Совсем не респектабелен - Мэри Патни

— Прошу вас, леди Кири! Скажите, что я сделал не так! — Он подошел на шаг ближе. — Мне казалось, что мы близки к достижению согласия. А вы вдруг уехали, написали какую-то непонятную записку: чтобы я начал охотиться за большим приданым. Да, мое состояние не равно вашему, но я не нищий, и мы оба знаем это. Что же изменилось? Если я чем-нибудь обидел вас, то дайте мне шанс исправить ошибку!

Она не ушла, но сказала холодным как лед тоном:

— Вы проделали весь этот путь из Кента, чтобы сказать это?

— Вы потребовали, чтобы ваш багаж прислали сюда. Сейчас его выгружают из моего экипажа. А я воспользовался этим поводом, чтобы поговорить с вами. — В голубых глазах Годфри была тревога. — Мне очень хотелось бы понять, что произошло.

Либо он был превосходным лжецом, либо в самом деле не знал взглядов своей матери, хотя этому трудно было поверить.

— Я решила, что мы не подойдем друг другу, поэтому дальнейшее пребывание в гостях вызвало бы неловкость. — сказала Кири.

— И поэтому вы взяли коня и ускакал и верхом поздним вечером несмотря на приближавшуюся грозу? — Он с недоверием покачал головой, — Мы так мило провели день. Я был готов сделать вам предложение, а вы, казалось, были готовы его выслушать. Но даже если вы решили отказать мне, вы могли бы сделать это более деликатно. А вы бежали так, будто за вами гнались демоны.

Кири вздохнула.

— Вы действительно хотите знать правду? Думаю, она вам не понравится.

— Мне и сейчас не нравится эта ситуация, — ответил он. — Но если вы объясните ее, ятю крайней мере пойму, что произошло.

— Ну ладно. После нашей прогулки верхом я хотела зайти в утреннюю гостиную и сказать вашей матери, что принимаю ее приглашение продлить свое пребывание у вас в гостях, — начала Кири. — Я обдумала ваше предложение и решила, что нам следует получше узнать друг друга.

— Неужели она передумала относительно вашего пребывания у нас? — с озадаченным видом сказал он. — Она так надеялась, что вы примете мое предложение.

— Из-за моего приданого, — с горечью проговорила Кири. — Я уже была готова войти в утреннюю гостиную, когда услышала ее разговор с вашей тетушкой, леди Шримптон. Они говорили…

Кири сделала глубокий вдох.

— …они говорили, что я вульгарная иностранка, которую с трудом терпят ради моего приданого. Но что со мной приходится мириться ради дорогостоящего младшего сына. И что следует благодарить судьбу, что ваши старшие братья имеют сыновей, поэтому будущие лорды Хичкоки не будут запятнаны моей индийской кровью.

Годфри лихорадочно глотнул воздух, но Кири продолжала:

— Все это было оскорбительно. Но то, что они сказали о моей маме, было вообще непростительно. Я поняла, что должна уехать немедленно. Держаться в рамках приличия я бы не смогла. Теперь вам понятно?

Годфри был ошеломлен.

— Просто не верится, что мать могла сказать такое!

— Вы действительно не можете этому поверить? — спросила Кири.

Он начал было говорить, потом покачал головой:

— Она… во многом очень старомодна. И очень гордится чистотой происхождения семьи. Но мне казалось, что вы ей нравитесь. Вы красивая, полная жизненных сил девушка, которая может очаровать даже камни. Ваше происхождение лучше, чем у меня. И конечно, ваше приданое тоже большой плюс, — сказал он, с трудом проглотив комок, образовавшийся в горле. — Возможно, я ничего такого не замечал, потому что очень хотел, чтобы она приняла вас в нашу семью с распростертыми объятиями.

— Она приняла бы с распростертыми объятиями мое приданое. — Кири повернулась к двери. — Мне очень жаль, что пришлось сказать вам это, но вы сами просили об этом.

— Постойте, не уходите, — умоляющим тоном проговорил Годфри. — Клянусь, я не разделяю предрассудков матери. Может быть, вы попытаетесь поверить этому?

Ей вспомнилось, какое удовольствие доставляли ей его поцелуй. Может быть, он и впрямь свободен от предрассудков или желал ее настолько сильно, что был готов пренебречь ее происхождением? Наверное, было тут и то, и другое. Пожалуй, даже сам он не смог бы сказать точно.

— Я верю тому, что вы сказали, — заявила она, желая поскорее закончить неприятную сцену. — Больше нам не о чем говорить. До свидания, Годфри.

— Значит, за грехи своей матери должен расплачиваться я? — Его взгляд выражал неподдельную боль. — Вы вышли бы замуж за меня, а не за мать. Мы могли бы не иметь с ней больше ничего общего.

Он говорит искренне, подумала она, но, взглянув на Годфри, увидела мальчика, а не мужчину. За последние дни она поняла: ей нужно, чтобы рядом был мужчина.

— Брак объединяет семьи почти так же крепко, как мужчину и женщину. Я не выйду замуж в семью, которая меня не хочет, и не желаю, чтобы вы разрывали отношения со своей матерью. — Она протянула ему руку. — Идите с миром, Годфри.

Он взял ее руку и надолго задержал в своей.

— Спасибо за вашу честность и деликатность, леди Кири. Мне очень жаль, что невежественность моей матери так обидела вас.

Она пожала плечами:

— Я благодарна судьбе за то, что подлинные чувства графини обнаружились до того, как стало слишком поздно.

Он вздохнул, склонил голову в знак согласия и ушел. По прошествии некоторого времени он найдет хорошую белокурую английскую девушку, которую сочтет подходящей его семья, подумала Кири, возвращаясь к себе в комнату, где служанка уже распаковывала багаж, доставленный Годфри.

Кири усмехнулась, скривив губы. По крайней мере теперь у нее не будет недостатка в одежде.

Сара ахнула от восторга, уставившись на сверкающий купол над клубным бальным залом.

— В «Деймиене» еще великолепнее, чем я слышала!

Кири согласилась с ней. Даже человека, который собственными глазами видел красоту индийских храмов, клуб Маккензи ослеплял своей роскошью. Бальный зал представлял собой округлую комнату, увенчанную ярко раскрашенным куполом и освещенную огромной газовой люстрой. Кири уже видела новые газовые фонари, освещавшие улицы, но никогда еще не бывала в зданиях с газовым освещением.

Бальный зал был переполнен смеющимися и болтающими друг с другом гостями. У некоторых домино были накинуты на плечи вроде плащей, чтобы, сбросив их, привлечь внимание к богатым туалетам и драгоценностям. Другие, как Кири и Сара, скрывали себя под просторными домино с большими капюшонами и полумасками.

Сара спрятала под капюшоном волосы, так чтобы ее не смогли узнать по белокурым локонам. На Кири были надеты ее раздвоенная юбка и сапожки. Сапожки были едва видны из-под подола черного домино, и благодаря высокому росту ее могли принять за мужчину. Вместе они могли сойти за супружескую пару, что было предпочтительнее, чем появляться там в качестве двух особ женского пола без сопровождения.