Два чуда для Папы Мороза (СИ) - Лесневская Вероника

- Я не отпущу ее, - сжимаю кулаки.

- Ой, дурак, - закатывает глаза Толик.

Отвлекается на сигнал телефона. Слушает долго и внимательно. Отвечает односложно. Мне бы следовало насторожиться, но я опять мыслями улетаю к Яре.

- Пиши завещание, друг, - отключившись, беспокойно говорит Кузнецов, а я смотрю на него скептически. – Ребята из полиции звонили. Со свежими новостями…

Меня сложно напугать, я и так многое повидал за годы службы. И влипал в разные ситуации. Но с недавних пор мне есть, о ком переживать. Поэтому напрягаюсь, пытаюсь считать эмоции Кузнецова, но срываюсь:

- Не тяни кота за хвост, Толик. Говори, как есть!

- Что ж… С крупного бизнесмена, банкира Никиты Солнцева сняты все подозрения. Потерпевшие забрали свои заявления, - на выдохе выдает.

- Невозможно, - рычу я. - Его банковские махинации и мошеннические схемы реальны. Ошибки быть не могло. Я ведь сам против него дело начинал, с потерпевшими общался, только тогда Солнцев откупился, - удивленно тяну я. – А на этот раз он даже из страны сбежал.

- Теперь он опять добропорядочный гражданин, - пожимает плечами. - А бежал он не от нас, сам знаешь.

- Так, допустим, и Ильясов позволил? Мы же выяснили, что Солнцев серьезно этому депутату дорогу перешел. Ильясов в отместку его в долги вогнал. Он же инициировал возбуждение дела против нечистоплотного банкира. Тот случай, когда крысы пожирают друг друга, - задумчиво произношу.

- Видимо, крысы договорились, - парирует Кузнецов, но продолжает серьезнее. - Скорее всего, людям Ильясова удалось отыскать Солнцева за границей. Даже без помощи его жены, которую ты под свое крыло взял. И пришлось Солнцеву хорошую часть бизнеса отвалить взамен за спокойствие. Теперь он больше не так богат и наверняка очень зол.

- Где сейчас Солнцев? - барабаню ручкой по папке с документами.

- Где же ему быть? Наверняка мчится в Россию-матушку. Бизнес восстанавливать, дальше заемщиков облапошивать и трясти, - хмыкает Кузнецов, а я белею от злости и паники. – Избавляйся ты от своей «богатой невесты», пока за ней не приехали.

- Твою ж мать, - подрываюсь с места и, по пути схватив пальто, вылетаю на улицу.

Через час я уже в своем подъезде. В пару скачков преодолеваю лестничный пролет, замираю возле квартиры.

Толкаю дверь – и она поддается. Не заперто.

- Яра? – кричу в никуда, но подсознательно предполагаю худшее. – Коля, Митя?

Одиноко и пусто здесь. Почти как раньше. И только голодный Дин, с диким лаем выскочивший мне навстречу, напоминает, что все случившееся не было сном.

- Тебя тоже бросили? – наклонившись, треплю его по холке. Усмехаюсь с горечью.

Выключаю чувства и активирую режим железного полицейского. Осматриваюсь внимательно: никаких следов борьбы. Вещи на местах, зеркала целы, ящики закрыты.

Забегаю в спальню. Мельком цепляюсь взглядом за растеленную кровать. Которая помнит нас с Ярой… С трудом заставляю себя отвернуться и возвращаю холодный разум.

Распахиваю шкафы и отмечаю, что одежда на месте. Но это еще ни о чем не говорит. Может, не стали заморачиваться – новую купят. Последней коллекции. Ведь если Яра решила вернуться в привычную ей богатую жизнь, то старые тряпки ей явно не нужны.

Убеждаюсь в своих предположениях, когда не нахожу документов. Только мой паспорт валяется, раскрытый на графе с семейным положением. Страница кристально чиста.

Был ли здесь Солнцев? Или все-таки не успел отметиться? Неизвестно.

Но ясно одно: Ярослава ушла. И сделала это по собственной воле. Вот только я ее не отпускал.

Опускаюсь прямо на пол и опираюсь спиной о дверцу шкафа. Прокручиваю в руках телефон, собираясь с мыслями. И уже через секунду вбиваю пароль и запускаю специальное приложение.

Далеко собралась, Яра?

Глава 15

Ранее

Ярослава

- Вы… кто? – сиплю я, как только незнакомец освобождает меня из своих стальных тисков.

Провожу ладонями по плечам и телу, будто хочу стереть следы чужих объятий, которые не вызывают в душе ничего, кроме отторжения. Обхватываю себя руками и делаю шаг назад.

Незнакомец смотрит на меня с прищуром. Долго, испытывающе, какие-то мыслительные процессы сложные в голове производит. И потом его лицо вдруг проясняется.

- Значит, не соврал врач. У тебя действительно амнезия, - говорит таким тоном, будто это скорее мое преимущество, чем заболевание. – Ну, ничего, солнышко, домой поедем. Вспомнишь все, - заявляет почему-то довольно.

Может, он действительно рад меня видеть? И мы были близки когда-то? Что если он правда мой муж?

Но… как же Ник?

- Я не… - отрицательно головой качаю, вынуждая гостя нахмуриться.

Мне не хочется уезжать с ним. Все мое естество против. До последнего надеюсь, что незнакомец лжет. Что сейчас вернется Никита и все расставит по своим местам. Но…

- Привет, пацаны, - как бы невзначай бросает мужчина Коле и Мите. – Папу обнимете?

Не дожидаясь ответа, сам берет их за руки и притягивает ближе. Похлопывает небрежно по макушкам, треплет, словно щенков. Я делаю рывок к ним, чтобы забрать моих мальчиков. Но они даже и не думают сопротивляться.

- Привет, пап, ты надолго? Или как обычно, - спокойно выдает Коля. А Митя равнодушно молчит.

Вместо ответа чужак громко чихает. Потом еще раз. Отодвигает от себя детей. Смахивает с футболки Мити пару незаметных волосков собачьей шерсти. Платком нос зажимает.

- Что за черт, - повышает голос. Но грозный рык тонет в кашле и очередном чихе.

На громкий звук в коридор выскакивает Дин, который дрых все это время где-то под елкой. Так себе защитника нам Никита вместо себя оставил.

- Это откуда? – морщится гость. – Лев, выкинь. У меня аллергия.

- Нет! – хором кричим мы с мальчиками. – Не надо, пожалуйста, - тихо добавляю я.

Громила приближается, но мой "еще один муж" жестом останавливает его.

- Как скажешь, дорогая. Но с нами это не поедет, - пренебрежительно отзывается, а Дин гавкает прямо на него. Впервые щенка таким злым вижу. – Ты же знаешь, что у меня аллергия на собак... Ах, ты ведь не помнишь, - спохватывается.

- Помню, - опускаю голову.

Вспоминаю разговор с Никитой, когда он щенка подарил. Я в тот момент посчитала себя глупой, отмахнулась от всплывшей в воспаленном мозгу информации. А зря…

Разрозненные детальки постепенно собираются в единый механизм. И меня размазывает им в лепешку.

Больно как…

***

Молюсь, чтобы все это оказалось дурным сном, а я очнулась в уютных объятиях Ника. Но железный тон возвращает меня в суровую реальность.

– Забыла, значит… Я уже грешным делом подумал, что ты предала меня и бросила, - черты и без того некрасивого лица ожесточаются.

- Как ты нашел меня? – лепечу я в то время, как хочу спросить: «Зачем?»

– Я из командировки приехал, а дома никого. Стал искать. Выяснил, что под Новый год ты в больницу угодила. Еще и по всем каналам тебя крутили, потеряшка моя. А я далеко был, к сожалению, - звучит безэмоционально. – Как вернулся, так сразу в клинику рванул. Врач мне и сказал, куда ты уехала. И с кем, - скрипнув зубами, выплевывает ядовито. – С мужем якобы. Насколько сблизились?

Вздрагиваю от опасных ноток, что режут воздух вокруг. Он ревнует меня?

- Я три недели в больнице провела. И до сих пор слаба, - увиливаю от ответа и прячу взгляд.

Подсознательно понимаю, что лучше соврать. В конце концов, передо мной мой муж. Настоящий. Которому я изменила.

Гадко. Но еще хуже осознавать, что меня обманули, использовали в каких-то своих целях.

- Я видел твою выписку, - чеканит муж и, все еще шмыгая носом от приступа аллергии, направляется вглубь квартиры. – Умница девочка, - тянется ко мне.

Не успеваю отклониться прежде, чем он поцелует меня. Однако в последний момент щеку подставляю. Губы горят после ночи с другим мужчиной. Кусаю изнутри до боли.