережа напоминает по форме конус: на несколько обручей постепенно уменьшающегося диаметра натягивался мешок из мелкоячеистой сетки. В обручи каркаса ввязывались от 1-го до 3-х узких горла, хвост мережи перетягивался бечевкой. У входа в мережу на кольях ставились сетяные крылья: наткнувшись на них, рыба в поисках прохода оказывалась в ловушке. Существовало несколько способов лова мережами. Их выставляли попарно – друг против друга, – или длинной вереницей (порядком) свыше 10 штук, или помещали в отверстия в рыболовных заборах.

Выше приходилось подчеркивать, что в памятниках церковно-житийного круга слово «мережа» употребляется в смысле «сеть вообще». Но в юридических документах XV в. ее значение как особой снасти не вызывает сомнений: «А опришним осмь ловцем тово озера ни реки Лосты, ни тех речек малых ловити не велел мережами или иною никоторою ловлею»[228]. О более древнем применении мереж говорят несколько находок обручей и даже их целых наборов в слоях XIII–XIV вв. в Новгороде[229].

Сежи представляли собой большой сетяной рукав-мешок, укрепленный на квадратной раме. Ловили ими со специальных помостов или же вставляли в проходы-ворота в езах и заколах. В археологических материалах обнаружить детали сеж почти невозможно, но в письменных источниках XIV–XVI вв. они названы неоднократно: «А иным есмь людем не велел рыбы ловити никому на той реце на Великой Шерне, ни зиме, ни лете, ни сежь есмь им бити никому не велел на тои реце»[230].

В заключение обзора древнерусских сетяных снастей необходимо остановиться на вопросе об их происхождении и территориальном распространении. Как свидетельствуют письменные источники, в распоряжении русских рыболовов к XVI в. находилось большое и разнообразное число промысловых сетей; по крайне мене два (озерный и речной) вида неводов; простейшие волоковые сети типа бредней и куриц; кереводы, ставные и ботальные сети всех размеров для добычи определенных рыб, а также сети-ловушки (мережи, сежи).

Уже сам по себе этот факт доказывает высокий уровень развития на Руси рыболовства, причем промыслового характера, т. к. большинство из указанных снарядов были рассчитаны на массовый лов рыбы. Некоторые из перечисленных снастей имели локальное распространение. Так, кереводы (керегоды) бытовали у рыбаков на северо-западных озерах. Лососевые сети – гарвы (жарвы) – применялись в Обонежье вместе с сиговыми сетями. Повсеместно были в хождении неводы, бредни и курицы. Согласно показаниям сравнительной лингвистики, данным археологии и сведениям письменных источников, эти снасти играли важную роль в восточно-славянском и русском рыболовстве уже с древнейшей поры.

Ботальные и ставные сети, насколько можно судить по материалам раскопок в Новгороде, спорадически использовались в X–XI вв., но их широкое внедрение в повседневную рыбацкую практику приходится на вторую половину XII – начало XIV в.[231]

На этот рубеж приходятся, по-видимому, серьезные изменения во всей системе древнерусского рыболовства. В XIII в. усовершенствуется техника изготовления сетей, появляются мережи[232], в несколько раз увеличивается ассортимент рыболовных крючков. Надо полагать, под воздействием глубоких экономических процессов характер рыбного производства получил иное качественное направление, о чём ниже речь будет идти подробнее.

Прогрессивное развитие рыболовных орудий, прежде всего сетей, шло в двух аспектах. С одной стороны, постоянно увеличивались их размеры, а следовательно, повышалась добычливость. С другой стороны, снасти специализировались, приспосабливались наилучшим образом для лова наиболее ценных пород рыб, что также указывает на рост интенсивности промысла.

Ловушки, преграды, запорные системы

Одним из древнейших и широко распространенных на Руси и в соседних землях способов рыболовства была добыча рыбы плетеными ловушками, а также с помощью простых и более сложных преград – заборов: котцев, колов, приколков и езов. Возникновение этих приемов лова восходит, по крайней мере, к эпохе мезолита, если не к верхнепалеолитическому времени[233].

Остатки подобных снарядов изредка находят археологи и на территории Восточной Европы, главным образом на торфяниковых стоянках или в речных и озерных отложениях[234].

К сожалению, археологических материалов для реконструкции перечисленных рыболовных орудий древнерусского периода нет. Хотя их массовое использование, судя по сведениям письменных источников и этнографическим данным, не вызывает сомнений.

Самыми простыми по устройству ловушками были мерды или морды (рис. 15), которые плелись из лозы наподобие корзин. Они снабжались воронкообразным входом, узким отверстием, обращенным внутрь. Оказавшись в ловушке, рыба уже не могла найти выхода. В морды часто клали пахучую приманку.

Идентичными с первыми по конструкции, но более развитых форм и крупнее размерами были верши (рис. 15). Для их изготовления применяли и сосновые планки. Кстати, верши упомянуты в новгородской берестяной грамоте № 248 рубежа XIV–XV вв. в связи с жалобой карел на притеснения с «немецкой» стороны[235].

В предыдущем разделе отмечалось, что верши послужили прототипом для больших сетяных ловушек-мереж, сохранивших форму и каркас своих предшественниц, но сменивших прутья или дранку на сеть. Сходным было и их промысловое назначение. Во-первых, вершами ловили самостоятельно, расставляя их поштучно в местах скопления рыбы. Во-вторых, они применялись в комбинации с различного рода преградами.

К простейшим сооружениям, устроенным по принципу лабиринта, относились котцы или вотцы. Их можно назвать садками-самоловами. Делали котцы из планок, прутьев, а чаще из камыша, тростника или соломы. Заходя в них, рыба сразу не находила обратно выхода и застаивалась на месте. Рыбаки периодически извлекали ее из котцев сачками. Лов этот, как свидетельствуют письменные источники, наибольшее расространение получил в северо-западных землях, прежде всего в Псковской[236]. Здесь даже существовала в XV–XVI вв. профессия – кочетники, правовое положение которых определено Судной грамотой[237].

Весьма продуктивным был промысел рыбы с помощью перегораживавших ручьи и реки деревянных заборов, сообщения о которых имеются и в летописях, и в писцовых книгах, и в актовых документах. Источники различают колы, приколки, езы и заборы; кроме того, в них говорится о забивании истоков, прудов, а также о глушицах и перекопанях, т. е. земляных запрудах. Все эти сооружения носили долговременный характер, требовали постоянного ухода, многих рабочих рук и большого количества разнообразного строительного материала. Действовали они по одному принципу: перекрывали свободный проход рыбе, задерживали ее в определенных местах. Поэтому рыболовные преграды сооружались чаще всего рядом с естественными препятствиями: перекатами, порогами, мелями, создававшими дополнительные трудности для движения рыбьих стай.

Главный лов ими производился в периоды икрометания, когда рыбы большими массами устремлялись на залитые водой луга, в старицы, озера; поднимались вверх по рекам, входили в мелкие притоки. До того как спадет полая вода и отметавшие икру рыбы вновь «скатятся» в основное русло реки или акваторию озера, стремились отрезать ей пути отступления: забить истоки, верховья (вершища), притоки. Перегораживали также устья рек и речек при их впадении в моря и озёра. Словом, промысел этот всегда базировался на естественном явлении: ежегодном передвижении огромных масс рыбы на нерестилища (места икрометания). Ведь, подчиняясь великому закону природы, пускались в путь не только проходные виды рыб (например, большинство осетровых и лососевых), но и полупроходные и туводные (никогда не покидающие своего водоема). Одни проплывали тысячи километров – скажем, от устья Волги до ее верхнего течения; другие – не более десятка, например из Ильменя в Волхов или Мсту или из Плещеева озера в Вексу; третьи, наконец, устремлялись лишь на прогретые солнцем заливные луга, где в траве и кустарниках оставляли миллионы икринок. Но даже такое, почти неприметное, движение создавало благоприятные условия для массового лова рыб.

Люди издревле подметили эту закономерность и старались не упустить благоприятного случая пополнить свои запасы свежей и заготовленной впрок рыбой. Наверное, и сама идея воздвигнуть на пути рыбы преграду возникла из наблюдения за постоянным скоплением рыбьих стай около естественных препятствий, благодаря чему и лов там был успешнее и проще. Сначала ловили застаивавшуюся у заборов и плетней рыбу корзинками и сачками. Потом, по-видимому, стали оставлять в частоколах проходы-ворота, в которых устанавливали ловушки.