Кочевые народы степей и Киевская Русь - Петр Толочко

По расчетам С. А. Плетневой, всего в первой половине XII в. в восточноевропейских степях кочевало 12–15 орд, а это означает, что общее количество половецкого населения равнялось примерно 500–600 тыс. человек[163]. Если прибавить к этому многочисленные стада, можно себе представить масштабы половецких передвижений по степи.

Природные условия степи, несмотря на сравнительно благоприятные климатические условия, испытывали предельную нагрузку и не могли полностью обеспечить половцев всем необходимым. Недостаточность жизненных ресурсов вынуждала их искать компенсацию за счет своих оседлых соседей.

Третий период половецкой истории отмечен, с одной стороны, усилением давления кочевников на южнорусское пограничье, с другой — консолидацией русских сил для ответных антиполовецких походов. Чаше всего русские дружины направлялись в район Нижнего Поднепровья, где хозяйничали поднепровские и лукоморские половецкие орды, угрожавшие безопасности днепровского (греческого) торгового пути. Постоянные хлопоты русские имели и с «Донским союзом» половцев, который оказывал постоянное давление на пограничные районы Черниговского и Переяславльского княжеств.

Четвертый период характеризуется определенной стабилизацией русско-половецких отношений. Половцы к этому времени уже миновали пик своего могущества и вошли в состояние феодальной раздробленности. За 200 лет обитания в восточноевропейских степях они прошли путь от таборных кочевий к созданию кочевнических государственных объединений в социально-экономической области и от военной демократии — к феодализму.

Половцам, как и их предшественникам печенегам, не удалось создать хотя бы относительно единое кочевническое государство. По свидетельству европейского купца Петахьи, который в первой половине XII в. проезжал через степи, «куманы не имеют общих владетелей, а только князей и благородные фамилии». Не знали единого половецкого правителя — великого хана — и русские летописцы, называвшие половецких ханов князьями.

В половецком словаре (Codex Cumanicus) титулу «хан» в латинской колонке соответствует «император», а в персидской — «шах». Если принять во внимание позднюю датировку словаря (XIV в.), придется признать, что здесь мы имеем дело с интерпретацией половецкой титулатуры, а не с ее реальным значением. Кроме титула «хан» в словаре значатся титулы — «султан», «бег», «бей», которые свидетельствуют о довольно разветвленной иерархии верхушки половецкого общества.

Половецкие ханы в условиях языческого быта были не только главами орд и военачальниками, но также и жрецами. Об этом мы узнаем со слов русского летописца, рассказавшего о волхвовании хана Боняка перед битвой на реке Вягра в 1097 г. «И яко бысть полунощи, и въставъ Бонякъ отъѣха отъ рати, и поча выти волъчьски, и отвыся ему волкъ, и начаша мнози волци выти»[164]. Таким образом Боняк просил помощи у своего покровителя — волка. Восприняв ответное волчье вытье как добрый знак, Боняк радостно сообщил князю Давиду Игоревичу, что победа будет за ними.

Русские летописцы называли хана Боняка шелудивым, что, как известно, должно было означать человека, родившегося в «сорочке», часть которой оставалась на нем на протяжении всей жизни. В народе такие люди наделялись волшебными свойствами. К примеру, полоцкий князь Всеслав, как утверждает автор «Слова о полку Игореве», мог превращаться в волка.

Социальная стратификация половецкого общества хорошо отражена в Погребальных памятниках. Над могилами умерших ханов половцы насыпали курганы из камня и земли, возводили святилища с каменными статуями.

Рубрук, бывший свидетелем захоронения богатого кумана, так описывает это: «Команы насыпают большой холм над усопшим […] Я видел одного недавно умершего, около которого они повесили на высоких жердях 16 шкур лошадей, по четыре с каждой стороны мира; и они поставили перед ним для питья кумыс, для еды мясо, хотя и говорили про него, что он был окрещен»[165].

Рубрук не описал обряда богатого захоронения, но он хорошо известен из археологических исследований. Половцы хоронили умершего с тушей боевого коня или с его чучелом. Конь взнуздан и оседлан, всадник — вооружен и сопровожден в иной мир со всеми знаками отличия.

Яркими образцами захоронений знатных половцев могут быть курганы у села Заможное Запорожской области, а также на берегу Утлюкского лимана.

Половецкое захоронение у села Заможное совершено в кургане эпохи бронзы. Впускная могила была перекрыта деревянным настилом. Покойник лежал в труне, которая имела откидную ляду, закрытую на 4 замка. Удалось обнаружить и связку из четырех ключей. Гробовище было покрыто шелковой тканью, над которой (на ляде) лежало копье.

Погребенный был мужчиной 40–50 лет, мощного телосложения, его рост достигал 180 см. Ступни ног связаны золотой цепочкой. Одет в богатый кафтан, украшенный цепочкой из электровой проволоки. Тут же обнаружены три шелковых пояса. На безымянных пальцах — золотые перстни, в правой руке зажат стержень из крученого золота — символ власти.

По левую сторону от покойника лежало его вооружение: сабля, колчан со стрелами, костяное налучье, нож для правки стрел, щит, кольчуга и шлем, по правую обнаружены два боевых ножа. Кроме того, в состав погребального инвентаря входили: кресало в шелковом мешочке, серебряная позолоченная курильница[166].

Погребение датируется 40–60-ми годами XIII в. В литературу оно вошло, с легкой руки исследователей В. В. Отрощенко и Ю. Я. Рассомахина, как «Чингульский хан».

Утлюкское половецкое погребение находилось под курганной насыпью высотой 0,5 м, диаметром 17 м. Перекрыто двумя колесами повозки диаметром 2 м. Покойник находился в яме на решетчатом гробовище, на спине, головой на северо-восток. На крышке гробовища лежали сабля и сложный лук, рядом — берестяной колчан со стрелами, железная булава на длинной рукояти. В погребальной яме также находились: одноручный красноглиняный кувшин, седло, пара стремян, подпружная пряжка.

У правого бедра лежала кожаная сумка с рыболовным крючком, у левого — кошелек с 32-мя серебряными монетами крымской чеканки первой половины XIV в.

Погребенный одет в шелковый кафтан с парчовыми накладками и медальоном на груди. Обут в высокие кожаные сапоги, края которых достигали середины бедра[167].

Богатое половецкое погребение, напоминающее чингульское, раскопано в Запорожской области в 1987 г. Оно впущено в полу кургана. Сохранился деревянный гроб с крышкой. Покойник одет в кафтан, сшитый из шелка и обшитый золототканой тесьмой. При нем находились: серебряная гривна-жезл, бронзовый котел с железной ручкой, стремена округлой формы с прогнутой подножкой, двусоставные кольчатые удила. Датируется погребение XII — первой половиной XIII в.[168]

В 1993 г. у села Ботиево Приазовского района Запорожской области были раскопаны еще два половецких кургана высотой 1,6 м и диаметром 38 м. В одном из них выявлено захоронение богатого воина в возрасте 35–40 лет. Насыпь состояла из земли, известняковых камней и щебенки. Погребение осуществлено в яме с подбоем, вход в которую заложен деревом. Покойник лежал на спине, головой на северо-восток. При нем находились предметы вооружения: шлем куполообразный, колчан берестяной, украшенный костяными накладками, железные наконечники стрел. Конская сбруя представлена двумя железными стременами с аркообразной дужкой, кольцами и наременными бляшками. Здесь же находились предметы быта и украшения: нож, кресало, железные пряжки, золотые серьги, пуговицы-бубенцы и пр. Сапоги погребенного украшены ремешками с золотыми обоймами и рамочными пряжками.

Во втором кургане была погребена женщина в возрасте около 65 лет, ориентированная головой на северо-восток. Погребальная яма — прямоугольной формы, в ней стоял деревянный гроб, доски которого скреплены железными скобами. Погребение ограблено, но мелкие золотые вещи, которые удалось обнаружить, отпечатки шелковой ткани, расшитой золотыми нитями, серебряные кольца, золотая подвеска, расшитая золотом обувь свидетельствуют о высоком социальном статусе погребенной.

Исследователи полагают, что раскопанные курганы находились неподалеку от какого-то стационарного поселения того времени[169].

Интересная группа половецких погребений исследована в Присивашье. Из 18 раскопанных 17 — впускные в курганы бронзового времени. Костяки покоятся в вытянутом положении, на спине, головой на запад. В погребениях находились: кольчатые удила, серебряные шейные гривны, серебряные позолоченные серьги, золотые византийские и серебряные татарские монеты, колты, височные кольца. Погребения датируются XI–XIV вв.[170]