Опьяненный страстью - Адриенна Бассо

– Что вы обаятельны? Согласна, глупо пытаться скрывать этот факт.

– Вам постоянно удается заткнуть меня за пояс, мисс Аллингем, – ответил с легкой улыбкой.

– Думаю, вы можете постоять за себя, сэр. – Доротея надкусила ягоду, слизнув с губ каплю сладкого сока. – Прекрасно можете постоять за себя!

Майор слегка наклонился вперед – глаза его искрились весельем. Было еще слишком рано даже думать о том, чтобы поцеловать его. Однако Доротея поймала себя на том, что гадает, каково бы это было. Приятно, конечно, она в этом не сомневалась. А может, его поцелуй принес бы что-то большее?

Громкий взрыв смеха в сопровождении девчоночьего хихиканья внезапно разрушил мечтательный настрой. Вспомнив, что они находятся в публичном месте, Доротея слегка передвинулась и прислонилась спиной к крепкому стволу дерева, скромно оправив юбку платья, чтобы прикрыть ноги. Майор растянулся на боку, опершись локтем о землю и подперев ладонью голову.

– Просто удивительно: найти место, полное мира и спокойствия, в такой близости от центра Лондона, – сказал он.

– Вы родились не здесь?

– Нет. Я вырос на севере Англии, недалеко от Уэльса.

– Один? Только с вашей матерью? – Она опустила голову. Яркий румянец проступил у нее на щеках. Будь проклят ее чертов язык! – Простите меня ради бога. Я не собиралась об этом выспрашивать.

– Все в порядке, мисс Аллингем. Правда. – Он вертел в руке стебелек маленького цветка, выросшего возле ствола дерева. – Я никогда не знал своего отца. Мать служила гувернанткой в богатой титулованной семье. Она влюбилась в джентльмена, жившего в соседнем поместье. Когда она сообщила, что носит его ребенка, он отказал ей в помощи. Не имея выбора, она вернулась в родные места, где жили ее родственники.

– Они приняли ее к себе в дом? – спросила Доротея, испытав облегчение, когда услышала, что бедная женщина не была покинута всеми.

– В какой-то степени. Они предоставили ей, а затем и мне, место для сна и пищу. Родственники всегда считали мою мать позором семьи и обращались с ней соответственно. Они пытались уговорить ее отдать меня в приют, но она не сделала этого. Неудивительно, что они не любили меня. Правда, они не были настолько бессердечны, чтобы выбросить нас на улицу.

– Должно быть, вам жилось тяжело.

– Одиноко… – признался майор. – Не многие семьи в деревне отваживались водить знакомство с незаконнорожденным сыном Эмили Роллингсон.

Доротея попыталась представить его маленьким мальчиком, страдавшим от насмешек и изоляции.

– Мне так жаль.

– Не нужно меня жалеть. – Его взгляд опалил ее, и она ощутила силу обуревавших его чувств. – Это сделало меня тем, кто я есть. Сделало сильным. Достаточно сильным, чтобы пережить войну. И солдат Наполеона.

Доротея плотнее прижалась к стволу дерева, не обращая внимания на грубую кору, впивавшуюся в спину.

– Я очень рада, что вам удалось выжить.

Роллингсон склонил голову, и девушка увидела, как желваки заходили на скулах, – он старался держать себя в руках. Неожиданное прикосновение заставило Доротею посмотреть вниз. Рука майора без перчатки лежала на одеяле совсем рядом с ее рукой. Чувство глубокого сострадания переполнило ее сердце. Осторожно, как бы случайно, девушка придвинула пальцы ближе. Еще одно неспешное обдуманное движение – и руки их соприкоснутся. Она скользнула ладонью по гладкой поверхности одеяла, но тут вдруг…

– Надеюсь, у вас осталось немного еды для нас, Ролли, – раздался приятный баритон. – Я умираю от голода.

– Атвуд! Бентон! Что вы здесь делаете? – Майор отдернул руку, вскочил на ноги и направился к приближавшимся мужчинам.

Доротея в волнении повернула голову и увидела двух элегантно одетых джентльменов верхом. Боже милостивый, она расслышала правильно – один из них маркиз Атвуд. Подавляя нервную дрожь, возникшую в груди при виде маркиза, Доротея сосредоточила внимание на втором джентльмене. На том, который заговорил.

Она видела его на балу прошлой ночью, хотя не могла припомнить имени.

– Мисс Аллингем, полагаю? – Незнакомец спешился и поклонился. – Я виконт Бентон. Должен сказать, это чистейшее удовольствие встретиться наконец с женщиной, полностью завладевшей вниманием моего друга.

Доротея резко повернула голову к маркизу Атвуду: что он мог наговорить про нее? – но выражение его лица оставалось спокойным. Боже, какая же она дура! Виконт имел в виду майора Роллингсона, а не маркиза.

Страшно смутившись, Доротея старалась вернуть себе самообладание. Подняв голову, она с досадой посмотрела на маркиза Атвуда и виконта, желая, чтобы они снова сели на своих коней и отправились дальше. Девушка ощущала неловкость и тревогу. Однако майор, похоже, был очень доволен их неожиданным появлением.

Вздохнув, Дороти сказала себе, что все наладится, как только незваные гости уедут.

Она заставила себя улыбнуться виконту. Бентон был дьявольски красив, с дерзким и язвительным выражением лица. Он ответил сногсшибательной улыбкой. О господи, меньше всего Доротее нужен был сейчас еще один красивый повеса, бесстыдно заигрывавший с ней. Она нарочито опустила голову и отвернулась. Виконт, как видно, далеко не глуп. Он с легкостью поймет ее молчаливое послание.

Теперь взгляд Доротеи устремился вдаль, сосредоточившись на леди Мередит и ее девочках. Девушка с любопытством наблюдала, как ее покровительница усаживает дочерей в лодку, вытянутую на берег. С помощью гувернантки маркиза столкнула маленькое суденышко на воду и шагнула в него. Взявшись за весла, начала грести, зигзагами продвигаясь к противоположному берегу озера.

Доротея видела, как девочки хихикают над неуклюжими действиями матери. Та тоже улыбалась. Похоже, они прекрасно проводили время.

– Я вижу, леди Мередит отправилась с дочерьми кататься. Может, мы последуем их примеру, майор Роллингсон? – спросила Доротея, решив, что, раз уж виконт с маркизом не собираются уходить, ей самой придется найти способ сбежать от них. В лодке найдется место только для нее и майора.

– Что? – Майор резко повернул голову в сторону озера, и глаза его широко раскрылись.

– Я слышал, что жена лорда Дарлингтона очень решительная и смелая женщина, – с восхищением сказал Атвуд. – Уверен, она знает что делает.

Едва маркиз успел произнести эти слова, со стороны озера донесся резкий треск ломающегося дерева, и сразу же послышались женские крики и громкие всплески воды.

– О господи, они все упали в озеро! – вскрикнула Доротея.

Все трое мужчин мгновенно бросились вниз по склону холма, на бегу сбрасывая сюртуки. Доротея поспешно ухватила поводья коней маркиза Атвуда и виконта Бентона, чтобы животные не убежали. Ведя лошадей в поводу, она тоже побежала к воде. Лошади послушно следовали за ней.

Атвуд первым бросился на помощь, майор – несколькими секундами позже. Посреди озера было так много всплесков, что Доротее едва удавалось различить крупную фигуру леди Мередит, которая удерживала одну, а может, двух дочерей, изо всех сил стараясь оставаться на плаву. Не было видно никаких обломков лодки. Должно быть, она пошла на дно, набрав слишком много воды.

– Скорее, скорее! – в отчаянии шептала Доротея.

Быстро выяснилось, что Атвуд самый лучший пловец. Он достиг середины озера гораздо раньше майора и виконта. В этот момент Дороти ясно различила две женских головы, мелькавших на поверхности, – леди Мередит и Стефани, ее старшей дочери. Две младшие девочки исчезли.

Не колеблясь, маркиз нырнул в глубину и быстро выплыл с ребенком на руках. Передав девочку виконту Бентону, он снова ушел под воду. На этот раз он вынырнул один.

Доротея замерла в ожидании, сердце ее больно сжалось от страха. Губы двигались в безмолвной молитве: «О, прошу тебя, милостивый Господь, сделай так, чтобы девочка нашлась». Маркиз нырнул в третий раз. Все затаили дыхание, ожидая его появления. И вот наконец он показался из воды.

Послышались звуки откашливания, фырканье, а потом громкий вопль – ребенок, которого он держал на руках, начал кричать. Доротея вместе со слугами, а также зеваки, собравшиеся на берегу, приветствовали их радостными возгласами. Все находившиеся в озере медленно поплыли к берегу. Мужчины помогали детям и леди Мередит.

На берегу Доротея и слуги встретили вымокшую группу слезами облегчения и радости. Доротея принесла одеяло, которое они с майором стелили на землю для пикника, и накинула на плечи леди Мередит, крепко обняв ее при этом. После этого она обняла каждую из девочек, тесно прильнувших к матери, и тоже укутала их одеялом.

– Боже мой, нам ведь придется всю эту историю рассказать отцу, верно, девочки? – Леди Мередит улыбнулась дрожащими губами своим дочкам, серьезно смотревшим на нее.

– Я думаю, он очень рассердится на нас, – сказала Стефани, стуча зубами.

– Возможно, – согласилась леди Мередит, энергично растирая руку старшей дочери. – Поэтому мы должны улыбаться и смеяться, когда станем рассказывать ему о нашем приключении, чтобы он понял, что мы ничуть не испугались. Хорошо, девочки?