Золотой тюльпан. Книга 1 - Розалинда Лейкер

Виллем снял картину с мольберта и поднес к окну, чтобы получше рассмотреть.

— Ты делаешь большие успехи.

Услышав такую оценку своей работы, Франческа залилась румянцем. Она знала, что Виллем не очень-то щедр на похвалы.

— Хотелось бы добиться большего.

— Сколько часов в неделю с вами занимается отец?

Франческа ответила не сразу, и Виллем пристально на нее посмотрел.

— Что, вообще не занимается?

— Он дает нам советы и помогает, когда это нужно, — твердо ответила девушка.

— Так он совсем с вами не занимается, — язвительно повторил Виллем, которого не мог ввести в заблуждение ответ Франчески. — Я хочу посмотреть, как идет ваша учеба. Есть у тебя еще какие-нибудь работы?

— Конечно. И у Алетты тоже. Но, может быть, сначала посмотрите картину отца?

— Нет, сейчас меня интересуешь ты. — Он бросил на Франческу веселый взгляд и сказал, поддразнивая девушку: — Никогда не отвлекай торговца, который проявляет интерес к твоей работе. Тебе лучше запомнить этот урок сейчас.

Франческа рассмеялась и подошла к стопке картин, стоявших у стены. Девушкам приходилось экономить холст, поэтому все работы были миниатюрными. Иногда случалось писать одну картину поверх другой. Франческа взяла четыре работы Алетты и подала Виллему. Ей и в голову не пришло, что Виллем хочет посмотреть только ее работы. Он внимательно рассмотрел все картины Алетты и снова был поражен высоким мастерством юной художницы. Затем Виллем высказал несколько полезных критических замечаний, которые Франческа должна была передать сестре. Теперь настала очередь самой Франчески. Она протянула Виллему три своих работы.

Виллем с интересом смотрел на миниатюрную картину, где была изображена Грета, вешающая белье во дворе. Картина дышала такой жизнью и движением, что казалось, было слышно, как полощется на ветру мокрое, свежевыстиранное белье. На второй работе Франчески был изображен пейзаж с ветряными мельницами, а на третьей — плетущая кружево Мария, натруженные руки которой представляли собой странный контраст с тонкой кружевной работой и выглядели удивительно прекрасными. Виллем в течение многих лет занимался продажей картин, это наложило на него отпечаток и сделало циником, но сейчас он испытывал радостное волнение, глядя на рождение нового, яркого таланта, который он, несомненно, видел в работах Франчески.

— Я вижу, ты на каждой картине изображаешь цветок, — сказал Виллем, пытаясь быть бесстрастным. — Во дворике колышутся на ветру тюльпаны, на пейзаже с мельницами изображен всего один дикий ирис, и даже на кружевном узоре Марии я вижу лилии.

— Вы очень наблюдательны, — с улыбкой заметила Франческа. — Да, я рисую цветы, где только можно. Когда придет долгожданный день, и я получу право подписывать свои работы, я обязательно придумаю подпись с цветком.

— Да! Именно так поступали художники, делавшие иллюстрации для манускриптов в прошлые века. Мне очень нравится твоя мысль. — Виллем, конечно, знал, что из-за одного цветка в автографе картину не купят, но он будет бросаться в глаза, и его обязательно запомнят, когда увидят снова. Виллем не сомневался, что если талант Франчески полностью раскроется, она сможет достигнуть самых больших высот в своем творчестве.

— Ты хочешь писать одни цветы?

— Нет, я думаю, что смогу гораздо больше.

— Да, несомненно. — Виллем не мог оторвать взгляда от натюрморта Франчески. Потом он взглянул на девушку и улыбнулся. — Если бы на твоих картинах были розы, я бы решил, что ты влюблена.

Глаза Франчески озорно заблестели. В живописи чистую любовь между мужчиной и женщиной символизировала роза, которую держали в руке или красиво закрепляли на платье. Упавшая на землю роза означала любовные страдания или же любовь порочную и грешную, в зависимости от сюжета картины. Розовые бутоны на натюрморте Франчески могли символизировать зарождение романтической любви, но она совсем не думала об этом, хотя в ее картинах было много символики. Перламутровая раковина «наутилус» означала богатство, а веер — экстравагантность, песочные часы предупреждали о быстротечности жизни и о ее бренности, выступающая за край стола оловянная миска говорила о том, что человеческую жизнь можно очень легко оборвать. Виноград и вино были символом Святого Причастия и надежды на воскресение Христа. Художник тщательно подбирал изображаемые на картинах предметы и придавал им совсем иной и более глубокий смысл, чем это могло показаться на первый взгляд.

— Можете быть уверены, — сказала Франческа, аккуратно положив свои работы на прежнее место, — что о любви я сейчас думаю меньше всего.

Они оба весело рассмеялись, и Виллем вновь закрепил натюрморт на мольберте, еще раз удивившись, — с каким глубоким смыслом девушка подобрала все изображенные предметы.

— Ну, а теперь посмотрим на «Флору».

Виллем подошел к мольберту Хендрика, а Франческа с волнением за ним наблюдала. Девушке казалось, что он бесконечно долго рассматривает картину, а его лицо оставалось совершенно бесстрастным. Наконец Франческа не выдержала и прервала молчание.

— Ну, что вы скажете?

— Я буду откровенен, — задумчиво ответил Виллем, не отрывая взгляда от картины. — Не думал я, что Хендрик способен сейчас написать такую замечательную картину. Это одно из его лучших творений. Я восхищен! Так ты говоришь, придется поработать всего несколько часов завтра утром?

— Да, именно так мне сказал отец.

— Ну, так постарайся, чтобы он на сей раз выполнил свое обещание.

Некоторые художники могут совершенствовать свои творения до бесконечности и при этом никогда не бывают удовлетворены. Виллем боялся, что, как и портрет Анны, эта картина не сможет подняться до уровня настоящего шедевра, которым она, несомненно, могла бы стать. Случалось, художники достигали апогея своего творчества, будучи уже в пожилом возрасте, но в отношении Хендрика ничего нельзя было сказать наверняка.

— Он всегда отличался непредсказуемостью. По крайней мере, эта картина привлечет многих покупателей. Сияющая красота выразительного лица девушки никого не оставит равнодушным. Флора держала перед собой охапку цветов, как будто бы хотела спрятаться за ней от нескромных взоров, и это придавало ей таинственную чувственность и очарование.

— Да, за эту картину можно получить очень хорошие деньги.

Франческа радостно всплеснула руками.

— Четыреста флоринов? — Спросила она с надеждой, прибавив на сотню больше, чем предполагал Хендрик.

Похоже, Виллему эта сумма не показалась такой уж большой, чего так опасалась Франческа.