Взлет и падение третьего рейха. Том I - Уильям Ширер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
136
Накануне, в 6.45 вечера, Чемберлен направил официальное послание президенту Бенешу, в котором сообщал о встрече в Мюнхене. Он писал: «Я буду во всем иметь в виду интересы Чехословакии. Я еду туда (в Мюнхен) с намерением попытаться найти компромисс между позициями чешского и немецкого правительств». Бенеш немедленно ответил: «Я прошу ничего не предпринимать в Мюнхене, пока не будет выслушана Чехословакия». Прим. авт.
137
О немецких корнях предложений Муссолини упоминает в своих свидетельских показаниях, данных 4 июня 1948 года в Нюрнберге перед военным трибуналом США IV по делу «США против Эрнста Вайцзекера», Эрих Кордт. В документах по германской внешней политике приводится краткое содержание официального судебного протокола. Кордт рассказывает также об этом в своей книге «Иллюзии и реальность». Доктор Шмидт, подтверждая слова Кордта, говорил, что переводить предложения дуче не составляло труда, поскольку он уже переводил их накануне в Берлине. Чиано, министр иностранных дел Италии, находясь в Мюнхене, записал в своем дневнике 29–30 сентября, что Муссолини представил документ, который на самом деле был продиктован накануне по телефону из итальянского посольства «как пожелания немецкого правительства». — Прим. авт.
138
Соглашение датировано 29 сентября, хотя подписано оно было рано утром 30 сентября. В соответствии с соглашением оккупация немцами «территорий с преобладающим немецким населением» должна была производиться немецкой армией в четыре этапа с 1 по 7 октября. Остальные территории немцы должны были занять к 10 октября, после разграничений, произведенных международной комиссией. Эта комиссия состояла из представителей четырех великих держав и Чехословакии. Англия, Франция и Италия сошлись на том, что к 10 октября необходимо закончить эвакуацию, причем зданиям и сооружениям не должен быть причинен ущерб, и что правительство Чехословакии несет ответственность за сохранность вышеозначенных сооружений.
Далее, международной комиссии не позднее конца ноября предстояло организовать плебисцит в районах со смешанным этническим составом населения, после чего надлежало определить новые границы В приложении к соглашению Англия и Франция заявили, что они «не отказываются от своего предложения… о международных гарантиях новых границ Чехословацкого государства на случай неспровоцированной агрессии. Когда будет решен вопрос с польским и венгерским меньшинствами, Германия и Италия в свою очередь дадут гарантии Чехословакии».
Обещание провести плебисцит так и не было выполнено. Ни Германия, ни Италия не дали Чехословакии гарантий даже после того, как был разрешен вопрос о польском и венгерском меньшинствах. Как мы позднее убедимся, не стали выполнять своих гарантий и Англия и Франция. — Прим. авт.
139
Чемберлен имел в виду возвращение Дизраэли с Берлинского конгресса в 1878 году. — Прим авт.
140
Даже Гитлер в конце концов убедился в этом, проинспектировав чешские укрепления. Позднее он говорил доктору Карлу Буркхардту, верховному комиссару Лиги Наций в Данциге: «То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло нас — мы подвергали себя большой опасности. Чешские генералы подготовили серьезный план. Только тогда я понял, почему мои генералы меня удерживали». (Пертинакс. Могильщики Франции.) — Прим. авт.
141
Немецкое название литовского порта Клайпеда. — Прим. ред.
142
Когда во время допроса в Нюрнберге мистер Джастин Джексон спросил Геринга, действительно ли он говорил так, тот ответил: «…Это было сказано в запальчивости, в волнении… Я не придавал этому значения». — Прим. авт.
143
Американский посол в Берлине Хью Вильсон был отозван президентом Рузвельтом 14 ноября, то есть через два дня после «консультаций» с Герингом. Больше он на этот пост не вернулся. Немецкий посол в Вашингтоне Ганс Дикхофф, который в тот же день доложил в Берлин о том, что в Штатах «поднялась буря негодования» из–за устроенного немцами погрома, был отозван 18 ноября и тоже не вернулся на свой пост. 30 ноября германский поверенный в делах в Вашингтоне сообщил в Берлин посредством кода, что «ввиду ухудшения отношений и недостаточных мер по обеспечению безопасности секретных материалов» в посольстве «секретные досье политического содержания» следует перевезти в Берлин. «Досье настолько объемны, — предупреждал он, — что их невозможно будет уничтожить сразу, если в том возникнет необходимость». Прим. авт.
144
28 января 1939 года лорд Галифакс тайно предупредил президента Рузвельта, что «еще в ноябре 1938 года появились подозрения, которые теперь почти переросли в уверенность, что Гитлер планирует дальнейшие захваты весной 1939 года». Министр иностранных дел Великобритании сообщал: «Донесения указывают на то, что Гитлер, подбадриваемый Риббентропом, Гиммлером и другими, намеревается совершить нападение на страны Запада в качестве прелюдии к последующим действиям на Востоке». — Прим. авт.
145
В немецком варианте записи беседы Риббентропа и Чиано в Риме 28 октября, сделанной доктором Шмидтом, подтверждается воинственное настроение Риббентропа. Приводятся его слова о том, что Германия и Италия должны готовиться к «вооруженному конфликту с западными демократиями… здесь и сейчас». На этой встрече Риббентроп уверял Чиано, что Мюнхен показал силу изоляционистов в США, так что «Америки опасаться нечего». — Прим. авт.
146
Это удивительное сооружение возводилось в течение трех лет и обошлось очень дорого. Добираться туда было чрезвычайно трудно. Сперва надо было преодолеть десять миль по дороге, как бы прилепившейся к скале, потом — длинный туннель, прорубленный в горной породе, а оттуда подняться на лифте на 370 футов. В результате человек оказывался на горе высотой шесть тысяч футов, откуда открывалась захватывающая панорама Альп. Вдалеке виднелся Зальцбург. Описывая позднее это убежище, Франсуа–Понсе удивлялся: «Кем же было задумано это строение человеком, обладающим здравым умом, или человеком, обуреваемым манией величия, жаждой повелевать и одиночеством?» — Прим. авт.
147
Имеются в виду сенат и палата депутатов. — Прим. тит. ред.
148
24 ноября Гитлер издал еще одну секретную директиву, которая предписывала вермахту готовиться к военной оккупации Данцига, но об этом будет рассказано ниже. Уже тогда фюрер думал о том, что произойдет после окончательного завоевания Чехословакии, — Прим. авт.
149
Гитлер потребовал также, чтобы чехословацкий национальный банк передал часть своего золотого запаса в Рейхсбанк (он запросил 391,2 миллиона чешских крон золотом). 18 февраля Геринг писал в министерство иностранных дел: «Ввиду того что валютное положение все ухудшается, я настоятельно требую, чтобы 30–40 миллионов рейхсмарок золотом (из чехословацкого национального банка) были переданы нам немедленно. Они необходимы для выполнения важных заданий фюрера». — Прим. авт.
150
Немецкое название Закарпатской Украины. — Прим. тит. ред.
151
Монсеньер Тисо, насколько я его помню, имел одинаковые размеры как в высоту, так и в ширину. Он был невероятный обжора. «Когда я чувствую усталость, — признался он однажды Паулю Шмидту, — я съедаю полфунта ветчины, и это успокаивает мои нервы». Ему было суждено кончить жизнь на виселице. 8 июня 1945 года он был арестован американскими военными властями и передан вновь образовавшейся Чехословакии, где после четырехмесячного суда 15 апреля 1947 года его приговорили к смертной казни. 18 апреля приговор был приведен в исполнение. — Прим. авт.
152
На этот счет точки зрения историков расходятся. Некоторые убеждены, что немцы заставили Гаху приехать в Берлин. Их убежденность основана, вероятно, на сообщении французского посла в Берлине, который ссылался на «надежные источники». Но из обнаруженных впоследствии документов министерства иностранных дел Германии очевидно, что инициатива исходила от Гахи. 13 марта через германскую миссию в Праге он обратился с просьбой о встрече с Гитлером, а потом повторил ее 14 марта. Во второй половине дня 14 марта Гитлер согласился встретиться с ним. — Прим. авт.
153
В Нюрнберге Геринг вспоминал, что сказал Гахе: «Мне будет жаль, если придется бомбить прекрасную Прагу». Выполнять свою угрозу, по его словам, он не собирался. «Этого и не требовалось, — объяснял он. — Но мне казалось, что такая фраза послужит хорошим аргументом и позволит быстрее закончить дело». — Прим. авт.
154
На Нюрнбергском процессе Нейрат говорил, что это назначение явилось него «полной неожиданностью» и что ему этот пост был «не по душе». Тем не мене он согласился, когда Гитлер объяснил ему; назначая его на этот пост, он хотел уверить Англию и Францию, будто «не собирается вести враждебную Чехословакии политику». — Прим. авт.
