Per aspera ad astra II B - Николай Чугунов

Гном, не отвечая, подпер щеку рукой и принялся сверлить настоятеля бесконечно ласковым взглядом — так обычно смотрят на детей, отчаянно не желающих понимать очевидные вещи.

— Что? — наконец не выдержал Таннер. — Дешево и быстро — ты же сам показывал, как там шустро любые детальки делаются.

— Показывал, ага, — подтвердил Гарин. — Только ты не учел, мой дорогой друг, сколько это будет стоить.

— Не думаю, что так уж дорого.

— Зря, — гном, отложив перо в сторону, принялся смаковать чародейский напиток, наслаждаясь буквально каждой секундой. — Тебя избаловали годы аскетизма и самоограничения. Во-первых, запасов на борту «Улисса» вряд ли хватит даже для батальона дроидов. Во-вторых, в рукопашной они куда слабее людей — и этот вопрос мы проверили. А в-третьих, кто их будет собирать? Я один не справлюсь, а доверить эту тонкую работу кому-то еще… — гном покачал головой. — Знаешь, я не самоубийца.

— Стоимость моего производства на существующих мощностях «Улисса» — две тысячи семьсот тридцать два талера, — отчеканил штурман. — Это без учета добычи сырых материалов.

— Сколько? — в первую секунду Таннер не поверил своим ушам. Он уставился на переливающегося желтым дроида, пытаясь осмыслить столь невероятное число — каменный пограничный форт, или год платы для шести полнокровных рейтарских полков, или… — Ты, случаем, не ошибся?

— Разве что в меньшую сторону, — хмыкнул Гарин. — Он же сказал — «без учета добычи».

В голове настоятеля промелькнули странные словосочетания: «амортизация оборудования», «производственный цикл», «себестоимость». Таннер мог поклясться — до сей минуты он ни разу их не слышал, но сейчас «Ведьмин лог» сделал их абсолютно ясными, заодно похоронив идею «железной армии».

— Ну, и что же тогда делать? — разочарование на вкус оказалось нестерпимо горьким.

— Думать, — гном, покопавшись в сумке, извлек на свет миниатюрную карту континента, испещренную жирными линиями торговых путей. Гарин использовал ее, чтобы виртуозно набивать цену товарам — покупатели сразу соглашались дать больше, узнав, где именно побывала полюбившаяся им вещица. — В конце-концов, есть же не только Америт.

— Ты что задумал? — глаза настоятеля заинтересованно блеснули.

— Интригу. Небольшую, изящную интригу. Совершенно не в моем стиле.

Когда Уланов наконец выбрался на заснеженный тракт, он успел промерзнуть до костей. «Для маскировки» десантник напялил на себя пушистую доху из искусственного меха — на вид такую же, как и те, что носили аборигены. Увы, по тем же причинам вещица получилась чрезвычайно зябкой, а поддетый под нее камзол, перешитый из комбинезона, никак не мог справиться с холодом. Именно поэтому вынырнувшая из снежной круговерти оленья упряжка была воспринята разведчиком не иначе, как подарок судьбы.

— Стой, стой! — Уланов принялся прыгать в сугробе, под которым скрывалась обочина. Сапоги натужно выли, пытаясь удержать десантника на тонкой корке наста, но тщетно — это им удавалось едва ли на секунду, после чего поле удержания с треском отключалось, и разведчик проваливался в снег по колено. — Стой, кому говорю!

Десантнику отчаянно хотелось пострелять в воздух, чтоб привлечь внимание аборигена уж наверняка, но он сдерживался. Уланов догадывался, что фиолетовые разряды офицерского бластера, несомненно, привлекут внимание, но вряд ли вызовут прилив дружелюбия у возницы.

Первая пара оленей невозмутимо протрусила мимо десантника, побрякивая многочисленными бубенцами на упряжи. За ней последовала вторая и третья, и только когда Уланов принялся прикидывать, насколько реально будет запрыгнуть в сани самостоятельно, неведомый возница все-таки решил притормозить.

— Куда путь держим, человече? — старик в ослепительно алом тулупе, аккуратно потянув за поводья, окончательно остановил упряжку. Уланов помотал головой — слова, казалось, рождались прямо в голове десантника, чудесным образом минуя уши. — Что молчишь, аки столб?

— Это как? — чужие слова, казалось, растолкали все мысли в голове у десантника, оставив там только этот вопрос. Судя по тому, как удивленно вытянулось лицо старичка вопрос бесконечно глупый с точки зрения аборигенов. Впрочем, секундой позже удивление сменилось подозрительностью, и возница выхватил из-под облучка крохотный арбалет.

— Тать дорожный, что ли? — грозно спросил старичок, нацеливая оружие точно в левый глаз десантника. — А дружки где — небось, засеку ладят? Да вот шиш им, — возница яростно ткнул под нос Уланову кулак с зажатыми в нем поводьями. Олени, почуяв слабину, довольно фыркнули и потянули возок вперед, — не на того напали!

— Эй, куда! — эта фраза у десантника вышла неожиданно жалобно, — Я ж тут… погибну!

Как ни странно, нелепый пафос последней фразы успокоил старичка — арбалет снова исчез под козлами, а олени, повинуясь могучему рывку поводьев, снова замерли неподвижно.

— А, так ты добрый человек, — пробормотал возница. — Закружила-заблудила тебя метелица, с пути-дороги сбила, да только не догубила. Ты куда путь держишь?

— Туда, где тепло, — зубы десантника принялись отплясывать что-то зажигательное, и на миг Уланов начал всерьез опасаться за их целостность. — Куда угодно.

— Так нам по пути, мил человек, — старичок гостеприимно сдвинулся на край облучка — насколько позволяли веревки, которыми он себя привязал к саням. — Садись рядом, да держись крепче — метелица стихает, сейчас мы шибче пойдем!

За остаток ночи, пока действие «Ведьминого лога» еще продолжалось, почтовые ящики нескольких посольств стали богаче на одно подметное письмо каждый. Все их писал дроид — во-первых, сымитировать чужой почерк для него было парой пустяков, а во-вторых, в этом случае ни один чародей не мог определить ни личность, ни даже расу доброжелательного анонима.

Последнее письмо кануло в угольно-черную щель почтового ящика, и низкорослая тень в три прыжка пересекла улицу, скрывшись в кустах шиповника.

— Готово, — Гарин стащил с лица серый вязаный чулок, позаимствованный с бельевой веревки в каком-то из дворов. — Борода не торчала?

— Неа, — отозвался штурман. — Просто выглядело так, словно под маской, кроме головы прячется целая борода.

— Не страшно. От этого всегда можно отпереться, — гном, глубоко вздохнув, протер потное лицо импровизированной маской. — Так, что еще осталось?

— Немного террора и запугивания — раз, — дроид сверился с объемистым списком. — Похимичить с нарядами америтского посла — два. Сорвать мобилизацию Мозесу II — три. Ну, и организовать небольшую войну с участием Америта — четыре.