Любящие и мертвые - Картер Браун

— Доброе утро! Как вы обращаетесь ко мне? Вы забыли, кто перед вами? Миссис Убхарт!

Я напустила на себя высокомерие и холодность.

— Ах, извините!

Неужели Джонни не понимает, что не имеет права здесь, перед копами, раскрывать тайны нашего агентства?!

— Извольте напомнить: я миссис Дональд Убхарт.

Я рассердилась на Джонни так, что готова была уйти из агентства Рио сию минуту. Подожди, Джонни, я найду себе компаньона — мускулистого парня, а сама возьму на себя все функции мозгового центра.

— Ладно, Мэвис, кончай волынку, — лениво сказал Джонни. — Лейтенант в курсе наших договоренностей с Убхартом.

— Трепач! — я была раздосадована сверх меры. — Как ты мог?

— Что мне оставалось делать? Ждать суда над тобой и приговора?

— Я почти поймала убийцу, а ты все испортил своим вмешательством.

— Вытащить тебя из камеры — это ты называешь словом «испортил»? Поехали, пока лейтенант Фром не раздумал.

— Забирайте ее, — простонал Фром. — И везите как можно дальше от меня.

— Это вас погубит, лейтенант! — мстительно произнесла я. — Вы никогда не узнаете, на чьей совести убийства в доме Убхартов! Вы сами прогнали Мэвис Зейдлиц!

Лейтенант стукнул себя кулаком по лбу:

— Рио, я сейчас совершу страшное преступление! Убирайтесь с ней, и как можно быстрее!

Джонни вылетел из кабинета, как пуля, прихватив меня с собой. Он сбежал по лестнице, прямо с крыльца прыгнул к своей машине, засунул меня на переднее сиденье и рванул с места на такой скорости, словно решил взять главный приз на гонках.

Всю дорогу мы молчали.

Джонни привез меня в мотель. Номер с видом на океан был вполне приличным, и я растянулась на диванчике. Конечно, обстановка дома Убхартов была во сто крат респектабельнее, но зато здесь я чувствовала себя в полной безопасности.

— Если бы ты знал, Джонни, что было со мной в подвале!.. Труп, цепи, смрад от свечей... И я голая, и ...

— Чушь, — Джонни не стал меня слушать, откупорил бутылку и наполнил бокалы.

— Джонни, я надеюсь, ты помнишь ту науку, которую преподал мне морской сержант? Я ведь хорошо усвоила три классических приема и еще кое-что... Если бы ты знал, как мне хочется показать тебе свое искусство! Посмотреть хоть разок, как ты валяешься у моих ног...

— Не надо, Мэвис. Оставь эту науку для убийцы... А если хочешь, я и без того упаду к твоим ногам, только скажи!

Я ничего не ответила. Отпила из бокала.

— Ну, кончай дуться. Наше дело осталось за нами. Ничего ведь не прояснилось, — сказал Джонни. — И ты вернешься в дом Убхартов.

— Никогда! — я все еще злилась.

— Лучше расскажи, что произошло поздно ночью.

— Я общалась с тупицами, которые вбили себе в голову, что именно я задушила и Эдвину, и Ванду. Не хочу об этом вспоминать.

— Рассказывай, Мэвис, не отпирайся. Иначе душителем окажусь я — задушу тебя вот этим электрическим шнуром.

Он, конечно, шутил. Но лицо у Джонни было очень серьезным. Пришлось рассказывать о своем плане поймать Фабиана Дарка в ловушку, о Греге с пистолетом, о Ванде... И так — до того момента, когда крыса-надзирательница заперла меня в камере.

— Придется тебе поверить, — сказал Джонни и наполнил свой бокал.

— Почему ты приехал в полицейское управление? — настал мой черед задавать вопросы.

— Мне позвонил твои Дон. Когда я приехал к Фрому, то застал его в крайнем раздражении. Ты вызвала в нем бурю негативных эмоций.

— А во мне бушует настоящий циклон — этот парень умеет так задавать вопросы, что хочется все стереть с лица земли.

— Надо когда-нибудь записать на пленку твои ответы на те вопросы, которые тебе задают. Мэвис, ты хочешь послушать свои ответы?

— Нет! — я припомнила кое-что из событий минувшего вечера и вновь надулась. — Ты сказал, что мне придется вернуться в поместье. Так вот, я больше не доверяю Дону! Со мной ничего бы не случилось, если бы он ждал меня в подвале, как мы договорились. Но его там не было!

— Он объяснил мне... Дона опять ударили!

— По затылку? — усмехнулась я.

— По лбу.

— Да, когда он влетел на кухню, у него, действительно, был синяк или шишка, не помню, что. И чья рука это сделала?

— Рука Пейтена. Доктор постарался... Я всегда предполагал, что все эти психиатры сами немного помешанные. Они так много знают о психических отклонениях, потому что в их собственных головах творится черт знает что.

— Я тоже так думаю, — на всякий случай поддакнула я. — Но почему Пейтен напал на Убхарта?

— Грег по всему дому искал свою жену и, войдя к Фабиану, застал тебя с адвокатом, — начал Джонни.

Адвоката не было в его комнате — я хотела объяснить это своему компаньону, но потом поняла, что Грег вообразил: Фабиан прячется в ванной комнате.

— А дальше? — спросила я.

— Грег рассудил так: если ты с Фабианом, то с Вандой — Дон. Брат и сестра... Пейтен определенно ненормальный, если додумался до такого. Короче, он ворвался к Дональду и, не говоря ни слова, заехал тому рукоятью пистолета по лбу.

— И Дон не смог спуститься в подвал? — с сомнением произнесла я.

— Да. Сильно болела голова. А Грег обшарил дом и вернулся к себе. Каждый из них был в своих апартаментах. Так они оба объясняли, где были в момент убийства Ванды.

— Наверное, это правда, — ответила я. — Убийца — Фабиан. Я не видела его лица, потому что он нацепил маску, но я уверена, что это адвокат!

— А почему не Карл?

— Нет, Фабиан!

— Это мог быть Карл. Подумай, Мэвис, последнее, что ты помнишь, — маска на лице голого мужчины. Маска на убийце. А ты — в цепях.

— Да, так и было.

— Ты очнулась, когда на стене висел труп Ванды в цепях. А Карл был здесь же, но уже одет и без маски. Ты сама не могла освободиться. Значит, цепи с тебя снял Карл!

— Карл... Фабиан... Я запуталась. Кто же это, Джонни? — жалобно произнесла я.

Он затянулся сигаретой.

— Мне кажется, Мэвис, что деньги здесь ни при чем... Вполне возможно, что в доме Убхартов живет маньяк.

— Из них мало кто мне приятен, и все же... Маньяк? Не верю!

— Не скажу, что маньяки часто попадались мне на пути, но я знаю, что эти парни умеют маскироваться и прикидываться...

— Но почему версия с маньяком кажется тебе наиболее подходящей? — честно говоря, я была удивлена поворотом разговора в такое русло.

— Не было и нет особой причины убивать Эдвину. Мы с тобой обсудили эту ситуацию и пришли к мнению, что убить должны были тебя. При условии, если вся загвоздка была в деньгах. Единственный человек, который знал про второе завещание, был адвокат. Неужели он мог убить женщину из-за нескольких тысяч долларов? — Джонни в задумчивости пускал дым через нос. — Возможно, есть причина для убийства, которую мы не знаем.

— Да, недалеко мы продвинулись, — я скисла.

— Но время работает на нас. Близится срок, когда завещание вступит в силу. И тогда все станет на свои места, — хмурый взгляд Джонни остановился на мне. — Если должно что-то произойти, это произойдет сегодня, до того, как пробьет полночь. И ты в это время будешь в доме. Вот так, Мэвис.

— Ну уж нет! Лучше я одолжу тебе свое нижнее белье и юбку. Роль мадам Убхарт вакантна, и она — твоя!

— Чего ты боишься? Никогда не поверю, что мой компаньон — трусиха! Мы с тобой поймаем убийцу, будь спокойна!

— Я буду спокойна, но — здесь. Здесь моя шея будет в полной безопасности. И вообще я решила уйти из агентства Рио и основать свое собственное агентство, — сделала я заявление.

— Кончай дурить, Мэвис, — отмахнулся Джонни. — У меня тут созрел один план...

— Ну конечно, меня душат, а в это время появляется герой-спаситель. Ты. Такой план, миленький, не для меня. До свидания. Всего хорошего...

— Вспомни усыпальницу Рэндолфа Убхарта!

— Смотри: я закрыла глаза и заткнула уши.

— «Все преходяще — кроме меня». Ты помнишь этот девиз старика? Ты должна его помнить!

— Ну и что?

— Кто-то смазал замок, помнишь?

Я мотала головой.

— Скажи, а что ты будешь делать со своей плоской задницей?

— А? Что?

— Сейчас я разозлен до такой степени, что зажму тебя между колен и буду бить по заднице так, что она станет плоской, как доска. И что ты потом будешь с ней делать?

Я раскрыла глаза, перестала мотать головой и рассмеялась.

— О'кей. Излагай свой план.

Когда Джонни говорит со мной вот так — нарочито грубо, но по-отечески, я превращаюсь в милое домашнее существо, глядящее на своего повелителя преданными глазами. К сожалению, это бывает нечасто. Я говорю «к сожалению», потому что Джонни упорно не желает видеть во мне женщину, которая готова ради него отбросить все свои гордые феминистские замашки. Да, я могу признаться, что мечтаю о свадебных колоколах — для нас с Джонни. Но Джонни думает только о своем деле, о своем бизнесе, о своем агентстве. Компаньон Мэвис Зейдлиц интересует его лишь как партнер по бизнесу. И точка. Вот и сейчас Джонни ничего не заметил.