Сатирикон и сатриконцы - Аркадий Тимофеевич Аверченко

Порнографич. вещей не печатаем. Рассказ «Бомонд» разорвали пополам. Получившиеся два «демимонда» бросили в корзину.

Галерн. — Шекспиру.

Очень слабо.

Садовая, 71. — Казн.

Вы пишете как Шекспир.

Невский, 69. — Лоеву.

Лаев в препроводительном к скучнейшему рассказу письме, между прочим, пишет:

«За гонорар я молчу…»

Сообщите, за какой гонорар вы молчите? Если за небольшой, то мы, может быть, сойдемся.

Москва. — Горошин.

«Идти на компромисс» — вовсе не значит «компрометировать». В целях нашего самообразовани можем сообщить, что: компримарий, компресс, экспресс и конгресс — понятия столь же далекие от «компромисса», как и вышеуказанное…

В пространство. — Лягушонку.

Вы заняли двусмысленное положение: как для простого лягушонка — написано хорошо, а для сотрудника «Сатирикона» — очень плохо.

Б.-Московская. — Рудольфу.

Вы пишете в рассказе: «Она схватила ему за руку и неоднократно спросила: где ты девал деньги?»

Иностранных произведений не печатаем.

Калуга — Н.Н. Р-есу.

«Прочел. — пишете вы, — «Яму» Куприна. Выпуск очень интересный…»

А читали вы «Горе от ума»? Хорошенькая брошюрка.

Одесса, Пушкинская. — Зу-дзе.

«Как известно, — пишете вы, — лошади более всего предпочитают голубой и белый цвета».

Боже ты мой! Да кому же это известно? Какая лошадь могла сообщить вам об этом?

Уг. Садов, и Екатерингофск. — Ж. Ско-му.

«Горю желанием, — сообщает Ж. Ск-ий, — ознакомиться с мнением «Сатирикона» о гомосексуализме».

Почему «Сатирикон»? Почему о гомосексуализме? Почему горите? Расцвело ли уже многолетнее растение в вашем огороде, именуемое бузиной? Как поживает ваш дядюшка в Киеве?

В пространство. — Поэтессе-юмористке.

Вторая строфа «сочинения стишки, которые я сделала»:

Так же входят бары в зал.

Заседают, судят.

Рассуждают про закон

За и против сути.

Приветствуем безжалостный бич сатиры в ваших руках…

В пространство. — А. Кузьмину.

Вы называете меня в начале письма: «Уважающий редактор!»

Кого — уважающий? Вероятно, вас, за стихи:

…Ушел домой и обещался не заходить до Ей.

А на завтра пришел опять к поскуде… Ей-ей!

Литейный пр. — Куб-у.

Нельзя смешивать термометр с темпераментом… Между этими понятиями — громадная разница… хотя бы в том, что за первый всегда платят деньги, а за второй иногда получают пощечины.

Москва. — П-у.

Как это говорится в русской пословице: «Слабые вещи редакции не подходят».

В пространство. — Тигренку.

Тигренковы стихи:

Обломала жена зонтик

Об его башку,

И который это годик, —

А он ни гу-гу!

Очень звучно. Стихи отпечатаны в миллион экземпляров и разосланы всем понимающим людям.

Александровск. — Б. К.

Нельзя присылать вещи в 22 страницы больш. формата. Мы попробовали разорвать ее пополам — много, разорвали на четыре части — много, разорвали еще на восемь частей… Тогда оказалось мало. Так и бросили.

В пространство. — Ст. Як-овичу.

Вы пишете, что за ваши стихи губернатор предлагал посадить вас в тюрьму.

К сожалению, мы даже этого не можем предложить.

Гомель. — Н. И. Ч-ову.

«Сострите что-нибудь в почтов. ящик». просите вы.

Можно и сострить.

Все присланное никуда не годится. Правда, смешно?

Садовая, 83. — Бекару.

«Может быть, — предполагаете вы, — редакция преподнесет мне в ответ шиш с маслом (?)…»

Не зная способа приготовления этого странного кушанья и предполагая в вас избалованного, тонкого гурмана, редакция думает, что скромный «Сатирикон» для ваших вещей не подходит.

Одесса. — Черноморцу.

«Ужасное чудовище полз и полз дальше», — пишете вы среди рассказа.

Так как вы написало этот рассказ безграмотно, то редактор ему уничтожила.

Минск. — Герусову.

Ваше предложение насчет присылки имеющихся у вас 123 стихотворений нам не подойдет. Мало. Нам около полуторы тысячи нужно. Пишите пока остальные, а там видно будет.

Мелитополь. — Самуилу.