Номер для рыжей и фехтовальщика (СИ) - Медич Майя

Иногда Рут кратко комментировала, что происходит в разговоре, но ничего важного ни она, ни Алан уже не узнавали. В вопросах мероприятий два отца приходили к удивительному согласию. Они больше не спорили. Когда карандаш перестал писать и просто опустился на исписанную им же самим бумагу, Рут посидела на полу еще немного, пытаясь переварить прочитанное, а потом встала с пола и осторожно подошла к Алану.

— Ты как? — спросила она и положила руку ему на плечо. Рут искренне сочувствовала мужчине.

Ярость с лица Алана пропала. Ее сменил некий оттенок обреченности. Алан барабанил пальцами по оконной раме. Он явно что-то обдумывал и был не очень рад своим собственным мыслям.

— Алан? — Рут настаивала на ответе.

— Всем этим трюком с карандашом я хотел пролить свет на мои отношения с отцом… — усмехнулся в конце концов он. — Но, кажется, перестарался с яркостью света…

— Так это правда? — спросила Рут. — Ты превзошел своего отца в фехтовании? Когда?

— Около пяти лет назад…

Рут уставилась на Алана. Ей казалось, что речь идет о неделях, максимум — месяцах, но никак не годах.

— Погоди… — сказала она, отказываясь верить в услышанное. — Ты хочешь сказать, что уже пять лет целенаправленно делаешь вид, что твой отец по-прежнему лучший?

— Да, — Алан ответил спокойно. Эмоции на его лице попросту закончились.

А у Рут недостатка в эмоциях не было.

— Зачем?!

— Сложно объяснить, — Алан тяжело вздохнул. Он не поворачивался к Рут. Так и стоял боком, глядя куда-то на улицу. — Дело не только в том, кто больший мастер, кто сильнее и прочее… Мой отец — не просто чемпион. Он — лицо фехтования и абсолютно по праву был им на протяжении очень долгих лет. Нельзя просто разрушить его заслуги, задвинуть на второй план.

— Но он же нагло пользуется твоей преданностью! — громко возмущалась Рут. На ее щеках проступил румянец. — Он…

— Каким бы своеобразным человеком он ни был, — решительно перебил ее Алан. — Его заслуги перекрывают все остальное. Он активно участвует в благотворительности, строит больницы, школы. Это уже не только о спорте, это вообще о жизни. Он готовит свой большой уход из мира соревнований, но на это требуется время. Он хочет запомниться миру с лучшей стороны. И я его в этом поддерживаю.

— Жертвуя собой… — напомнила Рут.

— А ты бы поступила иначе, если бы речь шла о тебе и твоей маме? — спросил Алан, и в его тоне послышалась ирония.

Рут не сразу нашлась, что ответить. Она никогда не представляла себя в ситуации, подобной этой. Девушка любила маму всем сердцем, хотя иногда и шла наперекор ей. Однако Алан был прав. Рут не смогла бы сделать что-то, что навредило бы ее матери. Даже в те моменты, когда рыжая едва не ставила репутацию отеля под сомнение, она в первую очередь думала о репутации мамы. Так что аргумент Алана сработал. На его вопрос Рут мысленно ответила «я бы поступила так же».

— Вот именно, — уловил мысли Рут Алан.

— Но все равно, — Рут взбодрилась. Она покачала головой. — Репутация твоего отца не означает, что ты обязан подчиняться ему во всем. Профессиональная деятельность — это одно. А личное — другое.

Она повернула Алана к себе. Ей надоело смотреть в его плечо. Ей нужны были его глаза. Алан развернулся и грустно посмотрел на Рут.

— Послушай… — продолжила рыжая. Ее ладонь коснулась щеки Алана. — Прости, что не доверяла тебе все это время… Мне постоянно казалось, что ты что-то не договариваешь. Теперь понятно, что тебя тяготило слишком многое… И ты скрывал это не из-за своих тайн, а из-за тайн своего отца… Но, пожалуйста, не позволяй ему манипулировать собой. Не женись на этой девушке. Отмени свадьбу. И не ради меня. Я здесь вообще не причем. Ради себя. Ты — хозяин своей судьбы.

— Да уж… — Алан, наконец, смягчился. — На этот раз отец зашел слишком далеко. И не только он. Не понимаю, но очень хочу понять, как журналисты пронюхали о том, что я не показываю всю свою силу, чтобы сохранить чемпионство за отцом.

— Кто их знает, — поджала губы Рут. — Они вездесущие. Может, у них тоже есть такие карандаши. Для них — это настоящая находка… Кстати… Не забудь свой. Он, наверное, очень дорогой, не стоит его терять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Оставь его себе, — на напоминание Алан отреагировал равнодушно.

— Зачем? — удивилась Рут.

— Не знаю… Вдруг пригодится.

— Спасибо.

Рут никогда не была обладателем зачарованных вещей, поэтому отказываться от подарка не стала. Да Алан и не позволил бы ей отказаться. А пока он переключил взгляд на то, что лежало на полу за спиной девушки. Это была исписанная бумага.

— А вот записи могут мне пригодиться… — задумчиво сказал он и прищурился.

— Как? — спросила Рут.

— Мне так не хотелось опускаться до шантажа, — грустно заметил мужчина и нахмурился. Он продолжал сомневаться. — Но он не оставляет мне выбора.

— Ты хочешь показать все это отцу? — рыжая начинала понимать.

— Да… Имея на руках доказательства, мне будет легче объяснить ему, почему я не собираюсь жениться на Мадлен. И чем грозит отцу его настойчивость в организации этого брака.

— А что насчет твоего права на звание первого? — Рут не забывала и об этом. Ее душа требовала справедливости.

Алан улыбнулся. Впервые за долгое время. Это разрядило обстановку.

— Прозвучит забавно, — сказал он. — Но мое первенство для меня сейчас на втором месте.

— А что на первом?

— Одна недогадливая рыжая девушка…

Он прижал Рут к себе. Она слегка смутилась, но не растерялась. Ее руки скользнули вверх от пояса Алана к его плечам и шее. Теперь она доверяла Алану. Да, он был неидеален, но кто идеален? Алан вел себя честно и сделал все, чтобы убедить в своей честности Рут. Такого для девушки еще никто не делал.

Алан склонился к ней и поцеловал ее в висок. Это было так нежно и трогательно, что девушка тут же улыбнулась.

— Пойдешь к отцу прямо сейчас? — спросила Рут и коснулась своей щекой щеки Алана. Ей казалось, что ее кожа буквально горит, но огонь, который обжигал кожу, был невероятно приятен.

— Только если ты прогонишь меня к нему силой…

Его руки охватывали талию Рут. Она понимала, что он сдерживает себя. Наверное, помнит, что случилось на поляне за городом. Но и оторваться от девушки он не мог. Алан будто застрял посередине между «нет» и «да». Незавидная позиция. Рут попыталась представить, насколько Алану нелегко. Да и ей было непросто.

Она поцеловала Алана в щеку. Совсем не по-детски, иногда и в щеку поцелуи могут быть страстными, а потом губы Рут спустились к его шее. Алан вздрогнул, обхватил ладонью щеку и подбородок Рут и посмотрел ей в глаза.

— Что ты делаешь? — шепотом спросил он. Его дыхание участилось.

— Пытаюсь быть взрослой… — шепнула Рут. Она уже не могла остановиться.

— Ты уверена? — спросил Алан.

— Да…

Теперь уже Алан губами касался шеи Рут. Он покрывал поцелуями каждый сантиметр ее кожи. Рут скользнула пальцами по его волосам и откинула голову назад, а Алан добрался до ее плеча. Блузка Рут определенно мешала ему. Он подвинул ткань. Рукав спал на предплечье.

Рут знала, что она не будет для Алана первой. Возможно, далеко не первой. Но ее это не волновало. Какая разница, кто был до. Важнее, кто после. Когда Алан подхватил ее на руки, она и не подумала сопротивляться. Алан положил ее на кровать. Его пальцы справлялись с пуговицами на блузке очень уверенно. Одна за одной пуговицы сдались, блузка распахнулась. Не желая оставаться в долгу, Рут избавилась от рубашки Алана. Ее пальцы немного подрагивали, пока она расстегивала ее, но все же Рут справилась. Под рубашкой Алана прятался накаченный пресс, которым хотелось любоваться, но Рут было не до этого. Алан склонился над грудью Рут.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он лифчика девушки он избавился не сразу. Одежда с Алана и Рут снималась постепенно. Они никуда не торопились. Им хотелось насладиться друг другом, растянуть этот момент. Когда одежды больше не осталось, Алан провел рукой вдоль тела Рут.

— Какая же ты красивая… — сказал он.