Капля крепкого - Лоренс Блок

— Нет.

— А может, он солгал?

— Исключено.

— Занятно, — протянул Грег. — А я почему-то был почти уверен, что бил и стрелял в него один тот же человек. «О, так этого мало, чтобы от тебя избавиться? Ну ладно, тогда бум — и все. И еще раз бум, чтобы уж наверняка».

— Саттенштейн избил его, но гнева под конец в нем не осталось ни грамма.

— И теперь его версия сводится к тому, что Джек якобы спас его от преступной жизни. Просто стыд и позор, что он не пришел на поминальную службу. Рассказывает теперь эту историю каждому встречному, и все рыдают от умиления.

— Один раз он назвал его Высокий-Низкий Джек, — сообщил я. — В тот момент мне просто не хотелось прерывать его, а потом я просто забыл. И уже шел к двери, когда вдруг вспомнил и спросил.

— И что?

— Он даже не помнил, что произнес это погоняло, но…

— Он так и сказал? «Погоняло»?

— Разумеется, нет. Прозвище, так он вроде бы сказал. Сейчас уже не помнит, откуда оно взялось. Наверное, из прошлого, когда оба они занимались одним бизнесом. В общем, понятия не имеет, откуда у Джека взялась эта кличка и что она означает.

— Словом, ничем не помог, верно?

— Да, не слишком, — согласился я. — Но мне почему-то кажется, что погоняло Джека…

— Смотрю, тебе понравилось это словцо?

— …укажет нам путь к убийце.

— Ты уверен?

— Ну, не знаю. Если ты начал терять интерес к этому…

— Нет, нет, ничего подобного! Думаю, замечательно, что у нас появились хоть какие-то результаты. Ты только что сообщил мне две очень важные новости. Мы знаем, кто его избил, и знаем, что в него стрелял кто-то другой. И теперь я окончательно убедился, что сделал правильный выбор, призвав тебя на помощь.

— Вот как?

— Если бы я пошел в полицию, они бы сразу примчались в дом к Марку Саттенштейну. Думаю, для него лучший вариант — ты.

— Уж они бы устроили ему головную боль, — заметил я.

— Это еще слабо сказано.

— Наверное. Даже могли заподозрить его в убийстве. Раз у тебя есть подозреваемый, зачем лезть из шкуры вон и искать кого-то другого? Впрочем, не думаю, что им бы удалось сварганить против него дело, но все равно привлекать к себе внимание полиции Марку совершенно ни к чему.

Мы поболтали еще немного, а потом он сказал:

— А знаешь, это вряд ли что изменит, если даже мы выясним, кто стрелял. Просто предпримем все необходимые действия, а там посмотрим. Все получится как надо, само собой.

— Неужели?

— Ну, конечно, — ответил он. — Все всегда именно так и происходит.

Неужели все всегда происходило как надо и само собой? Лично я сомневался и продолжал размышлять над этим вечером на собрании.

Встреча группы Сохо состоялась в церкви Святого Антония из Падуи, красном кирпичном здании на углу Хьюстон и Салливан, в районе, где доминировало итальянское население. Я опоздал на несколько минут и, войдя, сразу увидел Джен — она махала мне рукой, давая понять, что заняла свободное местечко. Я тут же пожалел об этом. Свободных мест в этом просторном помещении было полно, и я вполне мог и сам найти его себе.

После собрания мы собирались пойти куда-нибудь поужинать, а затем провести ночь вместе. Так к чему сидеть бок о бок, пока какой-то тип с дурацкой ухмылкой на лице рассказывает, как он привык писать в пустые бутылки, а затем выливать содержимое в окно лишь потому, что ему лень встать и дойти по коридору до туалета? Неужели нельзя насладиться этим повествованием, сидя на расстоянии нескольких ярдов друг от друга?

Но я сохранил эти соображения при себе и уселся на свободный стул рядом с ней, где и положено, и через несколько минут понял: мне не понравился бы другой вариант, если б она не заняла мне место. Это дало мне очередную порцию пищи для размышления о том, что все происходит как надо и само собой.

С форматом сегодняшней встречи мне еще сталкиваться не доводилось. После того, как выступление закончилось, а затем — и перерыв, ведущий попросил нас разбиться на маленькие группы от восьми до десяти человек в каждой и сесть за круглые столы. Кто-то за каждым столом должен был предложить тему, после чего на протяжении получаса шла бы дискуссия и обмен мнениями по кругу. Мы с Джен чисто автоматически направились к разным столам, и темой в той группе, где оказался я, стало «принятие». Сам я хотел выдвинуть другую, но чуть позже понял, насколько она соответствует случаю.

Тема по большому счету особого значения не имела, поскольку то была встреча анонимных алкоголиков, и когда наступал твой черед, ты мог рассуждать о чем угодно. Я надеялся, моя очередь так и не наступит, но нас за столом было всего восемь человек, так что не отвертишься. Впрочем, я быстро сориентировался и избрал любимую тему Джима — о Будде, как вы, наверное, уже догадались. О том, что причиной всех несчастий является неудовлетворенность. А потом пришла очередь другого человека.

Ресторан на Томпсон-стрит оказался вполне типичным для Гринвич-Виллидж итальянским заведением в лучших его традициях — скатерти в красно-белую клетку, бутылки кьянти и подсвечники в оправе из плетеной соломки, из проигрывателя доносится голос Синатры. Официант вспомнил нас, одобрил выбранную нами закуску и главные блюда и не пытался уговорить нас заказать вино. Еда оказалась прекрасная, мы воздали ей должное, и я рассказывал о Джеке Эллери и попытках выяснить, кто его убил.

— Или кто точно не убивал, — добавил я. — В том и заключается пока что моя миссия. Если смогу освободить всех обозначенных в его списке на Восьмой ступени людей от подозрений, его поручитель сможет оставить это занятие с чистой совестью. И нет необходимости делиться информацией с копами, если уверен, что просто нечем делиться.

— Так сказано в Уголовно-процессуальном кодексе?

— Ты, конечно, шутишь. Но если всерьез говорить о законах, ни в одном не сказано, что человек обязан сообщать в полицию, даже если точно знает, кто стрелял. Он не судебный исполнитель. Он частное лицо. Это, разумеется, не дает ему права лгать офицеру полиции, он может просто промолчать.

— Так ты занимаешься тем, что очищаешь людей, названных в списке, от подозрений? Это ведь куда проще, чем искать убийцу, правильно?

— Нет, если убийца окажется в списке. Тогда будет очень сложно очистить его от подозрений.

Мы поговорили об этом еще немного, а потом Джен спросила, брошу ли я это дело, если все люди из списка окажутся невиновными.

— Буду знать, что честно отработал полученную тысячу долларов, — ответил я.

— Неужели, Мэтт? Нет, я вовсе не хочу сказать, что ты не заслужил эту тысячу. Но разве не возникнет ощущения, что часть работы осталась недоделанной?

— Это почему?

— Да потому что убийца Джека продолжит разгуливать на свободе.

— Ну, одиночество ему не грозит.

— Это ты о чем?

— О том, что на свободе разгуливает полно убийц. Я просто с ума от злости сходил, когда мы ловили злоумышленника, а потом видели, как дело разваливается прямо на глазах. Или окружной прокурор что-то напортачил, или вещдоки пропадали неведомо куда, или двенадцать тупоголовых присяжных не смогли прийти к единому мнению, и получалось, что вся наша работа пошла псу под хвост. Не уверен, что когда-нибудь избавлюсь от мерзкого ощущения собственного бессилия, потому как настоящий коп всегда вкладывается в дело эмоционально. Но постепенно, правда, привыкаешь.

Затем мы принялись обсуждать сегодняшнее собрание.

— Вполне представляю, что может заставить человека мочиться в пустую бутылку, — хмыкнул я. — Допустим, ты живешь в меблированных комнатах, туалет с ванной находятся в дальнем конце коридора, и там вечно занято. А у тебя под рукой пустая бутылка. Если ты нормальный парень и у тебя есть чем прицелиться…

— И если этот предмет больше ни на что не годится…

— …тогда ты пользуешься подручным средством. А потом завинчиваешь крышечку, чтобы не пролилось на пол.

— Круто.

— Но вот чего никак в толк не возьму, — продолжил я, — так это почему ему взбрело в голову выливать мочу из окна. Можно просто отложить эти бутылочки в сторонку, дождаться момента, когда освободится туалет, и вылить туда. Ну, скажи, разве это так сложно?

— Вижу только одно преимущество в выплескивании мочи за окно.

— Чтобы позабавиться?

— Возможно и так, но за этим кроется большее. А главное, тебе не надо беспокоиться, что ночью по ошибке ты выпьешь из этой бутылочки. Ха! Я окончательно добила тебя этим предположением, верно? Здорово разобралась в этой малопристойной ситуации.

После ужина мы решили прогуляться пешком полмили до дома, и когда переходили Хьюстон-стрит, Джен взяла меня под руку и не отпускала, пока мы не добрались до обочины. Трапезу мы закончили кофе эспрессо, после чего официант принес нам пару крохотных рюмочек на тонкой ножке — стандартный сувенир для клиентов, которых в заведении будут рады видеть снова. Уже подойдя к нашему столику, он вдруг вспомнил: мы те самые клиенты, которые отказались от вина.