История - Фукидид

1 В Спарту было отправлено 10 послов (среди них дед оратора Андокида; ср.: Andoc. Ill 6).

2 Эгинские города по договору получали «автономию» с условием уплаты афинянам определенной дани. Спарта признала главенствующее положение афинян в морском союзе. Мегары присоединились к Пелопоннесскому союзу. Афины удержали свой контроль над торговлей с Евксинским понтом.

3 Милетяне хотели захватить Приену.

4 По Плутарху (Per. 24,1; 25,1), афиняне предложили самосцам прекратить войну с Милетом. Когда самосцы отвергли это требование, Перикл объявил им войну.

5 По Diod. 27,2, Перикл наложил на самосцев контрибуцию в 80 талантов. Лемнос был населен афинскими колонистами, но оставался членом афинского морского союза.

6 Его незаконный сын Аморг впоследствии поднял восстание против персидского царя в Карий (VIII5,5).

7 Это были так называемые «надзиратели», посланные для установления новой конституции на острове.

8 О восстании Византия другие источники умалчивают. В 441–440 гг. Византии еще платил подать в союзную казну 15 талантов.

116. Узнав о событиях на Самосе, афиняне отплыли туда на 60 кораблях. Шестнадцать из этих кораблей, впрочем, афиняне не могли использовать, так как часть их пришлось послать, в Карию для разведки и наблюдения за финикийской эскадрой1, а другую на Хиос и Лесбос, чтобы призвать на помощь союзников. С остальными 44 кораблями под командой Перикла и девяти других военачальников2 афиняне у острова Трагии3 вступили в бой с 70 самосскими кораблями, 20 из которых были транспортными (вся самосская эскадра шла как раз из Милета). Победу одержали афиняне. Затем, пополнив свои силы 40 кораблями из Афин и 25 — с Хиоса и Лесбоса, афиняне высадились на Самосе, одержали победу на суше и осадили город, заперев его тремя стенами с суши и одновременно блокировав с моря. В это время Перикл получил известие о приближении финикийской эскадры4 и немедленно вышел в море с 60 кораблями из числа стоявших на якоре у Самоса, держа курс на Кавн и Карию. Действительно, и от Самоса навстречу финикийской эскадре незаметно вышли 5 кораблей под командой Стесагора5 и других военачальников.

1 Из-за вмешательства Писсуфна афиняне опасались нападения финикийской (персидской) эскадры.

2 Одним из этих стратегов был дед Андокида, а другим — знаменитый драматург Софокл (см. Plut. Per. 8,8).

3 К юго-востоку от Самоса, близ Лады (базы афинской эскадры).

4 Plut. 26,2 и Diod. XII26,2 сообщают, что Персия выслала свой флот на помощь Самосу.

5 Стесагор — самосский военачальник.

117. Между тем самосцы внезапно напали1 на своих кораблях на незащищенную стоянку афинской эскадры, потопили сторожевые суда и одержали победу над вышедшими навстречу афинскими кораблями. Таким образом, самосцы вновь обрели на 14 дней господство в своих внутренних водах и могли теперь привозить и вывозить все, что хотели. По возвращении Перикла они снова были блокированы афинской эскадрой. Позднее афиняне получили из Афин дополнительные подкрепления — 40 кораблей под командой Фукидида2, Гагнона3 и Формиона и 20 — под командой Тлеполема и Антикла, и, кроме того, еще 30 хиосских и лесбосских судов. Самосцы еще раз завязали незначительное морское сражение, но уже не смогли долго держаться и на Девятом месяце осады сдались афинянам4. По соглашению о сдаче им пришлось срыть свои стены, выдать заложников и корабли, а также принять на себя военные расходы с выплатой в определенные сроки. Сдались также и византийцы5, обязавшиеся, как и раньше, оставаться подданными афинян.

1 Под предводительством Мелисса (Plut. Per. 26,3–4).

2 Не историка. Этот Фукидид происходил, вероятно, из дема Ахердунта илиГаргетта.

3 Отец известного Ферамена. Он был «основателем» (экистом) Амфиполя в 437 г. до н. э.

4 Diod. (XII28,3) и Plut. (27,3–4) рассказывают, что афиняне применили при осаде вновь изобретенные осадные машины (так называемые «бараны» и «черепахи»). Современные ученые сомневаются в правдивости этого рассказа.

5 О восстании византийцев ничего не известно.

118. Через несколько лет произошли упомянутые выше раздоры на Керкире и в Потидее1, а также и остальные события, послужившие непосредственным поводом к этой войне2. Все эти военные действия эллинов друг против друга и против Варвара падают приблизительно на пятидесятилетие, прошедшее со времени ухода Ксеркса из Эллады до начала этой воины. За эти годы афиняне не только укрепили внешнее положение своей державы, но и сам город достиг великой мощи3. Лакедемоняне же хотя и замечали рост афинского могущества, но почти никогда не чинили афинянам помех; большую часть этого периода они сохраняли спокойствие, во-первых, потому что без особой необходимости вообще не начинали войн4, а кроме того, и потому, что были отвлечены своей внутренней войной. Когда же наконец Афины достигли явного преобладания и стали даже нападать на союзников лакедемонян, те сочли подобное положение недопустимым5, Они решили теперь со всем усердием взяться за дело и по возможности сокрушить могущественного врага силой оружия. Сами лакедемоняне уже признали, что мир нарушен по вине афинян, но все же отправили посольство в Дельфы вопросить бога: разумно ли им начинать войну или нет. А бог, как говорят6, изрек в ответ: если они будут вести войну всеми силами, то победят, а сам он — званый ли, незваный — будет на их стороне.

1 См. выше, гл. 24 ел.

2 Такие как «мегарский декрет» (псефисма) и афинская политика на Эгине.

3 Увеличилась численность населения, выросло богатство (благодаря росту торговли), укрепились армия и флот.

4 Проблема населения остро ощущалась в Спарте, так как численность илотов во много раз превосходила численность свободных граждан (спартиатов и периэков). Число свободных граждан особенно уменьшилось после катастрофического землетрясения 465–466 гг.

5 Здесь Фукидид выдвигает опять «самую достоверную причину войны».

6 Слова оракула точно неизвестны. Фукидид дает версию спартанской военной партии.

119. Тогда лакедемоняне созвали союзников, чтобы голосованием решить, следует ли объявлять войну1. По прибытии союзных послов собралось совещание, причем каждый город высказывал свое мнение. Большинство жаловалось на афинян, требуя объявления войны. Коринфяне же и раньше, боясь, как бы не потерять Потидею, старались уговорить отдельные города голосовать за войну и на собрании, выступив последними, произнесли такую речь.

1 Спарта не могла вовлечь союзников в войну без их согласия.

120. «Теперь, союзники, мы уже не можем обвинять лакедемонян, поскольку они и сами решились воевать, и нас собрали сюда для голосования относительно войны. Ведь вождям союза подобает заниматься не только собственными делами, но предусматривать равным образом и общие интересы, раз им и в других областях предоставлены почетные преимущества перед всеми союзниками. И те из нас, кто уже имел дело с афинянами, не нуждаются в наставлениях, что с ними нужно быть настороже. Но те, кто живет в глубине страны1, далеко от моря, должны знать, что вывоз их собственных продуктов, а также ввоз товаров морем на материк будет значительно затруднен, если они теперь же не защитят приморские города. Поэтому они не должны выносить неправильное решение по обсуждаемому вопросу, воображая, будто он вовсе их не касается. Если они покинут приморские города на произвол судьбы, то, без сомнения, опасность дойдет когда-нибудь и до них, так что и теперь речь идет также и об их интересах. Поэтому пусть они не колеблясь выбирают войну, а не мир. Люди рассудительные, пока их не тревожат, сохраняют мир. Но доблестные люди, когда их права нарушены, меняют мир на войну и, только достигнув удовлетворения, возвращаются к миру. Они не возносятся военными успехами, но и не дадут себя в обиду ради любви к миру и покою2. Ведь и тот, кто избегает войны ради утех мира, скорее всего лишится радости покоя, и тот, кто слишком возгордился военными успехами, не сознает, как легко можно просчитаться, поддавшись безрассудной отваге. Иногда, правда, и необдуманные планы удаются, так как враги оказываются еще более безрассудными, но чаще даже и хорошо рассчитанные начинания все же кончаются печально. Никто ведь не бывает равно предусмотрительным, задумывая план и приводя его в исполнение. В рассуждениях мы тверды, а в действиях уступаем страху.

1 Например Тегея, Мантинея и другие аркадские города, а также Элида.

2 В этой речи заметно сходство риторической формы Фукидида и Еври-пида (именно с речами: IT.729 — 30; Ale. 671 — 72; Ion. 585 — 86; Suppl. 306 —19). Пользуясь современными ему риторическими приемами, Фукидид необязательно должен был ждать конца войны (404 г.), чтобы сочинять эти речи.