Превратности судьбы - Энн Мэтер

— Ну да, полицию, — повторил Доминик уже с меньшей уверенностью. — Я застукал вас в моей комнате, где вы шарили как обыкновенная воровка. Вы как работаете — в одиночку или с сообщником, притаившимся в кустах?

Джейми испуганно ахнула:

— Вы не можете так думать…

— Почему? Грабители способны принимать любой облик. Вы полагаете, что ваше невинное личико вас спасет?

— Я не воровка!

Она защищается довольно энергично, решил Доминик, хотя, с другой стороны, что ей остается? Он все еще пытался сохранить в душе злость. Вина ее очевидна, а он теряет время, убеждая себя, что это не так…

— Так что же вы здесь делали? Не притворяйтесь, что искали меня: вы знали, что меня тут нет.

— Я не искала вас. — Джейми прижала руки к животу, пытаясь унять спазмы. И, словно это могло ее оправдать, добавила: — Я думала… что это комнаты Катрионы.

С него все еще стекала вода, и он переступил на сухое место на ковре, но Джейми, как-то панически ахнув, отшатнулась, словно Доминик хотел ее ударить. Джейми наткнулась на дверь и одной рукой стала нащупывать ручку у себя за спиной. Он знал, что если она откроет дверь — только ее и видели. И он ничего не сможет объяснить мачехе. Катриона же раздует из этого целую историю…

Доминик рванулся вперед, забыв про полотенце, обмотанное вокруг бедер. Рука его уперлась в дверь у затылка Джейми, и в тот же миг полотенце скользнуло на пол. Когда Доминик прижался к Джейми, он почти почувствовал ее теплое мягкое тело под тонкой одеждой.

Ощущение было необыкновенно возбуждающим. Девушка, слегка шевельнувшись, заставила все его существо полыхнуть огнем, и Доминик еще плотнее прижался к ее груди.

Какую-то минуту оба молчали, Доминик слышал ее дыхание, такое же лихорадочное, как и у него. Он тщетно пытался подавить возбуждение, которое только усиливалось оттого, что она, работая руками и ногами, старалась вырваться. Она чувствовала сокращение каждого его мускула. А он… чем больше он пытался уйти от этих ощущений, тем больше возбуждался.

Но, Боже мой, как приятно чувствовать ее тело под тяжестью своего собственного! Сколько ночей ему это снилось, а теперь реальность была лучше любого сна. Он знал, что вот-вот может потерять контроль над собой. Он так хотел ее, что желание превращалось в физическую боль.

— Не надо… — слабо выдохнула она, и ее дыхание защекотало ему шею. На лице Доминика появилась гримаса: неужели глупышка думает, что он ее отпустит? Она не представляет себе, какое это наслаждение — чувствовать ее руки на своем теле… Он хотел бы сдвинуть их пониже, туда, где пылала его плоть…

Джейми не могла поверить, что все это происходит с ней, и притом — наяву. Она уже видела Доминика обнаженным — в то утро, когда он, искупавшись, появился из воды как языческое божество. Господи, что же делать? Что она может сказать такого, что заставило бы его отпустить ее? А сердце ее было готово выскочить из груди…

— Вы так и не ответили мне, — сказал Доминик.

Джейми едва не расхохоталась. Не может же он ожидать разумного ответа, втиснув свое волосатое бедро у нее между ногами?

— Не знаю, какого ответа вы ждете от меня, — сказала Джейми, изо всех сил стараясь избежать его упорного взгляда. — Говорить… в таком положении?.. Если бы вы меня отпустили…

— Если я вас отпущу, вы сбежите. — Он хрипел от волнения. — Ну так в конце концов, что вы здесь делали? Не важно, чьи, вы думали, это комнаты — мои или Катрионы. Вы ничего не объяснили.

Джейми молчала. Несмотря на его агрессивный тон, она не могла не чувствовать, что он все теснее прижимается к ее животу, что его возбуждают ее попытки вырваться. Она втянула воздух: мысль, что он хочет ее, наполняла девушку радостью. И однако разумная ее половина ужасалась всему происходящему.

— Я… хотела посмотреть, кто написал картину, — промямлила Джейми. — Меня вообще интересует живопись.

— Почему же вы не спросили у Кэт? — осведомился он строго, и Джейми поняла, что он не знает об отсутствии мачехи. А что я выиграю, если сообщу ему? Ничего. Не дай Бог, он догадается, что мы в доме одни, и тогда…

— Вы… вам бы лучше меня отпустить, — сказала Джейми. Слова ее звучали предупреждением, и в его глазах мелькнул знакомый огонек.

— Разве? — проговорил он с вызовом. — И как же вы мне отомстите, если я вас не отпущу? Пожалуетесь Кэт? Хотел бы я послушать, какими словами.

— Вам бы стоило что-нибудь надеть, Доминик, я уже промокла…

— Ну и что? — Он слегка отодвинулся и смотрел на девушку сверху вниз, а у нее вдруг затвердели соски от этого оценивающего взгляда. — А впрочем… вам, наверно, неудобно. — Он пошевелил бедром, и она почувствовала, как запылали ее щеки. — К тому же мне было бы жаль, — продолжал Доминик, — испортить ваш наряд. Может, вы тоже все с себя снимете?

— Вы с ума сошли!

Джейми испугала ее собственная реакция на его слова: желание вспыхнуло в ней как костер. Ей так захотелось отдаться во власть Доминика!

— Нет, — сказал он, а она поняла: он догадался о ее состоянии. — Но я, вероятно, ошибался: вы действительно могли забрести сюда, разыскивая меня. Если это так, то у вас больше выдержки, чем я предполагал.

Лицо Джейми покрылось румянцем: ее в жизни никто так не смущал. Получается, он — ее добровольный партнер в том, что они делают. Какой стыд! Ведь Доминик — любовник своей мачехи! И они — в ее собственном доме! Где у Доминика совесть? Развратник! Или он надеется, что она чем-то скомпрометирует себя, а он потом донесет ее матери?

Катриона!..

Видимо, придется рискнуть… сообщить, что Катриона далеко отсюда, — и будь что будет. Теперь уже ясно: она не предупредила пасынка о том, что едет к нему. Возможно, хотела застать его в неблаговидной ситуации. Но того, что происходит, даже она не могла бы вообразить. Боже мой, подумала Джейми, неужели я подстроила эту сцену? А ведь Катриона именно так и решит. Доминик же скажет, что слегка возбудился, что он никогда и не притворялся святым…

При всем том, думала Джейми, я не могу отрицать, что он мне нравится. Как бы я ни презирала собственные чувства, я не могу их игнорировать. Так приятно ощущать его теплую кожу, исходящую от него силу… его восставшую плоть… Джейми вздрогнула: запах этого мужчины заставлял ее кровь стучать молотом в висках.

— Вы ошибаетесь, — наконец-то ответила Джейми, испугавшись, что сама поддастся проснувшемуся в ней инстинкту. Порядочность по отношению к Катрионе было трудно соблюсти при том натиске страсти, которому она пыталась противостоять. Джейми поняла, что попала в опасную ситуацию и, чтобы он ее отпустил, надо сказать правду. — Я не думала, что вы вернетесь.