В тени Рюджина (СИ) - Чудинов Халег

— Неважно, знаешь ли, — все еще огорошенная внезапным и подлым ударом от близкой подруги, ответила Кушина. — Ты лучше скажи, я, что, и в самом деле так безнадежна?

Ответила Микото не сразу, несколько секунд она не моргая разглядывала плавающую в своей чашке чаинку, пока наконец не сказала, загадочно улыбаясь:

— Знаешь, ты не такой большой ребенок, как я до Второй войны, поэтому война не заставила тебя повзрослеть, наверное. В этом нет ничего плохого. Это даже хорошо. Просто сейчас стань решительнее. И пойми, чего ты хочешь сама. Не жди, пока все за тебя решат другие. Вот и все. Если хочешь, чтобы Минато перестал считать тебя ребенком, просто заставь его изменить свое мнение.

— Да при чем здесь!.. — снова едва не вспылила Кушина и опять вовремя прикусила язык. — Так, я поняла, ладно! Скажи лучше, как мне это сделать, ясно, да?

21 января 49 года от начала Эпохи Какурезато

Звонкий шлепок обжег щеку Теруми. Его звук быстро погас в тумане. Холодная морось гладила кожу, смягчая боль, но мелкие брызги дождя не могли охладить кипящий от ненависти разум девушки. Однако, сцепив зубы, она терпеливо молчала, вперив взор в набухшие от влаги доски мощеной тропинки, стараясь скрыть за мокрыми волосами лицо.

Нельзя показывать злобу, отразившуюся на нем, это вызовет только новые проблемы.

— А здесь ты гораздо скромнее, — обронила полные насмешки слова девушка, стоящая перед Теруми и вытирающая платком свою ладонь, которой только что отвесила пощечину. — Фу, мне пришлось коснуться этой шлюшки Теруми. Мерзость!

Мей едва не скрипнула зубами от еле сдерживаемой ярости. Эта высокородная шваль просто врезала ей на ровном месте! Что, вообще, ей могло понадобиться?! Что значат ее слова? Здесь скромнее? А где не скромнее могла себя вести Теруми с Хозуки? В Стране Горячих Источников? Да там этой твари даже не было никогда!

Внезапный удар под колени заставил Мей упасть. Вымокшие доски больно врезались в колени. Жесткая рука грубо схватила Теруми за волосы, принуждая склонить голову перед Хозуки.

— Не забывай, что должна сказать, — с нотками превосходства в голосе приказал молодой парень, сопровождавший Хозуки.

— Прошу прощения, Хозуки Фугецу-сама, — Теруми выдавила из себя эти слова, постаравшись, чтобы в них не отразились ее истинные чувства.

Гнев кипел, силясь вырваться наружу и сдавливая грудь. Сейчас девушка ненавидела уже себя. За то, что умудрилась пропустить удар этого придурка из клана Сенка. Этот выслуживающийся перед высокородной тварью урод был никчемным шиноби. Но ярость настолько застила глаза Мей, что она даже не заметила его подножки. В бою этот Сенка давно бы был превращен туманом Теруми в медленно булькающий кисель, но сейчас ей приходилось терпеть унижения. Это вызвало еще большую злость. Но вместе с ней душу сковывало отчаяние и подленький страх, которые не позволяли даже помыслить о сопротивлении.

Звук взрезанного кунаем воздуха уши Теруми уловили сразу, даже несмотря на плотный туман, гасящий шум. Она даже дернулась, наученная горьким опытом войны, но быстро сообразила, что оружие нацелено не в нее.

Болезненный вскрик сначала Сенка, а затем и Хозуки стал усладой для ушей Мей.

— Фугецу. Бестолочь из клана Хозуки, — раздался медленно приближающийся из тумана голос. — Помню, тебе повезло во время моего экзамена. Маленькая сыкунишка на него не явилась. Какая жалость! Твоя миленькая тушка не осталась лежать разделанной моим клинком на арене. Тц, тц. Пора исправить ошибки прошлого.

— З-забуза! — сцепив зубы из-за боли и зажимая пробитое кунаем предплечье, испугано вскрикнула Хозуки. — Т-ты не посмеешь! Даже ты не посмеешь!

— Ты уверена? — голос приблизившегося достаточно, чтобы его можно было разглядеть в тумане, Момочи наполнился хищными нотками.

Мерзкий холодок страха проник в душу Теруми. Перед глазами на мгновение промелькнули кровавые сцены с ее собственным участием. При виде собственных потрохов тут же начало мутить. Сжав кулаки, Мей поторопилась очистить разум от давления сакки Забузы. За время совместных миссий она уже успела привыкнуть к жажде убийства Момочи и научилась ей сопротивляться.

— Ты не посмеешь! — еще раз, уже истерично, вскрикнула Фугецу Хозуки, быстро подскочив к своему напарнику и одним рывком за пояс помогая ему подняться на ноги, что у того получилось плохо из-за вонзившегося в икру куная.

Испуганно ощерившись, Хозуки рванула из руки кунай Забузы. Кровь хлынула было из раны рывками, но быстро остановилась. Рана словно размылась, кровь и плоть превратились в воду, медленно затягивая повреждения. Фугецу решительно выставила оружие перед собой одной рукой, второй, раненной, помогая Сенка стоять на ногах.

— Ну-ну. Не обоссысь от страха только. Все-таки мы в Мемориальном парке, — насмешливо произнес Забуза, наблюдая за этим действием. — Ладно, свалили в туман. Сегодня еще не ваш день.

Торопиться и убегать Хозуки не стала, медленно и в тишине, не опуская оружия, она обошла по широкой дуге Момочи. С раненным Сенка у нее быстро бы скрыться и не получилось.

— Спасибо, — негромко пробормотала Теруми, все еще стоя на коленях, когда Хозуки скрылась за пеленой тумана.

— А? Мне показалось, что только что кто-то рядом что-то пискнул. А, и ты здесь, Мей. Прости, не заметил, — презрительно скривившись, ответил Забуза. — Что ты там хотела сказать?

— Спасибо, — уже громче сказала Мей, прямо посмотрев на Забузу.

— Эй, разве так должна смотреть Теруми на Момочи в Киригакуре? — сложив руки на груди, нагло спросил парень. — И так ли она должна со мной говорить?

Снова скрипнув зубами от вновь вспыхнувшей в душе злобы, Мей медленно перевела взгляд в землю, негромко произнеся:

— Благодарю, Момочи-сама.

Отвращение. Именно это она сейчас испытывала. И не к Забузе. Не к этой Фугецу даже и не к Сенка. К самой себе.

По глухому звуку шагов Теруми догадалась, что Забуза приблизился к ней. Он опустился на корточки рядом с ней.

— Ну и куда делась та наглая босячка, вечно порывающаяся командовать? — с досадой спросил Момочи, но ответа не получил. — Тц! Ты хотя бы голову подними, когда я с тобой разговариваю!

Крепкая рука парня схватила Теруми за волосы, заставляя ту поднять взгляд. А вот второй рукой, к полной неожиданности Мей, Забуза резко дернул за ворот кимоно девушки, оголяя ее ключицы.

Внезапный страх сковал горло, даже не позволив Теруми пикнуть в этот момент, не то что дернуться в свою защиту.

— Понятно, — после паузы тихо произнес Забуза, отпуская девушку. — Так тебя тоже. Нужно было догадаться.

Придя, наконец, в себя, Теруми торопливо запахнула ворот кимоно, вновь скрывая за одеждой пять небольших линий на коже, которые всегда так страшилась выставлять на показ.

— Ты уже видел это? — тихо спросила она у Забузы.

— У Китеки, — кивнул он. — Вас там всех в том лагере заразили этой дрянью?

— Да, — прикрыв глаза, на выдохе ответила Теруми.

Моллюски. Призыв в Киригакуре это нередкий. Хозуки часто используют тех, кто помогает им использовать гендзюцу. А вот в Анбу Тумана призывают других. Паразитов, которые вживляются под кожу человеку, возле ключицы на равном расстоянии от глотки и сердца. Дыхательная трубка этой твари выходила в гортани человека, а длинный пищевод по артериям проникал в сердце, в котором закреплялся неким подобием костяного якоря с тремя крючьями. Питался он кровью зараженного прямо из его сердца и в любой момент по приказу Анбу мог убить свое жилище.

— Теперь понятно, чего ты так изгалялась перед этой бестолочью, Теруми. Ха, да ты у нее, считай, на крючке, как тот окунь.

Закусив губу от обиды, Мей с ненавистью посмотрела на Забузу.

— Я не какой-нибудь окунь, Забуза!

— Ага, ты хуже. Ты — Теруми. А это уже приговор.

— Да, я Теруми! — зло воскликнула девушка. — Я Теруми, и я человек, Забуза! Человек, как и ты! Я человек, а не животное, как вам тут всем кажется. И Теруми — это моя фамилия, мой клан! А не ругательство!