Покорители Америки. Колумб. Кортес - Чарльз Верлинден

21 июня Колумб со своими тремя другими кораблями взял курс к островам Зеленого Мыса. Условия плавания были довольно благоприятными, и за шесть дней они прошли 750 миль. Якорь бросили в бухте Боавишта, где было поселение прокаженных. 1 июля он прибыл в Сантьягу. Там возникла большая португальская колония и было много черных рабов. Восемь дней он прождал скот, но ничего так и не получил. От песка, который ветром заносило из пустыни, воздух становился плотным и удушливым. От этого зноя бежать хотелось. 4 июля он направился на юго-запад. В Африке на этих широтах находили золото, может быть, и там, в «Индии», оно есть!

За девять дней он прошел 380 миль. Ветер совсем стих. Было ужасно жарко, в трюмах лопались бочки с водой и вином, пшеница и солонина высохли. Немного прохлады приносил лишь липкий дождь. 22 июля вдруг поднялся ветер. Дремавшие корабли моментально ожили, радостно встрепенулись паруса, направив свой нос на запад. Вода и ветер снова создавали привычный шум. В своей каюте адмирал опустился на колени и благодарил Бога. Ветер, действительно, был редким явлением в это время года и на этих широтах.

Теперь так быстро продвигались вперед, что люди, для многих из которых это было первым плаванием, содрогались от страха при мысли о расстоянии, отделявшем их от Испании.

31 июля на горизонте появился Тринидад. Уже близко была Венесуэла.

Южный берег большого острова зарос пышной растительностью, это были высокие кедры и пальмы. Пройдя вдоль острова, Колумб увидел вдали берега американского континента. 1 августа он дал ему название Ysla Santa, святой остров, так как он и не подозревал, что это континент. Таким образом, он обнаружил континент, хотя и совсем с другой стороны. Но этого он не знал. И еще меньше он знал о том, что это не Азия, которую он все еще хотел увидеть. Судьба сыграла с ним злую шутку, но в то же время она не лишила его той уверенности, которая могла бы стать страшным разочарованием.

По счастливой случайности он прошел залив Пария между Тринидадом и побережьем Венесуэлы. Его он пересек в северном направлении, дошел до его второго конца в южной части полуострова Пария, закрывающего одноименный залив с Запада. У этих берегов он останавливался пять раз, все еще предполагая, что объезжает остров. Через одного из своих капитанов он велел торжественно объявить о введении его во владения. Сам он этого не мог сделать, потому что ничего не видел, так сильно у него болели глаза от постоянного недосыпания. На одной из стоянок местные жители принесли ему бутылки из тыквы, полные чичи, крепкого напитка, еще и сегодня любимого у населения Венесуэлы. На другой стоянке он выменял кольца и украшения из гуанина. Гуанин представлял собой сплав из золота, серебра и меди с различными примесями. Испанцы особенно пристрастились к предметам, содержащим золото и очень удивлялись тому, что туземцы больше ценили изделия из меди. Это можно было объяснить тем, что медь привозили издалека, а золото находили здесь же на месте. Масштабы цен были различными, но белые видели в этом лишь доказательство примитивизма индейцев, чем они и пользовались, угнетая туземцев и превращая их в рабов. Адмирал заметил, что они говорят на другом языке, не похожем на язык дикарей Антильских островов. Когда они немного научились по-испански, он мог бы использовать их в качестве толмачей. На одной из стоянок на борт поднялись женщины, на них были ожерелья из зерен с нежными жемчужинами. Это было недалеко от острова Маргариты, жемчужного острова, эксплуатацию которого Охеда начал в 1499 году.

11 августа 1498 года Колумб вдруг повернул назад, так как не нашел на западе выхода из залива Пария. Но и сейчас он не понял, что натолкнулся на континент. Он прошел мимо Маргариты, но не стал там на якорь, что было его большой ошибкой. Благодаря мешку жемчуга он бы намного быстрее снискал себе милость господ, чем новыми открытиями. Но еще одно открытие он все же сделал, в чем не сомневался. Покидая берег, вдоль которого он шел, под датой 15 августа в свой путевой дневник Колумб записал: «Думаю, что это большой, до сих пор неизвестный континент, так как из него вытекают много рек с пресной водой. Кроме этого, в своей книге Исидор (Esdras) утверждает, что на земле существуют шесть частей суши и одна часть воды». В этом сказывается не только его средневековое, но и современное ему отношение, так как он объединяет в единое целое свои наблюдения с преданиями. Но логического вывода из этого он так и не сделал, вывода о том, что он находится не в Индии, не в Китае и не в Японии. Напротив, он убежден, что этот новый континент расположен где-то почти рядом с Китаем, нужно только найти очень близкий пролив, который приведет к желанным островам. Они должны быть совсем рядом. Из этого следует, что истинное значение его открытия было все еще недоступно ему. И если смелость его предприятия и правильность его наблюдений были современными, ему все же не удалось освободиться от средневековых предрассудков, добытых из старых книг. Здесь проходят границы Колумба, каким бы гениальным он ни был во всем остальном.

Теперь он думал только о том, чтобы отыскать своего брата Бартоломео в Эспаньоле. Он взял курс на север. Но когда в открытом море направлялся к Большим Антильским островам, им овладела вдруг удивительная идея. Большая Земля, которую он только что оставил позади, была Земным Раем, так как обычно говорят, что он находится на краю Востока. Так он записал в своем дневнике. И генуэзец находился именно там. Спустя два месяца он эти мысли излагал своим покровителям в письме из Санто-Доминго, особенно указывая на средневековые данные, заимствованные им из одной из любимых книг, «Картины мира» Пьера Д’Аильи. К ним он добавил аргументы, основанные на личных наблюдениях. Судя по высказываниям древних ученых, климат Эдема был умеренным, и он сам определил, что на полуострове Пария не очень жарко. Священное писание гласит, что из Земного Рая истекают четыре реки. В заливе Пария тоже были устья четырех рек. Следуя своим источникам, Пьер Д’Аильи утверждал, что реками Рая являются Тигр, Евфрат, Нил и Ганг. Именно их водные потоки устремляются в залив. Таким был в то время ход мыслей Колумба. Слепо следовать ему нельзя, тем более что адмирал связывал с этим теорию о том, что Земля имеет форму груши, а не шара. Скорость его движения от Парии до Антильских островов объясняется тем фактом, что в этот момент он шел по косой вниз, от вершины груши к шарообразной части Земли. А умеренная температура и является следствием возвышенного положения Парии, именно Рая. Не следует удивляться поэтому, что гуманист Пьетро Мартир в своей книге «De Orbo Novo» это место комментирует следующим образом: «Из этого я ничего не понял, и признаюсь, что доводы адмирала меня ни в чем не убеждают». Если хочешь измерить ту пропасть, в которой блуждал тогда дух генуэзца, то следует лишь сравнить его идеи о Рае с одним местом из письма Веспуччи. Флорентиец не был таким же гениальным, но его ум не совершал таких диких скачков. В своем описании южно-американского побережья он тоже называет его райским, когда пишет: «Если на этом свете есть Земной Рай, то это не так уж и далеко отсюда…». «Если он есть…». Основное различие обоих представлений заключается в этом «если», которое отделяет предположение от прыжка в пустоту.