Безмолвный Джо - Т. Паркер

– Джо, а что вы думаете, когда видите перед собой прекрасное лицо?

Может, подействовала новизна вопроса или сказались недавние похороны, действие алкоголя или навалившаяся из-за костюма жара. А может быть, красивые лица относились к тем немногим темам, в которых, как мне казалось, я разбираюсь.

– Я считаю, что таким людям повезло. Мне нравятся красивые лица, мисс Дауэр. Существует множество типов таких лиц. Я могу ими любоваться часами. Но знаете, что интересно? Это не так просто делать. Не многие люди позволят разглядывать себя, если вы с ними не знакомы.

– Но у вас множество знакомых.

– Да, есть. Но нельзя же просто уставиться и глазеть.

– Нет. Так что же вы делаете?

Она немного откинулась назад, внимательно наблюдая за мной. Я видел легкий блеск ее волос и опять вспыхнувшие в глазах яркие искорки. Мне было известно о принятом в радиостудиях полумраке и приглушенной акустике. На мгновение даже показалось, что Джун Дауэр – единственный человек в этом здании.

– Я смотрю телевизор, Джун. Читаю журналы. Мне нравятся романтические комедии с красивыми актерами. Иногда я хожу в людные места, где можно оставаться незамеченным и просто наблюдать за окружающими. Но все это происходит так быстро. Фильмы и телевизионные шоу заканчиваются, люди на пляже прогуливаются и удаляются, покупатели в магазине проходят мимо, так что совсем мало времени для подлинного наслаждения и восхищения красивой личностью.

– Кажется, я понимаю, о чем вы хотите сказать. Будто вы находитесь в другом мире. Существуете отдельно, в отрыве от других. Иногда я чувствую нечто похожее, сидя здесь, в этой студии, и общаясь с людьми, находящимися снаружи, в реальном мире.

Внезапно я осознал, какое удовольствие беседовать с Джун Дауэр. Она выглядела такой одинокой в этом луче света, окруженном полумраком. Я уже забыл, где и зачем находился и что прилично выпил. Я просто общался с ней.

– Точно так, Джун. Будто все они нереальны. Я хочу сказать, что все эти лица нереальны в том смысле, что ты не можешь к ним прикоснуться, особенно лица в толпе. Их ты уж точно не можешь потрогать.

– Но ведь вам не приходит в голову делать это?

– Дело не в том, что я пытаюсь к ним прикоснуться. У меня нет желания их касаться или чтобы касались моего лица.

Джун Дауэр наклонилась вперед к микрофону. Она слегка нахмурилась, словно в ее наушниках прозвучало нечто необычное или неожиданное.

– Не хотите касаться или чтобы вас касались? С точки зрения гигиены?

– Об этом я не думаю, мисс Дауэр.

– Я никогда не слышала ничего подобного. Обычно все жаждут контактов. Но, знаете, мне кажется, вы можете найти множество красивых людей, которые с удовольствием выпьют с вами чашку кофе, побеседуют и захотят понять вас.

– Однажды я заплатил фотомодели, чтобы она посидела и дала полюбоваться на нее. Ее звали Трейси. Это была юная особа, которая лишь начинала карьеру и нуждалась в деньгах. Затем она снова появилась и позволила мне разглядывать ее три часа за три сотни баксов. Какое лицо у нее было! Невообразимо очаровательное. После второй встречи мы вместе выпили кофе и поболтали. Она мне очень понравилась. Я думал о ней ежедневно, потом ежечасно и даже ежеминутно. Некоторое время я ей не звонил, потому что хотел взять себя в руки, не желал быть навязчивым и пугать ее. Позже, когда я наконец позвонил, ее соседка по квартире сказала, что она уехала в Милан. Я написал, но ответа не получил.

В нашей беседе возникла пауза, во время которой Джун внимательно посмотрела на меня.

– Мне представляется это грустным. Ну раз уж мы коснулись этой темы, как насчет любовных отношений, Джо? У вас были женщины?

– Если быть честным, мой опыт в этой области ограничен. Я знаю об эффекте, который произвожу на женщину, но мне представляется неправильным пугать ее, если я просто могу полюбоваться ее лицом.

До меня дошло, что как раз сейчас я этим и занимался – любовался лицом Джун Дауэр. Я повернул голову в сторону, но задел щекой микрофон, вызвав его гудение. Джун рассмеялась. У нее был великолепный смех, один из лучших, которые мне доводилось слышать.

– Это я, мои друзья, – произнесла она. – Я просто упала со стула от взгляда, которым одарил меня Джо Трона!

Я почувствовал, как густо покраснел, однако улыбнулся в ответ. Вообще-то я старался улыбаться как можно реже, поскольку это производило не слишком приятный эффект на окружающих.

– Джо, я обратила внимание, что у вас очень хорошие манеры.

– Чтобы легче располагать к себе людей. И еще с годами я понял, что женщины находят человека с хорошими манерами привлекательным.

– В целом да. Это так...

– Но нужно что-то еще, помимо манер. Необходимо... это трудно объяснить. Видите ли... не хочется, чтобы тебя рассматривали просто как большой шрам под шляпой, вежливо лопочущий: "да, мэм", "пожалуйста, мэм", "нет, спасибо". Или: "не правда ли, какой прекрасный сегодня день, мисс Дауэр?" Не хочется, чтобы тебя воспринимали как говорящую обезьяну или английского дворецкого, воображающего себя лордом. Вы понимаете, о чем я говорю?

Джун на пару секунд задумалась, будто я застал ее врасплох.

– Нет, не совсем так, Джо. Но именно из-за этого я и пригласила вас на передачу. А в самом деле, как женщины реагируют на вас?

– У меня была физическая близость лишь с одной женщиной. Вначале она вела себя со мной как с нормальным мужчиной. И дурачила меня до тех пор, пока мы не оказались вдвоем в ее квартире и она не попросила разрешения притронуться к моему лицу. Я позволил ей это сделать, потому что не хотел ее расстраивать. И она сделала это в первый и последний раз. Я слышал ее дыхание, потом почувствовал прикосновение пальцев. Я не мог выдержать этого. Хотя и старался держаться как ни в чем не бывало, но меня била дрожь. А когда открыл глаза, она ревела. Я поднялся и, извинившись, что заставил ее плакать, ушел.

– Почему вы ушли?

– Потому что она заплакала. Не хочу казаться высокопарным, мисс Дауэр. Отталкивающим – да, возможно. Это подходящее слово. Но высокопарность и патетика мне чужды.

В нашей беседе снова возникла пауза. Джун опять нахмурилась.

– Давайте сменим тему. Джо Трона, вы гордитесь своей жизнью?

Я задумался над ответом.

– Все, что у меня есть, мне дали Уилл и Мэри-Энн Троны.

В памяти снова всплыли события сегодняшнего утра, а потом и того вечера на Линд-стрит. Вспомнил я и о тех возможностях, которые были в моих руках, чтобы повернуть ситуацию к лучшему. Наконец до меня дошло, что я говорю со всем округом, а не только с этой очень симпатичной женщиной, с которой так приятно общаться.

– А самим собой у вас есть основания гордиться? Тем, как вы лично встретили обрушившиеся несчастья и преодолели тяжелые жизненные обстоятельства?

– Нет.

– Ладно, Джо, у нас осталось всего несколько секунд, поэтому скажите кратко: что вы себе желаете?

Послышалась музыка.

– Давайте, Джо!

И тогда я сказал:

– Преодолевать недостатки.

Музыку перекрыл голос Джун Дауэр:

– Давайте же все следовать этому призыву! Джо Трона в "Воистину живом". Не забывайте его и нас. Это была Джун Дауэр, которая желает вам прекрасно провести вечер, и если вы не можете быть счастливы, то по крайней мере будьте спокойны! До следующей встречи.

Отодвинув в сторону микрофон, Джун сняла наушники и положила их перед собой. Верхний свет все еще падал ей на глаза, и она продолжала хмуриться.

– Спасибо вам.

– Не стоит благодарностей. v Чувствуя, как по телу разливается теплая волна облегчения, я глубоко вздохнул и выпрямился. Мне подумалось: неужели у приглашенных в средства массовой информации тоже случается "стокгольмский синдром"[3], потому что мне показалось, что по ходу передачи я почти влюбился в Джун Дауэр.

– Пойдемте прогуляемся, – предложила она. – Однажды У меня здесь была некая дама – закаленная общественница, она так перенервничала, что после передачи ее стошнило в туалете.

– Мне это не грозит.

– Ну тогда пошли.

Мы снова вышли в вестибюль, а затем на улицу. Мы неспешно двинулись вперед. Я всегда учитываю застенчивость привлекательных женщин, поэтому старался держаться на полшага впереди и на метр сбоку от нее.

– Вы напрасно думаете, что я заразная, – заметила она.

– Прошу извинить, я немного поспешил.

– Вот и притормозите. Похоже, у вас расшатались нервы.

Я сбавил шаг. Было уже почти шесть вечера, но еще светло, и лишь начинало холодать. Казалось, этот день продлится вечно, словно сбой записи на пластинке, бесконечно повторяющей одну и ту же фразу. Прогуливаясь на солнышке, я обдумывал все, что наговорил ей за прошедшие полчаса. Казалось, что все это было очень давно.

Студия "КФОС" располагалась в университетском городке, и мы бродили между малоэтажными зданиями и киосками. Каучуковые деревья шелестели глянцевой ярко-зеленой листвой, а студенты упорно протаптывали широкие тропы по углам газонов.