Сунь Ят-сен - Исаак Ермашев

Все трое рассмеялись. Сунь Вэнь продолжал:

— В ходе борьбы, особенно когда она ведется более слабой стороной против более сильной, иногда приходится идти на компромиссы. Нам нужно свалить маньчжурскую тиранию. Для этого необходимо достать оружие и деньги. Я, не колеблясь, возьму и то и другое у японцев, не страшась того, что, может быть, какой-нибудь чистоплюй будет потом кричать, что у меня хвост в грязи. Грязь можно отмыть, была бы совесть чиста, а мертвая черепаха — это мертвая черепаха, и ничего больше! Согласен, брат Ши-лян, что важно установить связи с тайными обществами. Но им тоже нужно оружие. Голыми руками маньчжурские пушки не взять. Вообще следует подумать относительно объединения тайных обществ в боевой союз и с его помощью поднять новое восстание на Юге, не в одном Кантоне, а в сельских районах, вооружить десятки тысяч крестьян и по-новому начать народную войну. Если бы нам удалось создать такой союз, тогда можно было бы заняться обдумыванием плана нового восстания с задачей захвата Кантона. Восстание нужно тщательно подготовить. Силу маньчжуров можно разбить лишь силой.

— Говорят, что некий художник нарисовал картины, на которых изобразил кошек, и развесил их в доме, чтобы избавиться от крыс, — сказал Шао-бо. — Но маньчжурских крыс надо убивать дубиной, а не кистью.

— Ну, если уже о кошках и мышах заговорили, значит пора сделать перерыв, — заметил Сунь Вэнь.

— А не отметить ли нашу встречу? — предложил Ши-лян. — Шао-бо, не принесешь ли ты нам вина?

— Только я пить не буду, — отозвался Сунь Вэнь, — никогда не чувствовал склонности к горячительной влаге. У меня и желудок очень капризный…

— Да ты, брат Вэнь, у нас вообще святой, — веселым голосом сказал Ши-лян. — Скажи, брат, а есть у тебя какие-нибудь желания?

Сунь Вэнь подумал и ответил:

— Сильнее всего люблю революцию. Потом книги. И еще… мечтаю о счастье настоящей любви. Но не до любви теперь!

— Ты отрешился от земных радостей, старший брат Вэнь?

— Я солдат революции, брат Ши-лян. Но довольно об этом!

На следующий день трое друзей продолжали обсуждать ближайшие задачи революционной работы. Чжэн Ши-лян изложил план объединения тайных обществ, действующих в провинциях Южного Китая, в одну организацию под руководством Сунь Вэня. Пришло также время для издания печатного органа, который пропагандировал бы боевые лозунги организации, разъяснял* читателям насущные задачи борьбы. Организация революционеров, оставаясь строго конспиративной, должна выступать перед народом со своим словом.

Предложение заслуживало внимания, но… касса была пуста!

Тяжелый был год. Из Китая приходили вести о крестьянских бунтах и расправах цинских войск с крестьянами.

«Что же происходит, — думал Сунь Вэнь, — если не самое худшее? Такого еще не было даже во всей позорной истории царствования Цинов. «Гуа фынь» — разрезание арбуза! Неужели китайские патриоты не понимают, что стране теперь грозит гибель? Какое это ужасное состояние — все понимать, знать, что нужно делать, и чувствовать свое бессилие!»

По-видимому, пока не выветрится реформаторское опьянение, нечего и думать о каком-либо серьезном развороте революционного движения. Надо ждать.

Чжэн Ши-лян сообщает, что установил связи с тайными обществами в Гуандуне, Гуанси и Фуцзяни. Откуда-то вынырнул старый приятель Ши Цзянь-жу. Желает получить какое-нибудь дело. Не послать ли его в районы бассейна Янцзы, где также очень сильны тайные общества? Эти места Ши хорошо знает.

Надо ждать. Это трудно. А приходится. Сил нет пока. Китайская революция начала развиваться поздно. Народ хочет перемен. Но революционеры пока не сумели сказать ему, какие перемены необходимы и как их добиться. И он, Вэнь, тоже не выполнил задачу, которую поставил перед собой и ради которой провел столько времени в обществе людей и идей Запада. Где программа революции?

В Японии пропаганда в пользу Союза возрождения Китая не имеет успеха. После больших усилий удалось привлечь в союз сто человек. А китайских эмигрантов в Японии — свыше десяти тысяч! Люди уклоняются. Неудачи союза отпугнули. Вообще это закон: неудачи редко не приводят революционную организацию к распаду, к утрате доверия. Когда борьба на подъеме, тогда в организацию идут многие. А в Китае еще нет признаков подъема.

Наступила весна 1898 года. Страна была опять в состоянии брожения. И император решился. Кан Ю-вея пригласили во дворец. Вождь реформаторов вручил императору программу неотложных реформ. В июне последовали императорские указы о преобразовании системы просвещения, о поощрении национального железнодорожного строительства, постройки фабрик и заводов. Другие указы несколько ограничивали власть старой маньчжурской бюрократии и Цыси в том числе. Кан Ю-вей и некоторые его сподвижники были приближены ко двору. Ли Хун-чжана сняли с поста наместника Чжили и отправили в Кантон, наместником Лянгуана.

Император издавал указы. Но у него не было сил, чтобы обеспечить их проведение в жизнь. Войско — под командованием генералов, преданных Цыси. Один из них — любимчик Ли Хун-чжана, генерал Юань Ши-кай — и вовсе предал императора, выдав Цыси его намерения. Клика Цыси решила действовать. 21 сентября 1898 года она произвела государственный переворот. По приказу Цыси евнухи схватили императора, когда он выходил из тронного зала, и силой затащили в заранее приготовленное для него место заточения: уединенный замок в дворцовом парке. Начались аресты вождей реформаторов. Кан Ю-вею и Лян Ци-чао удалось бежать. Шесть видных деятелей движения реформаторов, и среди них Тань Сы-тун, были через семь дней публично обезглавлены.

Трагикомедия «100 дней реформ» окончилась.

Маньчжуры снова продемонстрировали свою жестокость. Снова они пустили в ход свой излюбленный аргумент: топор.

Пока маньчжурам удается отбивать нападения на них. Сила: государственный аппарат, войско, финансы, полиция, религия, сила предрассудков — к их услугам. Революционное движение пока еще не приобрело мощи весеннего половодья. Главное — деревня еще не двинулась. Некому ее поднять…

Но вот от Чжэн Ши-ляна пришли хорошие вести. Он сумел установить прочные связи с тайными обществами в Гуандуне, Гуанси и Фуцзяни, Ши Цзянь-жу добрался до Янцзы. Ведет переговоры с тайными обществами провинции Хунань и Хубэй. Представители обществ соберутся в Гонконге, чтобы встретиться с Сунь Вэнем.

Прекрасный, смелый, дельный боец этот Ши-лян!

Весной 1900 года в Гонконге, в глубокой тайне собрались представители Союза возрождения Китая и тайных обществ провинций Юга и Центра. Нелегально приехал на несколько дней Сунь Вэнь. Быстро пришли к соглашению о совместных действиях. Ян Цюй-юань шумел, что все равно, дескать, не уступит места президента союза Суню, грозил расколом…