Зора (СИ) - Mazurenko

не пугало совсем. В общем, сражение началось с того, что, изрекая угрозы, управитель чёрной башни призывал к себе силу смерти, которая оживляла каменные изваяния и боевые косы, валяющиеся снаружи. Возникало ощущение, будто бы он растерял всё своё величие, будто бы он обезумел, будто бы он оставался молодым только лишь внешне, когда как внутренне старел, обретая меньше власти над своей силой и погружаясь в маразм. Ведь что тогда, что сейчас он только и мог создавать лишь бессмертных марионеток, а не полноценных помощников. Ведь, когда монументы и оружия начали сражаться, он сам остался на месте, чтобы контролировать их, чтобы поддерживать эту связь и не позволять своей силе улетучиваться из них. Это было очень глупо, как будто бы он был учеником, а не могущественным мастером. И только лишь познавал воскрешающую силу зора, а не воплощал её. Сначала это, само собой, возымело нужный эффект. Не ожидая такого оборота событий, светлые силы понесли потери. Но беломаги, которые успели вовремя очухаться, бросились восполнить это. Конечно, троих так и не вышло вернуть к жизни, однако в основном им удалось восполнить их количество, что обесценивало весь труд Корлага. Латники заняли оборонную позицию и сносили удары каменных изваяний и металлических кос. Чародеи, скрывшись за их спинами, снова начали скапливать на поверхности доспехов своих союзников магическую энергию, а после взрывать её. Таким образом бой быстро смещался в сторону мастера некромантии. Так что вскоре битва шла по всему первому уровню. Сами беломаги боялись подступить к управителю чёрной башни, который спокойно стоял на старом месте. Они понимали, что он видит всё, что тут творится, глазами всех этих статуй. А потому, стоит им только приблизиться к нему, как существа тут же кинутся на защиту. Совсем другим делом были воители вирана. Каменные кулаки и когти не причиняли им никакого вреда. Беломаги постепенно подстраивали события так, чтобы сражение сосредоточилось вокруг Корлага. Им это легко удалось. А, когда возле чёрного колдуна оказалось достаточно латников, они выплеснули скопившуюся магическую энергию, которая вошла в резонанс друг с другом, из-за чего сила взрыва была усилена многократно. Беззащитный Корлаг оказался погребён под каменными телами своих же стражников. Когда источник тёмной силы прекратил свою жизнь, завершилось всякое сражение. Сначала никто в это не поверил, а потому какое-то время тут стояла тишина. Но после того, как один беломаг осмотрел труп Корлага и сказал, что он мёртв, все начали веселиться. Когда же первые волны триумфа прошли, беломаги принялись исследовать чёрную башню, а латники вышли наружу. Оказалось, за это время, пока они бились на первом уровне, на землю рухнули обломки четвёртого уровня. Исследовав вдоволь всё, что только можно было, они вернулись в свою обитель. Однако пара-тройка беломагов всё равно сюда ходила довольно часто в попытке что-то найти. Одну из таких групп Алиса уничтожила при помощи теней Мората.

Когда видение завершилось, перед ними предстала полнейшая тишина. Константин поднял с земли одну из кос, которая раньше была живой. Ничтожная частица зора там ещё была. Бэйн заговорил со всеми: «Загрис в качестве оружия выбрал не косу, а двуручный меч, потому что он эффективнее. Когда некроманты решали, что им выбрать для сражений, они исходили не из практичной ценности. Их привлекла коса, потому что это оружие в сознании большинства отпечаталось как символ смерти. Даже Зорагу в подавляющем большинстве случаев представляют косарем. Гораздо эффективнее было бы вооружить некромантов мечами или даже цепами, которые могли бы поражать латников, что носят при себе щиты. Ведь в бою никто не будет смотреть на то, насколько устрашающе выглядит противник. И к силе страха облик косаря не прибавляет ни капли, ведь подверженный трепету человек будет страшиться не тебя, а твоих видений. А потому решение использовать косы в боевой некромантии лишь уменьшило ваш потенциал» Это высказывание лишь раскрывало несовершенства чёрной башни, но никак не призывало Лукрецию и Лукаса поскорее избавиться от своих оружий и начать немедленное обучение другому.

Зордалоды поднялись на второй уровень башни, где были залы ритуалов. И видения прошлого показывали, что Властис с самого начала боя и до определённого момента пребывал тут. Он проводил сверхсложный ритуал по призыву зоралистов. Однако никто ему не ответил. Ритуалист думал, что они его отвергли, а потому оскорбился из-за этого и бежал из этого мира, оставив Корлага в одиночку сдерживать натиск, который устроили беломаги. После того, как управитель чёрной башни погиб, беломаги поднялись сюда, но, не обнаружив ничего интересного, удалились. Здесь ещё ощущались остатки зависшей в воздухе магической энергии последнего ритуала. Но больше ничего.

Зордалоды поднялись на третий уровень башни, который всегда был закрыт для посторонних, потому что это были палаты мастеров. Естественно, беломаги побывали и тут. Видения прошлого показывали, что они искали, чем бы тут поживиться, однако всё, что они видели тут, было пропитано символикой смерти. Помещение было просторным, и мастера, когда не были заняты каким-нибудь делом, приходили сюда, чтобы провести совет или обменяться различными сведениями. Видения показывали, что в древние времена они и в самом деле были заинтересованы в развитии чёрной башни. Однако по мере того, как их силы развивались, двое из них начинали больше думать о себе, нежели о том, что возвеличило бы всех некромантов. И эти двое были Властис и Корлаг. Первый открыл возможность призывать в башню личей через нежить и увлёкся этим делом настолько, что перестал развиваться в других ритуальных направлениях. А Корлаг занялся одним делом, которое выдавало в нём потаённый страх перед смертью — филактерия. Никто из зордалодов не был знаком с этим приёмом, однако Бэйн рассказал им об этом ритуале по заключению души в филактерию. Я же не буду приводить его здесь, потому что он бессмысленный. И Бэйн сказал, что этот ритуал воплощает страх перед смертью. Некромант, который задумывается о создании филактерии, просто-напросто боится, что зора не способен поддерживать его жизнь вечной, что по прошествии какого-то времени, зордалод начнёт стареть, болеть и умирать. Но, помимо этого, такой способ просто безумен. Человек не может дублировать душу. Если некромант хочет, чтобы филактерия возродила его после смерти, то он должен излить туда всю свою душу. Но, если он это сделает, то умрёт. Ведь что такое смерть, если не отделение души от духа и плоти? А если это так, то для чего тогда ритуал филактерии? Да, он в тот же миг спасёт некроманта, но смысл тогда от такого спасения, если можно вообще этого не