Сквозь бездну - Вера Ковальчук

— Давай сбегаем вдвоём, посмотрим, а, сотник? — деловито предложил Эрмах.

— Людей с собой возьмите.

— Инш, Тахи — за сотником, — распорядился Миргул.

Они вернулись через несколько минут.

— Там вообще пряжка, — объяснил Аканш.

— А что такое пряжка?

— Командира запрещено посвящать в вопросы магии.

— Вот, блин…

— Значит, придётся идти тут.

— Не тебе решать, маг!

— Что скажет командир?

— Командира запрещено посвящать в вопросы магии, — проворчал я. — Так что меня можете даже не трогать. Аканш?

— Идём здесь, — решился мой зам. — А что делать… Миргул, выставляй авангардную десятку! Маг — внимательно!

Чародей смерил сотника таким злобным взглядом, что я удивился, как это Аканш не проглотил собственный язык. Но моего зама трудно было смутить взглядами — он и сам умел смотреть. Попытка мага безмолвно адресовать начальству что-то вроде: «Жену свою учи щи варить» пропала зря.

Стронулись с места не сразу, и чуть ли не на каждом шагу следовала пауза, предназначенная для принятия мер предосторожности, суть которых так и осталась для меня таинственной. Само собой, я ведь даже приблизительно не представлял себе, какие именно магические и околомагические явления послужили причиной появления всех этих мер. Спрашивать было бесполезно. Следуя приказу свыше, мой зам и все остальные офицеры старательно оберегали меня от такого рода знаний. Ну и пожалуйста, не больно-то хотелось! Я был в отряде единственным, кто имел возможность покрутить головой, отвлекаясь на красоты переходов и зал.

Правда, особых красот не наблюдалось. Пыльные серые стены, скучные низкие своды с крупными наплывами, хоть полы ровные — и то спасибо. Пустота вокруг успокаивала, а вот тишины больше не было — помимо шарканья и топота, шороха, звяканья и шёпота, периодически возникающего на периферии сознания, в воздухе присутствовал намёк на какой-то отдалённый странный звук. Иногда он вызывал в сознании ассоциации с каким-нибудь фабричным производством, иной раз — с лифтом в многоквартирном доме (господи, как же давно я не слышал ни того, ни другого!), иногда рассыпался подобием райской мелодии, выводимой в струнах арфы тонкой гибкой девичьей рукой. Почему мне так показалось? Кто б ответил…

— А этот звук слышу только я или ещё кто-нибудь? — Я оглянулся на Аканша. — Ну да, понял-понял, со мной нельзя говорить на магические темы. Хотя подтвердить или опровергнуть было бы нетрудно, как думаешь?

— Нетрудно, командир, и я готов ответить, конечно. Лишь хотел уточнить, какой именно из звуков интересует командира?

— То есть как минимум не кажется. Уже хорошо. И что же это за звуки?

— Их издают защитные и атакующие магические системы замка. Бой идёт полным ходом.

— О как! А мы случаем не отстаём от графика?

— Прошу прощения, не понял вопроса.

— Мы успеваем вовремя?

— Должны. Пока, как понимаю, идёт пристрелка. Основная атака начнётся позже, когда, по расчётам, командир уже должен будет выполнять своё задание. Ни раньше — ни позже.

— Ну да… Кхм… Опять игра вслепую с надеждой непонятно на что.

Аканш развёл руками.

— Каждый должен делать, что может, и уповать на синхронность с усилиями других людей.

— А вот эту преграду как предлагаешь проходить? — осведомился Эрмах, вытягивая руку.

— Хребет.

— Не-а, — простонародно возразил маг. — Рушник.

— Я в какой-то момент решил, что остатки иссякающего лингвозаклинания вздумали играть со мной не по-хорошему. Но тут же усомнился. Заклятье, облегчавшее мне изучение чужого языка, давно должно было пропасть без следа. Оно мне теперь ни к чему, соображалка и сама уже намастрячилась подбирать смысловые аналоги тем или иным имперским выражениям. Рушник так рушник…

— Где же рушник-то? — запротестовал Аканш. — Не девается ж никуда.

— А ты подожди, сейчас денется. Что делать-то будем в этой ситуации? За момент взмаха сотня не проскочит, как ни торопи.

— Сколько успеет проскочить?

— Самое большее — человек двадцать-двадцать пять.

— Хорошо, значит, первым проходит командир, проводник и две лучшие десятки. Маг, остаёшься следить за развитием событий, предпринимаешь все возможные меры предосторожности. Остальной отряд группами проходит по твоему сигналу.

— Если дадим маху — и людей положим, и отсигналим, что мы тут.

— Поэтому командиру следует сразу взять хорошую скорость, не дожидаться остальных. А мы уж как-нибудь.

— Аканш, только давай договоримся так: ты — выживешь.

— Слушаю, командир, — мой зам усмехнулся криво, совсем как Эрмах. — Одно удовольствие выполнять такие приказы.

Этот юмор оказался интернационально понятен и мне, и имперцам, а потому воспринят правильно.

— Внимание! — прошипел чародей, поднимая руку с крупной стеклянной пуговицей в пальцах. — Вперёд!

Я не собирался переспрашивать. Сказано — вперёд, значит, можно. К тому же мне-то везде можно — припомнилось с запозданием. Рисковали остальные: Эрмах и бойцы. Жаль, что Аканша не будет рядом в финале путешествия, мне пригодились бы его тонкие и точные суждения.

Тут-то в голове и забрезжила мысль, что если всё пройдёт благополучно, и в дальнейшем мне доверят формирование более крупного отряда, надо будет перетащить Аканша с собой. Насчёт Миргула и Химера ещё надо подумать, но вот Аканш — это да. Руководитель ничего не стоит в одиночку, без «второго эшелона» своих непосредственных подчинённых, на которых, по сути, ложится вся работа. Оно везде так, но в Империи хоть с этим проще.

Я был почти уверен, что на посту двухсотника, командира предоставленного мне особого отряда, задержусь ненадолго. Аштия наверняка просто испытывает меня. В дальнейшем, если хорошо покажу себя — можно поспорить! — она может перевести меня на какое-то другое место. Так что для меня исполненный в точности приказ — билет в лучшее будущее. Хочется верить.

Обернувшись, я убедился, что две десятки и проводник в целости и сохранности топают за мной следом. Значит, всё идёт по плану.

— У тебя есть магическое зрение, Эрмах?

— Само собой, командир.

— А знание специфики всех этих магических штук? Ну, всяких там пряжек и полотенец?

— Рушников? Конечно, командир.

— Это меня успокаивает. Смотри в оба за себя и за тех ребят. Я-то «чистый», мне магия нипочём.

Проводник взглянул на меня с любопытством.

— Так вот почему командира нельзя посвящать в вопросы магии и сопутствующих наук?

— Именно. А тебе разве можно в этой ситуации знать и говорить на эту тему?

— Прямо как на родине у командира — если сумею молчать. В себе-то я уверен.

Посмеялись.

— Как бы там ни было. Даже если «чистый» способен пройти сквозь магию, сигнализация всё равно может отреагировать. А нам надо вести себя тихо. Так что командиру придётся следовать моим советам.

— Я ж не отказываюсь…

— Здесь хорошо бы поднажать.

— Чужие могут встретиться?

— Демоны-то? Конечно.

— Тогда поднажмём.

Несколько минут мы шагали молча. Потом Эрмах схватил меня за рукав.

— Впереди перелив.

— Я сам едва-едва, на границе сознания улавливал что-то такое в воздухе, что-то смутное, скорее ощущаемое, чем видимое. Как и раньше, магию я способен был воспринять лишь столь же неосознанно, как её чувствуют животные.

Мы задержались у поворота, потом по жесту Эрмаха принялись пятиться назад.

— Приготовьтесь, — прошипел проводник. — Раз! Вперёд!

Он сам рванул с места резче, чем все мы, причём в прыжке клюнул головой, будто цапля, покатился кубарем — и вскочил на ноги совсем иным, чем упал. Серая с бурым неровная, словно оспой изъеденная кожа, странный разрез глаз, костяные надбровья, наросты в нижней части скул… О комплекции вообще лучше было помолчать — такой жуткой комбинации тощих, словно палки, ног и массивных, прямо-таки лопающихся от мышечной массы плеч я и представить себе не мог. Волосы исчезли, зато появились мелкие гибкие колючки, растущие участками. Дикое зрелище.

— С золотарём хлеб делить! — выдал он в ярости, малоприлично поёрзал всем телом и вернулся в человеческий облик. Видимо, это было какое-то очень сочное ругательство.

Бойцы, сопровождавшие нас, все как один смотрели на Эрмаха с подозрением.

— Я никому не скажу, — вырвалось у меня.

— Да говори сколько угодно!.. Прошу прощения у командира за фамильярность.

— Ладно-ладно, закрыли тему. Дальше-то у нас что?

— Поворот. Вот туда. Здесь должна быть гребёнка. Которой почему-то нет.

— Что за гребёнка?

— Переходный ответ одной защитной системы относительно другой. Но я этого не говорил.

— А я не слышал. Что будем делать?

— Проходить. Может, у гребёнки диапазон отклонения не ограничен стенами. Такое бывает.