Восемь Фаберже - Леонид Бершидский

Значит, либо убийцы все же бросили его и, возможно, полетели домой вместе со Штарком, либо они не считали свою работу в Калифорнии вполне законченной. Во второй вариант Молинари верилось больше. Ведь и Штарк полагал, что у старухи могло быть не одно яйцо; да, она сказала этим мерзавцам под пыткой только про одно, но это лишь значило, что она надеялась сохранить жизнь – и, возможно, остальные свои сокровища, – кинув бандитам кость. Молинари знал, что сюрприз из «Розово – лилового» яйца давно перешел в другие руки, у княгини была лишь скорлупа; что, если она скрыла более ценные яйца? Возможно, убийцы пытались вытрясти из нее больше информации, но не смогли. Что они будут делать дальше?

Молинари зашел в соседнюю арендную контору и взял напрокат «Тойоту Кэмри»: там, где они с Иваном брали «Форд», он уже слишком примелькался. Да и в Терлоке, куда снова лежал его путь, лучше было появиться на новой машине. На месте убийц Молинари последил бы за мексиканцем, который отвел Штарка из магазина в дом к княгине. Если они это видели – что вполне возможно, иначе как садисты вышли бы на свою добычу? – они должны были догадаться, что старуха доверяет мексиканцу. А значит, он может знать, где у нее спрятано то, что слишком рискованно было хранить в доме. Что-нибудь более ценное, чем пустая скорлупа «Розово – лилового» яйца за какие-нибудь жалкие пару миллионов.

Вернувшись в Терлок, Молинари медленно покатил по бульвару. С главной улицы было видно фургоны телевизионщиков возле дома старухи. Улочку ярко освещали софиты – похоже, несколько станций вели оттуда прямые репортажи для поздних новостей. Чем не сенсация – наследница русских царей зарезана в собственном доме! Полиция наверняка даже не знает, за что. Но мексиканец уже, естественно, рассказал копам – если они хоть что-то умеют, они первым делом нашли его, – как незадолго до убийства проводил к княгине долговязого рыжего русского, незнакомого, но ужасно назойливого. Молинари пожалел, что пропускает телевизионные новости: из них он мог бы хоть что-то узнать о ходе расследования.

Впрочем, сюжет наверняка будут повторять и ночью, и утром. Сейчас Молинари мог сделать только одно: найти полицейское управление и надеяться, что мексиканец еще там и дает показания. Тогда удастся проследить его до дома. Как еще выяснить, где он живет? Торговец, конечно, должен будет появиться утром в магазине – жизнь продолжится, несмотря на гибель хозяйки, вряд ли остальные работники при таких обстоятельствах поймут его отсутствие. Но лучше бы все-таки найти его дом сегодня: вдруг убийцы вломятся к нему ночью. Молинари готовился к ночной вахте. Жаль, что Штарк уже в воздухе: даже не спросишь его, как мексиканца зовут…

Сверившись с навигатором в телефоне, Молинари развернулся, и через пять минут «Тойота» уже катила мимо полицейского управления. Как и все улицы в этом городке, Норт Палм словно нарочно устроена так, чтобы на ней невозможно было организовать слежку: широкая, пустая, вся растительность льнет к строениям, вжимающимся в землю, словно им стыдно из нее торчать хоть на дюйм. Молинари, однако, припарковался поодаль и выключил фары. Он понимал, что это рискованно, учитывая, что копы сейчас возбуждены диковинным преступлением на их территории. Едва ли здесь часто убивали: это все же не страшный Окленд и даже не соседний Модесто, о котором Молинари слышал много плохого. Но сыщику хотелось исключить ночные неожиданности: он уж точно не желал, чтобы мексиканец последовал на тот свет за княгиней.

За следующие полчаса к управлению подъехали три полицейские машины. Две простояли напротив участка недолго – вечер выдался жаркий для терлокских копов, – третья осталась. Еще через двадцать минут Молинари увидел в зеркало заднего вида, как на ее заднее сиденье садится невысокий темнолицый мужчина в бежевой куртке, а за руль – молодой белый коп. Сыщик понял, что ему повезло, как обычно фартило только Штарку. Мексиканца и вправду допрашивали, и сейчас должны были отвезти домой. Не скрываясь, Молинари поехал за полицейской машиной: коп едва ли ожидал слежки. После такого убийства никто не ждет быстрого второго акта, думал сыщик. А у нас именно тот случай, когда антракт вряд ли продлится долго. Мерзавцам надо действовать сейчас. По крайней мере, он на их месте… Нет, он никак не мог оказаться на их месте: Молинари отказывался примерять роль этих говнюков на себя.

Коп, а за ним следом сыщик на своей «Тойоте» выехали на бульвар Голден Стейт. Опять, подумал Молинари: чертова деревня с одной улицей, съемочная площадка для дешевого ужастика. Такая не виданная ранее Калифорния вызывала у него клаустрофобию и тоску.

Когда полицейская машина свернула в одну из боковых улочек, Том проскочил мимо, припарковался возле закрытого уже супермаркета, быстрым шагом вернулся на угол и успел заметить, от какого дома отъезжает коп. В окнах тотчас зажегся свет. Видимо, мексиканец жил один. Нехорошо. Теперь главное не заснуть. Молинари пожалел, что поддался слабости и выпил бурбона на пути в аэропорт. Впрочем, на обратном пути в Терлок он запасся несколькими банками «Ред булла». Надо было только подогнать машину поближе к дому.

На парковке его ждали. Двое парней в красных куртках живописно облокотились на машину Тома. Третий, с бейсбольной битой, стоял на капоте. Под его ногами была заметна крупная вмятина: похоже, он показал приятелям свою крутость, вспрыгнув на «Тойоту» с места.

– Добро пожаловать в долину. – Парень с битой говорил по-испански. Молинари неплохо знал этот язык: итальянцу учить его одно удовольствие. В Бостоне, где он рос, никогда не были сильны испаноязычные банды, но сыщик догадывался, что эти парни принадлежат к одной из таких. Одинаковые куртки, татуировки: у одного сыщик увидел на тыльной стороне ладони четыре жирные точки, у второго на шее – число 14, у третьего, что стоял на капоте, – мексиканского орла.

– Спасибо, ребята, а теперь я попросил бы вас отойти от моей тачки, – ответил Молинари спокойно. – Если я на вашей территории, я как раз собирался уезжать.

– Ты именно что на нашей территории, – издевательским тоном повторил за ним тот, что с битой. Двое других засмеялись. У всех троих были немного индейские черты лица и узкие, неприятно блестящие в свете фонарей темные глазки. – И мы знаем, зачем ты приехал.

– Да ну? – искренне удивился Молинари. – Сейчас расскажете. Но сначала у меня к вам один вопрос: вы братья? Или просто в одной дурацкой уличной банде? Сколько вам лет – четырнадцать?

– Берите его, – сказал тот, что на капоте. – Отведем в дом, пусть Эдуардо его расспросит.

Молинари начал уже догадываться, что эти ребята – скорее его потенциальные союзники, чем враги. Но все равно для порядка своротил челюсть мексиканцу, неосторожно приблизившемуся справа, а подходившего слева сильно пнул в берцовую кость, отчего парень совсем по-детски взвыл: ботинки сыщик носил тяжелые. Поднимаясь, правый потянул из кармана выкидной нож. Третий, с битой, спрыгнул с капота, замахнулся и пошел на Молинари, но мелкими осторожными шажками. Сыщик усмехнулся. Нож, однако, надо было принимать всерьез. Перестав обращать внимание на двух других противников, он впечатал ботинок в скулу вооруженного мексиканца и услышал, как рвется шов на джинсах у него в паху. Двигаться сразу стало легче. Он наступил упавшему парню на запястье, увернулся от биты, которую как раз вовремя заметил боковым зрением, подхватил «выкидуху», переложил ее в левую руку и, в качестве предупреждения, ткнул ею в сторону третьего, уже почти оклемавшегося мексиканца.

– Тайм – аут, тайм – аут, – крикнул он, снова уворачиваясь от биты. – Я сам пойду с вами, только скажите, в чем дело!

Тут вожак совсем уж неосторожно замахнулся в третий раз, и Молинари успел попасть ему правым кулаком в солнечное сплетение. Наконец сыщик мог выпрямиться и перевести дух. Единственный мексиканец, еще способный атаковать, теперь вел себя осторожно: отступил, прихрамывая, на пару шагов.

– Эдуардо – это менеджер магазина? «Вэлли Хоум Импрувмент»? – Молинари решил говорить конкретнее, чтобы парни больше не наделали глупостей. Уронивший биту главарь с трудом разогнулся и уставился на него. Сыщик счел его молчание за утвердительный ответ.

– Это хорошо, что его есть кому защитить, – продолжал он. – Ребята, которые убили старуху, могут вернуться. Если еще не вернулись, пока мы здесь беседуем.

– Ты хочешь сказать… – вожак потянулся за битой, но распрямился, увидев, что Молинари качает головой.

– Я хочу сказать, что не смог спасти русскую. Было бы обидно так же облажаться с вашим приятелем Эдуардо. Блин, парни, кто вас учил сперва получать по зубам и только потом слушать?

– Откуда я знаю, что ты не вешаешь мне лапшу на уши?

– Если бы вам встретились те двое, что зарезали старуху, некому было бы сейчас задавать глупые вопросы. Черт знает что случилось уже с вашим Эдуардо.