Королева Жанна. Книги 1-3 - Нид Олов

Обычный круговорот месяцев развертывался над опустевшим замком. Отцвели сады, налилась пшеница на полях, созрели ягоды в укромных уголках леса. Олени пили воду из реки, прислушивались, поднимая тяжелые головы с блестящими каплями на бархатных губах, — но все было тихо.

И вот север затуманился облаками пыли. Это возвращалась хозяйка, Ее Величество королева Иоанна. Она ехала домой.

Жанна пожалела, что взяла с собой в карету Вильбуа и Лианкара, а Эльвире велела сесть с фрейлинами. Правда, Лианкар с обычной легкостью вел изящную беседу, равно приятную всем троим, но Жанна предпочла бы помолчать, особенно когда поезд через четыре часа начал приближаться к замку. За окном замелькали знакомые пейзажи; глядя на них, Жанна чувствовала сердцебиение и досадовала на себя. «Сколько можно повторять себе, что королева вольна в своих поступках! — раздраженно думала она, в то время как Лианкар подавал очередную реплику. — Надо было сесть с Эльвирой и больше никого не пускать…» Радость встречи с родными местами была испорчена.

Наконец она собралась с духом и заявила господам, что устала и желает побыть одна, не соблаговолят ли господа проехаться верхом. Все сошло как нельзя лучше — господа чуть не на ходу испарились из кареты, и Жанна вздохнула с облегчением.

«Залучить бы сюда еще Эльвиру, — подумала она, — но поздно, скоро приедем. Сама виновата… Но я отомщу этому Лианкару! Сегодня к ужину приглашу Альтисору, этого выскочку, пусть сиятельный герцог привыкает…»

Немного развеселившись от этой мысли, она стала смотреть в окно. Замок был уже отчетливо виден справа; кареты огибали пшеничное поле. Жанна опустила стекло и с наслаждением вдохнула запахи трав, свежести, свободы.

Наконец копыта лошадей простучали по подъемному мосту. Пропели фанфары. Сбежавшиеся слуги низкими поклонами приветствовали королеву.

— Господа, вот вы и у меня, — сказала она. — Мой мажордом разместит вас. Прощайте.

Она дала знак Эльвире и взбежала на парадное крыльцо. Теперь о Южном флигеле нужно было и думать забыть — ей принадлежал государев покой в главном корпусе замка.

Государев покой был хорош тем, что в смысле комфорта не уступал столичным дворцам, а к комфорту Жанна уже успела привыкнуть. Из Южного флигеля перетащили только шкаф с ее девчоночьими платьями из холстинки и небеленого полотна. Она загодя распорядилась об этом.

Фрейлин послали устраиваться на новом месте. Жанна в один миг переоделась, и вернувшаяся Эльвира не сразу узнала ее: перед ней была прежняя озорная девчонка, а не королева.

— Ну, что? — рассмеялась девчонка. — Не приснилась ли нам коронация и все остальное? Впрочем… постой-ка, ты откуда взяла такое роскошное платье с жемчугом?

Эльвира поцеловала ее:

— Сейчас его не будет! Коронация приснилась нам, но сон был слишком долог…

Говоря это, она быстро сбросила с себя придворную одежду, накинула одно из платьев Жанны.

— Исчезнем, Жанета?

— А почему бы и нет?

Они быстро спустились по винтовой лестнице в королевской спальне и очутились в одном из подземных ходов, который вывел их в высокий кустарник на берегу речки Леи. Замок белел позади.

Жанна блаженно потянулась:

— Вот мы и дома… И Бог с ними со всеми, кто прибыл сюда вместе с Ее Величеством… Купаться, Эльвира! Пошли!

Девушки вприпрыжку побежали по тропинке вдоль реки. Трава, которую здесь не косили, скрывала их с головой. В спокойную темно-зеленую воду смотрели с того берега ивы; за ними плечом к плечу стояли клены Ветра не было, и воздух стоял неподвижно, теплый и ласковый.

Через речку был переброшен мостик — два длинных бревна, связанных веревкой. Девушки перебежали по нему и через несколько минут достигли своего заветного места. Берег у самой воды густо порос кустами жимолости, сирени и смородины; всю эту мелкоту осеняли своими мощными ветвями клены и березы. Мрачные ели протягивали лапы чуть ли не до середины реки. У берега глубина была бездонная, но в одном месте в воду полого уходил огромный камень. На этом камне Жанна и Эльвира провели немало часов за чтением, купанием и разговорами. Здесь же, при лунном свете, давали они друг другу свои девические клятвы.

— Здравствуй, Большой Камень! Королева Виргинии приветствует тебя! — провозгласила Жанна. — Мы желаем купаться, старина.

Она сбросила туфельки, стащила чулки и босиком ступила на камень. Он был теплый и гладкий.

— Ты не изменился, — сказала Жанна, — спасибо тебе.

Девушки разделись и стояли на камне, тоненькие и молочно-белые, словно фарфоровые статуэтки. Голова Жанны, казалось, извергает золотой поток: волосы падали ей ниже поясницы. Эльвира, напротив, носила коротенькие черные кудряшки, считая, что так удобнее — меньше возни. Зато она любила волосы Жанны и могла часами возиться с ними: заплетала ей косы, укладывала и так и этак. Другого куафера у принцессы-невесты не было.

Держась за плечо Эльвиры, Жанна ногой попробовала воду.

— Ну, что? Упадем? — спросила она.

— Упадем! — Тихая река огласилась шумным плеском и визгом — потому что они не могли, конечно, не завизжать, падая в воду. Они долго плавали, кувыркались и топили друг друга. Наконец, запыхавшись, они выбрались на камень и улеглись, подставив спины вечереющему солнцу.

— Хороша иногда бывает жизнь, а?

— Да… Временами…

— Есть хочется…

Лежа на животе и болтая ногами, Жанна предвкушала ужин. Эльвира нежно смотрела на нее.

— Боже мой, ну какая же ты королева!..

— Как это какая королева?.. Де Коссе, не понимаю вашей шутки. Виргинская королева, только нагишом…

— Хочешь, я тебе косы заплету, королева? И пойдешь так ужинать с господами…

— Ой! — подскочила Жанна. — Сделай, пожалуйста! Я еще и платья менять не буду, господа совсем обалдеют! Прекрасно придумано! А гребень у тебя есть?

— Кажется, есть. Послушай, королева, тебе не стыдно выражаться такими простыми словами?

— Грешна, преподобный отец. Молитесь за меня сорок дней, не принимая пищи…

Эльвира достала гребень, усадила Жанну спиной к себе и начала расчесывать ее тяжелые от воды волосы. Жанна задумчиво плескала ногой в воде. Вся группа напоминала оживший античный сюжет.

Небо над ними, синее, затем золотисто-зеленое, оставалось чистым и безмятежным. Внезапно раздался отдаленный гром. Туча приближалась с востока, скрытая от них лесом.

— Гроза идет, — сказала Эльвира.

— Пусть себе идет… — пропела Жанна в ответ.

Зашептались на том берегу молодые осинки. Наскочил ветер, пробежал по деревьям, топча их своими большими пятками. Гроза была совсем близко.

— Надо удирать, — заторопилась Эльвира. — Готово. Давай поскорее одеваться, холодно стало.

Они быстро оделись, благо это было несложно, и пустились бегом. На мостике ветер чуть не сбил их в реку. Туча, сизая, свинцовая, с розовой от заходящего солнца подбойкой, как шуба, закрывала уже половину неба. Весь лес беспокойно переговаривался.

Злобный удар грома разодрал воздух. Девушки от испуга присели в траве. Все же они успели добежать до подземного хода прежде, чем упали первые капли дождя.

Они ощупью прошли подземный ход и, едва дыша, вскарабкались по винтовой лестнице. За окном спальни лило как из ведра.

Жанна посмотрела на себя в зеркало. Худенькая девчонка с шалыми глазами, с роскошными тяжкими косами вокруг головы — деревенщина, да и только. Она счастливо улыбнулась.

В замке, конечно, был переполох: королева пропала бесследно, а тут еще гроза такая страшная… Эльвира отправилась на разведку. Первым делом она разбранила мажордома за то, что стол еще не накрыт: «Ее Величество желают ужинать», затем успокоила всех: государыня жива и здорова, и ей вообще непонятно, из-за чего вся эта суматоха. Велела немедля послать за приглашенными господами и затем вернулась в спальню, где Жанна все еще вертелась перед зеркалом.

— Кушать подано, Ваше Величество.

— Спасибо, душа моя. Ну, как там, все уже рыдали?

— Была целая буря, но я, как Христос, успокоила ее мановением руки… — Эльвира улыбнулась. — Может, попудрить тебя немного? Уж больно вид у тебя… вызывающий.

— Именно этого я и добивалась. Отойди с пудрой!

Эффект она произвела сильнейший, можно было ручаться головой. Приглашенные господа — Вильбуа, Лианкар, Гроненальдо и Альтисора — были люди воспитанные, они сделали вид, что перед ними все-таки королева. Тем не менее глаза у них горели.

Жанна чувствовала себя отлично. Она с аппетитом ела свежие овощи, пила токайское и оживленно говорила:

— Впредь, господа, не ужасайтесь. Может быть, я нахожу удовольствие в том, что растворяюсь в воздухе без видимого остатка…

— Ваше Величество, — сказал Лианкар, — мы будем безмерно рады, если после каждого растворения вы будете воплощаться в столь пленительном образе лесной феи…