История Франции. С древнейших времен до Версальского договора - Уильям Стирнс Дэвис

Типичный средневековый город, должно быть, удивлял и поражал людей своим видом. Он был мал по размеру из-за малого числа жителей и из-за необходимости сделать длину стен как можно меньше, чтобы их легче было защищать. Но внутри этих стен прижимались один к другому большие многоэтажные дома. Узкие улицы были грязны и плохо вымощены, и часто по ним бродили свиньи, которые, подъедая мусор, играли роль уборщиков. Но всюду бурлила жизнь. Каждый горожанин спешил куда-то, расталкивая всех остальных. То там, то тут среди грязных улиц возвышались чудесные по красоте приходские церкви. В центре города находилась большая рыночная площадь, где шла торговля под открытым небом. Поблизости от нее возвышался над остальными церквями серый городской собор, гордость горожан. Рядом стояла и ратуша, изящное средневековое здание, в котором заседал городской совет, а также иногда отмечали большие общественные праздники. Над ратушей часто поднималась в небо колокольня, с которой звонил большой колокол, созывавший горожан на общее собрание или подававший им сигнал надеть доспехи и выйти защищать стены. Дома, церкви и общественные здания многих французских городов и сегодня свидетельствуют своей роскошной красотой, как великолепны были крупные города в конце Средневековья.

Вот какими были некоторые из физических, политических и социальных условий, в которых великое государство, известное под именем Франция, становилось единым и сильным. Везде безобразие и несправедливость боролись с добродетелью и красотой. Вероятно, контрасты во всех областях той жизни были гораздо резче, чем в нашем сегодняшнем существовании. Но, что бы еще мы ни говорили, у этих живших в феодальные времена строителей своего государства были сила, энергия и несгибаемое мужество. Жизнь в Средние века часто была очень суровой школой, но эта школа хорошо обучала своих воспитанников, и те, кто выживал после ее уроков, были подготовлены к тому, чтобы совершать большие дела и телом и умом. Сегодня Европа, и в том числе Франция, несомненно, закончили выбрасывать из своей жизни остатки Средних веков – те пережитки прошлого, за которые если не вся Европа, то, по меньшей мере, Франция держалась даже слишком крепко вплоть до 1789 г. Но для любой страны плохо стыдиться своего прошлого, и у Франции XX в. нет причин стыдиться того, что она – наследница Франции Филиппа Августа и Людовика Святого.

Глава 6. Начало современной эпохи: 1270–1483. Столетняя война

Первые Генеральные штаты. Салический закон. Битва при Креси. Анархия. Карл VI. Карл VII. Судьба Жанны Дарк[51]. Французы отвоевывают Париж. Людовик XI. Общая атака против Людовика. Карл терпит поражение от швейцарцев. Двойственный характер царствования Людовика

Людовик Святой оставил после себя действительно величественное королевство. Старинная феодальная знать больше не представляла большой угрозы для королевской власти. Она по-прежнему существовала, была очень богата, окружала себя показной роскошью и торжественными церемониями, имела великолепные замки и «права сеньора» и требовала для себя больших общественных привилегий и особого покровительства со стороны закона. Но все знали, что эти господа – всего лишь «опора трона» – аристократы, которые ищут благосклонности короля и часто требуют ее повелительным тоном, но на самом деле не добиваются, чтобы он отдал им основную долю своей власти. Тем не менее в последующие два века королевская власть и с ней счастье государства не увеличивались так, как можно было ожидать. Для разочарования и даже движения назад в это время были три причины.

Во-первых, в любой подлинной монархии всегда много зависит от личности монарха. Род Капетингов произвел на свет нескольких очень талантливых правителей, но теперь это королевское семейство начало вырождаться, а некоторые короли этого периода даже были совершенно не способны править. И Франция расплачивалась за их неумелость. Во-вторых, хотя старая феодальная аристократия слабела, на сцену выходила новая королевская аристократия, состоявшая из младших отпрысков и родственников королевской семьи. В теории этим принцам было дорого единство Франции и величие их династии. Но на практике они часто затевали возмутительные, очень громкие ссоры из-за высоких должностей при дворе, должностей королевских губернаторов, контроля над королем (если тот был слабым человеком). Кроме того, они часто старались получить часть королевских владений себе в качестве «удела», то есть править там как наполовину независимые наместники короля, вторые после него. Таким образом, некоторые из худших врагов французской монархии принадлежали к самой королевской семье.

И наконец, Франция столкнулась с серьезной внешней опасностью. Короли Англии, потомки герцогов Нормандских, потеряв свое прежнее герцогство, стали отождествлять себя со своими новыми подданными – народами Британских островов, создали грозную военную силу и стали регулярно организовывать нападения на континентальную Европу. В результате этих атак они едва не завоевали Францию.

Годы с 1314 (когда умер Филипп IV, внук Людовика Святого) и до 1483 (когда умер Людовик XI) были временем тяжелых испытаний для всего французского народа. По меньшей мере один раз казалось, что все королевство будет захвачено врагами и погибнет. Несколько раз возникала большая опасность того, что от Франции навсегда будут отсечены какие-то ее части и она останется искалеченной. Но в конце концов гений французского народа позволил ему устранить внешнюю опасность и твердо указать непослушным принцам из королевского семейства на их место. На рубеже Нового времени Франция снова была богатой, прогрессивной и сильной.

Трудно дать характеристику этому долгому и тревожному периоду, не увязнув во множестве имен и подробностей. Вот некоторые из его основных событий. Филипп III Смелый, сын Людовика Святого, правил не очень долго (1270–1285), и в его царствование не произошло ничего значительного. Но его сын Филипп IV Красивый правил дольше (1285–1314) и совершил более выдающиеся дела. Никто не может сказать, что этот внук святого имел хороший характер, но Филипп IV был одним из тех алчных и неразборчивых в средствах людей, которые совершенно недостойным похвалы способом действительно двигают мир вперед. Главным событием значительной части его царствования была его знаменитая вражда с папой Бонифацием VIII, одним из самых эгоистичных и властных понтификов, когда-либо управлявших церковью из Рима.

Непосредственным поводом для этой вражды был спор о том, вправе ли король облагать налогом богатое французское духовенство. Филипп утверждал, что имеет это право, Бонифаций с ним не соглашался, а Филиппу, разумеется, совершенно не хотелось, чтобы богатства как минимум пятой части французских земель навсегда ускользнули из рук его казначеев. Однако этот спор был частным случаем более широкого вопроса: может ли папа в мирских делах быть главнее короля? Может ли он считать себя чем-то вроде монарха над монархами, который просто передает земную власть над миром государям, готовым верно служить ему коронованными наместниками? Такой же спор был основной причиной кровопролитных войн между папами и императорами Германии, и казалось, что тогда папский престол в основном победил. Но короли из династии Капетингов теперь держали свое государство в руках гораздо крепче, чем до этого любой император из Саксонского рода или из семьи Гогенштауфен держал в руках Германию. Французы совершенно не желали, чтобы итальянский князь (которым, несомненно, был Бонифаций) вмешивался в их явно нецерковные дела. Когда папа, после предварительных переговоров и компромиссов, стал угрожать, что отлучит Филиппа от церкви, король в ответ нанес ему мощный и наглядный удар.

В 1302 г. он созвал в Париже Генеральные штаты Франции. Филипп был в высшей степени деспотом по своим целям и способам их достижения, но понимал, что в борьбе с таким могущественным противником, как папа римский, ему нужна поддержка всех составных частей его народа. Уже очень давно короли, решая дела государства, пользовались помощью советов, состоявших из знатных дворян и высшего духовенства. На этот раз представители горожан (буржуа) впервые тоже были вызваны на собрание, чтобы помочь поддержкой и мудростью своему сюзерену. Ясно и без слов, что этим людям из третьего сословия невероятно польстило это приглашение заседать вместе со светской и церковной знатью. Они охотно проголосовали за одобрение всей политики короля и присоединились к представителям двух высших сословий, когда те посоветовали королю не идти на компромисс с папой. С этого времени Генеральные штаты, собрание представителей трех главных сословий французского общества, иногда созывались, чтобы помочь королю в делах страны, однако по многим причинам это собрание не превратилось в постоянный, регулярно заседающий законодательный орган, подобный английскому парламенту[52].