Руна смерти - Галина Гордиенко

Волк протяжно зевнул. Продемонстрировал мне ярко-розовый язык, великолепные зубы и пристроил морду на передних лапах.

Зверь как зверь. Понятно, что прирученный, раз в ошейнике. И к людям тянется, привык к ним.

Я уныло констатировал:

– Ладно, твоя взяла: я – шизик.

Мой мысленный монолог прервал Вован. Он тщательно осмотрел подготовленные мною шесты. Потом отобрал нож и занялся последней осинкой. А мне сказал:

– Отдохни. Минут через пятнадцать пойдем.

Я с наслаждением вытянулся на траве. Подул на покрасневшие от непривычной работы ладони и негромко спросил:

– Думаешь, к вечеру мы болото пройдем?

Вован пожал плечами.

– Не думаю. Ежли б я один шел, а так…

Я встревоженно посмотрел на него:

– Хочешь сказать – ночевать там придется?

– Ага.

– Но где?! Везде же вода!

Вован неохотно буркнул:

– Островков там полно. Глянь сам. Видишь, деревья торчат? Вот на таком островке и переждем ночь.

– Деревья, тоже мне!

– Что есть.

Мы помолчали. Вован угрюмо заметил:

– Лилька с Витьком мешать будут. Ты за ними приглядывай. Чтоб без самодеятельности. Болото – не Воскресенский проспект! Утопнут еще сдуру.

Я кивнул. Вован стряхнул с себя пахучие стружки. Вскочил и бодро воскликнул:

– Пора!

Он вручил каждому из нас по шесту и строго сказал:

– Порядок тот же. Сашок – замыкающий, я – впереди. Идти след в след. Слушаться каждого моего слова! Понятно?

Ответом ему было молчание. Кузнецов посмотрел на наши хмурые лица и с натужной веселостью сказал:

– Ничо, суслики! Живы будем, не помрем! Хотели поход – получили! Да какой…

Лилька коротко всхлипнула. Кузнецов подбадривающе пошлепал ее по спине и выдохнул:

– Надо идти. Время!

Мы мрачно переглянулись. Кузнецов шагнул прямиком в воду. Обернулся к нам и насмешливо улыбнулся.

– За мной! Воды не бойтесь. Я пробовал, идти можно, не топко. Двигаемся во-о-он к той кривой сосне. Там и передохнем.

Лилька жалобно пискнула, но порскнула следом за ним. Серега обернулся и с чувством сказал мне:

– Знаешь, какие слова я больше всего ненавижу?

– Ну?

– «Надо идти». И – «время». У меня на них аллергия!

Он с тяжелым вздохом двинулся за Лилькой. Я посмотрел на Гора, жавшегося к моим ногам.

– Пойдешь с нами?

И едва не упал, услышав:

– Обязательно. Сейчас начнется самое интересное.

Я возмутился:

– Скотина! Что ты нашел здесь интересного?! Мы едва на ногах стоим!

Глаза волка странно блеснули. Он почти вежливо ответил:

– Экстремальные ситуации – лакмус для души человеческой. Впрочем, для любой другой – тоже.

Я изумленно смотрел на своего невольного спутника. В голове мелькнула смутная мысль, но я поспешно отогнал ее: не смешно! Шесть рюкзаков, и один из них – абсолютно неподъемный…

Я проводил взглядом осторожно ступившую в воду Лену и ехидно заметил:

– Кто-то обещал стать мне другом!

– Я помню.

– Так выведи нас к реке! Уверен – ты сможешь.

Гор долго молчал, рассматривая меня как-то чересчур внимательно. Потом вкрадчиво предложил:

– Тебя – хоть сейчас.

– Что значит – меня? Нас шестеро.

Гор небрежно бросил:

– Забудь о них! Из этого болота им не выбраться. Слишком много ловушек.

– Как это – не выбраться?!

– Вероятность остаться тут навсегда – процентов девяносто. Может, больше. Я не могу просканировать болото полностью. Но то, что я вижу… Поверь, ничего там хорошего нет.

Я оторопело смотрел на волка. Гор отстраненно заметил:

– Какой смысл погибать вместе с ними? Ты совсем молод, вся жизнь впереди, подумай!

Я судорожно сглотнул перехвативший горло плотный комок. Внезапно закружилась голова. Я растер запылавшие виски и прохрипел:

– Они… они тоже молоды. Спасай всех!

Волк отрицательно помотал тяжелой головой. Я с ненавистью уставился в тускло поблескивающие круглые глаза и выдохнул:

– Тогда – вон!

– Глупо.

– Вон!!!

Лена, ушедшая довольно далеко, обернулась и встревоженно позвала:

– Саш, не отставай! Ты должен ступать след в след, тут опасно, не забывай.

Я крикнул:

– Иду! Вы такую грязь со дна подняли, не ошибешься!

Действительно, ребята оставляли заметный след – в относительно прозрачной воде змеилась широкая взбаламученная полоса. Головой этой огромной змеи был Вован, шедший первым, хвост заканчивался у моих ног.

Меня колотило. В голове теснились мысли, заставлявшие меня стыдиться себя самого. Вдруг подумалось: может, Гор в чем-то прав? Незачем погибать сразу всем. Я не виноват, что именно мне предоставилась возможность выжить.

И стиснул зубы: ладно, я хоть как-то мог бы помочь остальным, так нет же. Я беспомощнее Вована! Никогда раньше не бывал на болотах. Вообще мало интересовался лесом, больше книгами.

Еще раз обернулась Лена, и мои уши жарко запылали. Я буквально ненавидел себя за нечаянное предательство.

Не оставляя себе времени на раздумья, я ступил в воду, и меня передернуло от отвращения: от нее явственно попахивало тухлыми яйцами. Увидев мелькнувшую у самых ног длинную узкую тень, я вздрогнул и торопливо пошел вперед. Потом развернулся к Гору, оставшемуся на берегу, и холодно пообещал:

– Мы выберемся! Все. А ты лучше не подходи ко мне близко. Съезжу по спине шестом! Понял?

Островок, казавшийся с берега довольно близким, никак не хотел приближаться.

К сожалению, путь к нему не по линейке вычерчивали. Не знаю, чем руководствовался Вован, но петлял он почище иного зайца. И шел много медленнее, чем вначале.

Я даже успел догнать Лену и теперь едва не клевал носом в ее спину. Да и между остальными расстояние было не больше двух-трех метров.

Ноги разъезжались на глинистом скользком дне, и я пару раз окунулся с головой. Вода, к моему удивлению, была ледяной. Где-то били ключи.

Лена тоже упала. С трудом поднялась, брезгливо отплевываясь. С нее водопадом стекали дурно пахнущие ручейки, на темных волосах остались какие-то травинки, ряска. Лицо стало голубоватым от холода, хотя над нами вовсю палило жаркое июльское солнце.

Загребая ногами тучи ила, я подобрался к ней поближе и предложил:

– Давай куртку, выжму. А ты футболкой займись, я отвернусь.

Лена жалко улыбнулась и прошептала:

– Один плюс – пить совсем расхотелось. Знаешь, я, кажется, наглоталась этой дряни.

Я махнул рукой:

– Плюнь. И я хлебнул.

Я подождал, пока Лена натянула отжатую футболку, и мы осторожно двинулись дальше. Меня удивляло: рассеянный обычно Казанцев ни разу не упал, берег свою гитару.

Витек словно почувствовал мой взгляд. Обернулся и хрипло пробормотал:

– Саш, пожевать бы чего! Голова кружится…

Орлов хохотнул:

– Голова – это ладно. У меня, например, желудок бунтует. Я ему – мол, завтракал ты сегодня, сволочь, а он мне – когда это было! Урчит, бурчит, рычит, аж гул в ушах. Тяжко, сэры!

Лена засмеялась. Серега с угрозой пообещал:

– Не кинете что-нибудь в мою топку, ей-ей, сгрызу Витькову гитару! Вован клялся отдать ее самому голодному!

Вован выбрался из воды на толстый слой мха. Я видел: он напряжен, как струна. Зеленый ковер опасно колыхался под ногами, и Кузнецов не чувствовал под собой дна. Обходить же длинную зеленую полосу не было сил.

Вован хмуро распорядился:

– Всем стоять на местах. Я попробую перебраться на ту сторону. Ежли что…

Лена ахнула. Вован замялся. Отвел глаза и неохотно бросил:

– Сюда не лезть в любом случае! Сашок, шест мне протянешь, ясно? Остальные – в сторону.

Он сделал осторожный шажок, тут же мох под его правой ногой прорвался, и в трещину хлынула желтоватая вода. Вован потянул носом и смертельно побледнел. Едва заметным движением скользнул назад, снял с себя куртку и процедил сквозь зубы:

– Сашок, прими! Там нож и спички…

Неожиданно для всех молчавшая до сих пор Лилька громко взвизгнула:

– А еда?! Там была и еда!

– И еда, – криво улыбнулся Кузнецов. – Куда ж ей деться…

– Куда? – с нескрываемым сарказмом протянула Лилька.

Вован помрачнел. Посмотрел на меня и твердо сказал:

– Еда на утро, поняли, нет? Нам еще дальше идти надо! И силы нужны.

Лена торопливо воскликнула:

– Конечно! Мы не тронем, не беспокойся!

Лилька зло проворчала:

– Не тронем! Небось жрали в два горла за завтраком, а я еще толком и не проснулась тогда.

– И я, – поддержал ее Витек. – Пару ложек всего и проглотил утром…

– Пару ложек?! – возмутился Орлов. – А кто два раза добавку брал?!

Мы с Леной переглянулись. Я надел спортивную куртку Вована и едва не утонул в ней. Закатал рукава, покрепче перехватил двумя руками шест и угрюмо сказал:

– Двигай, Кузнецов. Только осторожнее. А эту куртку с меня только вместе с головой снимут!

Вован кивнул и быстро пробежал несколько метров. Зеленый ковер под его ногами прогибался, но держал. Вован замер на секунду. Потом, к нашему изумлению, размашисто перекрестился и птицей перелетел через оставшийся участок мха. Вновь скользнул в воду. Подпрыгнул, пробуя крепость дна, и счастливо крикнул: