Дочь молнии - Мэри Херберт

Габрия не могла не терзаться мыслью, каковы же были истинные причины, заставившие его просить ее об услуге. Разработал ли он собственный план, полагаясь на свою власть и влияние, или же действительно желал благополучия и процветания своему городу? Конечно, какова бы ни была причина, Габрия бы не изменила принятого решения, но хорошо было бы знать, что, по крайней мере, можно ожидать от Хан'ди.

Габрия не знала, как приветствуют послов, а кланяться, сидя в седле, было неудобно, поэтому она лишь немного наклонила голову. Хан'ди взглянул на колдунью и ее огромную черную лошадь и ответил на приветствие.

Габрия откинула капюшон плаща, позволив ветру растрепать волосы.

— Я только что разговаривала с Пирсом, — сказала она. — Он рассказал мне, как велик ваш город.

— Это крупнейший город Пяти Королевств, а может быть, и мира, — гордо ответил Хан'ди. — Я слышал, правда, что Маккар больше, но это было лет десять назад, до того как их оловянные рудники иссякли. С тех пор их древнее ремесло стало приходить в упадок. Пра-Деш, конечно, расширил сферу своего влияния вплоть до моря Танниса. Наше купеческое сословие самое крупное и…

Габрия тихо вздохнула, пока он продолжал рассказывать. Его голос она слышала во второй раз за четыре дня. Она улыбнулась и подняла руку:

— Хан'ди Кадоа, прошу прощения, но то, о чем вы говорите, выходит за рамки моего опыта. Я совсем не много знаю о Пра-Деш.

— О да, конечно. Извините меня. Может быть, вы хотите знать что-то особенное?

— Меня кое-что смущает, — продолжала Габрия. — Почему в таком большом городе не нашлось никого, способного остановить Бранта?

— Потому, — ответил Хан'ди, в словах его сквозила ирония, — что магия находится в Пра-Деш под запретом, как, впрочем, и в любой другой точке равнины. Мы не питаем ненависти к колдовству, но все же надежней и спокойней его запретить. Объявить практику такого рода вне закона — и все колдуны-чужаки будут обходить наш город стороной.

Габрия изумленно посмотрела на него.

— Чужаки? Разве среди ваших нет колдунов?

— Нет. Только люди кланов владеют заклинаниями. Много мудрецов думали над этим, но ни один не раскрыл этой загадки, — он потер руки. — Если говорить начистоту, ты будешь единственной колдуньей.

— Замечательно, — прошептала Габрия. — Прекрасно. Если я направляюсь в Пра-Деш как колдунья, кто может гарантировать мою безопасность? Я обезврежу Бранта лишь для того, чтобы оказаться в тюрьме?

Хан'ди засунул руку в дорожный мешок и вытащил свиток с печатью и гербом своей семьи. Он бережно поднял его.

— Мэр охраняет все дороги королевства, но в Пра-Деш я — предводитель мощного и независимого купеческого сословия и глава наиболее уважаемой фамилии города. Если тебя ждет удача, ты будешь щедро награждена из моей казны и с почестями препровождена к границам Калы. Даю тебе слово Кадоа.

Габрия, однако не скрыла недоверия.

— А как же ваш мэр? Не думаю, что потерять личного колдуна будет для нее большим удовольствием.

Хан'ди засмеялся лающим коротким смехом.

— Предоставь это мне.

Габрия долго смотрела на него. Все-таки вполне возможно, что прадешианец толкает ее в ловушку. Если бы не опасения Короля хуннули, она бы не поверила доводам Хан'ди так быстро. Сейчас, глядя на его полное лицо и руки, сжимавшие поводья в сдерживаемом гневе, она подумала, что он, может быть, говорит правду, по крайней мере так, как он ее себе представляет.

— Это необходимо совершить, — ответила она наконец. — Не забывайте о данном слове, — она выхватила свиток из его рук и поскакала прочь.

Он посмотрел ей вслед, растянув губы в улыбке. Девушка неопытна, но отнюдь не глупа. Ему следовало бы быть с ней поосторожнее. И с ее хуннули. Хан'ди не мог бы поклясться, но, перед тем как черная кобылица повернулась, он увидел почти человеческое выражение тревоги в ее черных глазах.

5

В течении пяти дней группа ехала вдоль реки Голдрин, на северо-восток, затем повернула точно на восток, минуя пастбища Рамсарина и направляясь к слиянию рек Айзин и Голдрин. Не обращая внимания на пронизывающий ветер и холодный дождь, всадники ехали с восхода до заката, делая остановку лишь в полдень — чтобы поесть и дать лошадям отдых. Как и говорила Нэра, жеребенок не причинял им хлопот, помещенный среди других лошадей, и казалось, рос не по дням, а по часам, благодаря молоку своей матери и постоянным упражнениям. Медленно складывался особый быт — быт путешествия, люди привыкали друг к другу, а их мускулы — к долгим часам езды.

Габрия проводила все свое время с Этлоном. Пирсом и Хан'ди. Она была почти равнодушна к прадешианцу, но он наслаждался каждым разговором с ней и, кроме тога, был для нее бездонным источником информации и советов. В то время как Пирс рассказывал ей об истории, культуре и обществе Пра-Деш, Хан'ди вводил ее в курс перемен, происшедших в правительстве, экономике и политике за последние несколько лет.

— Королевство Кала управляется королем, — объяснил он ей однажды в полдень, — но столица Пра-Деш управляется мэром.

— Король дал на это согласие? — спросила Габрия с удивлением.

Хан'ди усмехнулся:

— Зачастую у него просто нет выбора. Мэр держит под контролем приток и отток товаров, обширнейшую торговлю, поэтому он или она обладает большей властью и богатством, чем король. Ситуация, как видишь, непростая. Уже несколько поколений между королем и мэром продолжается смертельная вражда.

— А где же сейчас ваш король?

Между бровей дворянина залегла гневная морщина.

— Около одиннадцати лет назад король умер при весьма сомнительных обстоятельствах, оставив после себя наследника, но он был слишком мал, чтобы управлять государством. Следом за этими трагическими событиями был отравлен мэр. Его тело еще не успело остыть, как его жена прибрала к рукам город и все королевство. Она до сих управляет всей страной — от имени молодого принца, разумеется.

— Почему же принц не потребовал возвращения трона?

— Никто даже не знает, где он. Она держала его узником несколько лет, но мы уже давно ничего о нем не слышали. Я боюсь, она уже избавилась от него.

Дворянин умолк и долгое время ехал, не говоря ни слова, глаза его были холодны как лед.

На следующий день он сообщил Габрии подробности относительно прибытия Бранта в Пра-Деш.

— Он вел себя, как дурак, — сказал Хан'ди презрительно. — Он обосновался в большом доме, в одном из лучших кварталов города, и принялся щеголять собой и своими талантами в высшем обществе. Таким образом он сделал общеизвестными свои опыты в магии, но у него хватило ума не использовать свою власть в открытую. Затем начали происходить странные вещи. Из запертых сейфов пропало золото, исчезли грузы драгоценностей, приготовленные к отправке, а корабль затонул в гавани без видимой причины. Человек, осмелившийся гневаться на Бранта, потерпел полный финансовый крах, — Хан'ди покачал головой. — Когда наконец у кого-то хватило мозгов связать все неприятности с Брантом, было слишком поздно. Мэр послала отряд из своей личной гвардии, чтобы арестовать его, но у того было достаточно времени, чтобы подготовиться к обороне. Его дом был укреплен, а силу его сокрушить было невозможно. Он испепелил капитана гвардии неизвестным нам голубым пламенем.