Операция Хаос - Пол Андерсон

Гуги скорчился у самого костра, громко стуча зубами. Алианора ойкнула, Хольгер обнял ее свободной рукой. Девушка дрожала всем телом.

— Только спокойно, — сказал он.

— Это посланцы Фаэра, — шепнула она. — Жители ночи. Они со всех сторон, Хольгер! Никогда еще они меня не брали так в кольцо. Не могу я на них смотреть! — она спрятала лицо на его груди, сжала плечо, вонзив ногти.

— Для меня это тоже новое впечатление, — сказал он. Странно, он нисколечко не боялся. Эти твари в самом дело выглядели омерзительно, по к чему на них таращиться, если можно смотреть на Алианору? Ах, как жаль, что я флегматик!

— Им до нас не добраться, милая, — сказал он, — они давно бы это сделали, если бы могли.

— Но… но..

— Я видел загороженную плотиной реку, которая могла бы затопить огромные пространства. И никто не боялся. Все знали, что плотина выдержит.

Но тут же задумался: а каков коэффициент безопасности их магического круга? Наверняка у здешних чародеев есть нечто аналогичное таблицам сопротивления материалов, и там наверняка отыщутся данные такого рода. А если нет, то они наверняка способны, твари, коэффициент такой вычислить… Но почему-то снова эти скрытые в глубинах памяти воспоминания? — он был уверен, что защита лагеря достаточно сильна.

— Нужно сохранять спокойствие, — сказал он.

— И все обойдется. Они нам ничего не сделают, разве что спать не дадут своим адским гвалтом.

Девушка дрожала, и Хольгер поцеловал ее. Она вернула поцелуй — неуверенно, неумело. Хольгер усмехнулся, глядя на сброд из Серединного мира — ну-ну, сынки, учитесь…

10

Враги ушли задолго до рассвета. Гуги объяснил, что твари спешат вовремя укрыться в своем логове. Хольгер задумался — какая часть спектра солнечного излучения невыносима для бестий? Актинические лучи? Если так, не мешает раздобыть ультрафиолетовую лампу.

Вот она, разгадка тайны магниевого кинжала Альфрика! Форма его не случайна. При нужде, окруженный врагами из Серединного Мира, герцог мог поджечь магниевое лезвие. Чашеобразная гарда защитила бы его руку от интенсивного ультрафиолетового излучения, другой рукой можно закрыть лицо — плащом, допустим. Врагу оставалось бы одно — пуститься в бегство. Ну что ж, такая вещичка может пригодиться и простому смертному…

Не выспавшись ночью, Хольгер, Алианора и Гуги вздремнули часа два перед завтраком. Проснувшись, Хольгер обнаружил, что он совершенно голый. Одежды, в которые его нарядили в Фаэре, улетучились. Чересчур уж мелкая пакость для герцога, подумал он. К счастью, Алианора еще спала. Вряд ли она была чересчур уж шокирована, но вот каково было бы ему? Он быстренько натянул прежнюю дорожную одежду, надел кольчугу и шлем.

Необыкновенно бодрые, они собирались в дальнюю дорогу. Алианора долго устраивалась на спине единорога. Для Хольгера оставалось загадкой, как она управляется с этим пугливым животным.

— И куда же нам теперь? — спросил он.

— Я знаю одно, — сказала девушка. — Лучше всего — как можно быстрее добраться до поселений людей. Сейчас на нас наверняка охотится весь Фаэр, Хольгер, — назвала она его по имени, восхищенно ему улыбаясь. — По существа, лишенные души, не смеют приближаться к церкви, поэтому нам нужно ехать туда, где живут люди и есть церковь. И искать защиты у могущественной белой магии.

— А где?

— Я знаю одного чародея, он живет в городе Тарнберг. Сердце у него доброе, и он весьма искусен в своем ремесле. К нему нам и нужно ехать.

— Хорошо. Но что будет, если эта местная знаменитость не в силах окажется играть против сборной высшей лиги? — увидев, как ее глаза из восхищенных становятся невыразимо удивленными, он добавил: — Я хочу сказать: что, если этот местный практик не сможет бороться с такими мастерами, как Альфрик или фея Моргана?

— Тогда поедем в Империю. Она лежит далеко на западе, путь туда долог и опасен, но там охотно примут могучего рыцаря, — она вздохнула, ее глаза затуманились. — А со времен Карла там не было рыцаря, равного тебе.

— Какого Карла? Кто он был? Я слышал уже это имя.

— Это основатель Святой Империи. Король, воздвигший могущество христианства и загнавший сарацин назад в Испанию. Шарлемань, Королус Мангус[6], ты о нем наверняка слышал.

— Гм… может быть, — Хольгер порылся в памяти. Трудно определить, какая часть его познаний происходила из родного мира, какая — из тех необъяснимых воспоминаний, все чаще оживавших в нем.

— Ты имеешь в виду Карла Великого? — Некоторые его называют и так. Я вижу, слава о нем достигла даже твоей Южной Каролины.

— Рассказывают, у него было много храбрых рыцарей, но я слышал только предания о Роланде. О том, что пал в ущелье Ронвеваль.

Голова у Хольгера закружилась. Неужели он действительно оказался в прошлом? Нет, невозможно. Однако Карл Великий — историческая личность.

Он вспомнил еще предание эпохи Каролингов — «Шансон де гест», романсы средневековья и народные баллады. Все сходится — страна магов и сарацины, девы-лебеди и единороги, чернокнижье и Бугор Фей, Роланд и Оливье. Господи боже, неужели он ухитрился попасть в… книжку сказок?

Нет. Исключено. Разумнее всего и дальше держаться убеждении, что это — иная вселенная, иной пространственно-временной континуум со своими законами природы, отличавшимися от земных. Если допустить существование множества таких вселенных, любая из них может отвечать своим собственным стандартом, даже если стандарт этот — доренессансная европейская мифология.

Но не так все просто. Слишком многим его воспоминаниям и знаниям отыскались здесь аналогии — значит, не случайно, не без причины угодил он именно в этот мир. Похоже, между его родным миром и этим существует какая-то связь. Сходство не ограничилось географией и астрономией — с историей то же самое. Здешний Карл вряд ли полностью соответствует земному Карлу Великому, но оба играли схожую роль в истории своих миров. Барды, поэты, прорицатели и прочие летописцы как-то ухитрились подключиться к линии связи, соединявшей оба мира — написанные ими тома были ближе к истине, чем полагали они сами.

Несомненно, в игре участвовали не только два континуума. Быть может, все существующие. Каждая из неисчислимых Вселенных может оказаться лишь повернутой под иным углом частицей одного — единственного бытия. Хольгер не стал развивать эту гипотезу. Были более насущные вопросы. Что еще в этом мире можно идентифицировать?

Гуги говорил, что фея Моргана — сестра короля Артура. Того самого! Хольгер жалел теперь, что мало интересовался древними легендами — остались только смутные воспоминания о читанных в детстве книгах.