Как стать знаменитым журналистом - Виталий Третьяков

Сходным образом происходило и уравновешивание опасностей, приносимых свободой печати. Сначала появилась цензура, а затем, по мере роста и развития демократических институтов, взамен отмененного института цензуры возникли и постепенно нарастили свою роль интеграционная и воспитательная функции СМИ.

Свобода слова и печати, плюрализм мнений и оглашаемых точек зрения привели к тому, что в силу ряда обстоятельств (в том числе и моды), часто весьма искусственных, наиболее громко стали звучать экзотические, маргинальные, экстремальные, дезинтеграционные и даже деструктивные мнения. Общественное внимание сосредоточивалось вокруг них, что многократно, не пропорционально их значимости, а тем более истинности, усиливало эффект воздействия таких мнений на текущую политику и жизнь общества в целом.

Свобода прессы, плюрализм мнений могли привести, таким образом, к распаду общества или государства (что, кстати, мы отчетливо наблюдали в истории распада СССР с 1987 по 1991 год). Баланс интересов был восстановлен постепенной, очень незаметной, но тем не менее отчетливой кристаллизацией интеграционной функции СМИ. Причем в своих крайних проявлениях (в связи, как правило, с реальной опасностью распада того или иного общества или государства) это приводило даже к огосударствлению (прямому или косвенному) ряда ключевых СМИ или введению элементов цензуры – например, во время ведения государством военных действий.

Воспитательная функция СМИ – тема отдельного разговора, достаточно далекого от журналистики в ее первородном смысле. Появление этой функции связано как с определенными политическими процессами, так и (даже в большей степени) с информатизацией и глобализацией общества и систем образования, а также с развитием телеиндустрии развлечений и поп-бизнеса.

Последнее – очень серьезная проблема, ибо именно телевидение, столь сильно расширив горизонты обыденного общественного сознания и знания, еще сильнее оглупляет и опошляет это сознание и даже знание. Тележурналисты, особенно те, что работают в сфере поп-бизнеса, – полноценные участники этого процесса, хотя и бегущие от ответственности за то, что делают. Впрочем, и журналисты печатных СМИ здесь далеко не безгрешны – по крайней мере, в последнее время, когда главным, а порой и единственным доказательством известности журналиста становится, как правило, упоминание его имени по телевидению. Впрочем, о взаимоотношениях печатных и экранных СМИ я еще скажу отдельно.

А пока зафиксирую еще одну максиму журналистики: ПОДДЕРЖАНИЕ СВОБОДЫ СЛОВА И СВОБОДЫ ИНФОРМАЦИИ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЕДИНСТВЕННОЙ ЦЕЛЬЮ СОВРЕМЕННЫХ СМИ, ПРИЧЕМ ОГРАНИЧИТЕЛИ ЭТИХ СВОБОД ЛЕЖАТ СЕГОДНЯ НЕ ТОЛЬКО ВНЕ СМИ, НО И В НИХ САМИХ.

Последнее утверждение столь важно и столь противоречит устоявшимся мифам и стереотипам, что я вынужден сказать еще несколько слов в обоснование его истинности.

В расхожем политическом сознании (по крайней мере, в России) понятие «демократия» трактуется как власть народа. Между тем даже в большинстве конституций вполне демократических стран, включая и Россию, давно уже не утверждается, что «власть принадлежит народу». Это – античное понимание демократии греческого полиса, то есть такого государства, где, в частности в силу его небольших размеров, каждый гражданин (а это, кстати, даже не все жители полиса) был членом народного собрания (античного парламента). И, соответственно, мог непосредственно участвовать не только в обсуждении всех вопросов жизни полиса, но и голосовать по всем этим вопросам лично. Но то, что возможно для государства с числом граждан в 5, 10, 20 тысяч, физически невозможно в современных государствах, где число граждан исчисляется миллионами, десятками и даже сотнями миллионов.

Античную (непосредственную) демократию давно уже сменила демократия представительная, а затем и элитарная. Все граждане (все имеющие право голоса) не участвуют в управлении государством непосредственно. Они лишь избирают своих представителей в парламент и иногда, далеко не всегда, – президента, главу государства. Причем в абсолютном большинстве случаев кандидаты в «народные избранники» выдвигаются не народом (и тем более не из народа), а правящим классом и элитными группировками внутри него.

Но даже при таком положении дел – в отличие от того, что было в греческом полисе, – не избирают ни главу исполнительной власти (ныне это, как правило, глава правительства), ни высших судей, ни тем более военачальников.

Избрав парламент и иногда главу государства, общество на время их легислатуры (правомочных сроков действия) фактически полностью передает им всю власть. Вот почему в конституциях современных демократических государств говорится не о том, что «власть принадлежит народу», а лишь о том, что «народ является источником власти». Это последнее – сущая правда. И это суть, форма и механизм действия демократии сегодня.

Предполагается (и постоянно случается в реальности), что народные избранники плохо исполняют свои функции, переданные им на время согласно мандату всенародного голосования, или даже злоупотребляют ими. Для противодействия этому возникли институт разделения властей, собственно судебная система и, кстати, институт свободной прессы. Кроме того, у граждан, согласно закону, есть право выражать свое недовольство действиями ими же избранных властей посредством митингов, манифестаций, забастовок. В реальности еще существует и такой не освященный большинством конституций институт, как гражданское неповиновение – вплоть до мятежей, восстаний и революций.

Теперь, дабы стряхнуть с себя мифы примитивно понимаемых проблем свободы печати (слова, информации), перенесем эту не придуманную, а реальную схему на собственно прессу, на СМИ.

Все здесь гораздо менее формально, чем в системе взаимодействия официальных институтов демократии, но принципиально мы имеем ту же самую картину.

Общество, как я уже говорил ранее, признает за журналистами право говорить от его, общества, имени, в том числе – критиковать власть. Это, кстати, единственное фундаментальное право, делегированное обществом журналистам, ибо сам народ непосредственно и реально может критиковать власть лишь во время выборов (голосуя за одних и не голосуя за других), то есть раз в несколько лет. Журналистам же это право дается для каждодневного пользования.

Но если членов парламента граждане избирают (да и то те злоупотребляют их мандатом), то в журналистику люди приходят сами. Никто не может сказать, даже формально: (1) насколько представлены интересы разных слоев общества в СМИ, особенно общенациональных; (2) насколько мнения журналистов являются отражением мнений, имеющих хождение в обществе, а не мнениями собственно журналистской (всего лишь одной из многих) корпораций; (3) насколько сильно и часто журналисты злоупотребляют фактически пожизненно дарованным им правом говорить от имени общества. Ведь в журналистике даже нет обязательной, как в высших эшелонах власти, сменяемости, ротации кадров. В этом, кстати, она более всего напоминает другую мощнейшую профессиональную корпорацию, связанную с властью. Попробуйте угадать, какую? Не слышу? Не стесняйтесь! Правильно – бюрократию! Не слишком лестная параллель, не правда ли? Но об этом стоит задуматься.

Очевидно, и это моя очередная максима, что,

ВО-ПЕРВЫХ, СВОБОДА ПЕЧАТИ ЕСТЬ ПО СУТИ СВОБОДА СЛОВА ЖУРНАЛИСТОВ, А НЕ ВСЕХ ГРАЖДАН ДАННОГО ОБЩЕСТВА;

ВО-ВТОРЫХ, В ОПРЕДЕЛЕННОМ СМЫСЛЕ СВОБОДА ПЕЧАТИ ЕСТЬ ОГРАНИЧЕНИЕ СВОБОДЫ СЛОВА ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ ГРАЖДАН ДАННОГО ОБЩЕСТВА; А ПОТОМУ,

В-ТРЕТЬИХ, ДАЖЕ ТАМ, ГДЕ, КАК, НАПРИМЕР, В США БЛАГОДАРЯ ПЕРВОЙ ПОПРАВКЕ К КОНСТИТУЦИИ, СВОБОДА ПЕЧАТИ МАКСИМАЛЬНО ЗАЩИЩЕНА ЗАКОНОМ, И ЛЕГАЛЬНО, И НЕЛЕГАЛЬНО СОХРАНЕНЫ МЕХАНИЗМЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЮ СВОБОДЫ ПЕЧАТИ ЖУРНАЛИСТАМИ В УЩЕРБ ИНТЕРЕСАМ ОБЩЕСТВА, ОТДЕЛЬНЫХ ЕГО ГРАЖДАН ИЛИ ДАЖЕ СОБСТВЕННО ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ.

Две системы – система свободы печати и система защиты от свободы печати, естественно, конфликтуют. Такие конфликты мы наблюдали на примере освещения американской и английской прессой и реакции на это властей США и Великобритании военных операций в Афганистане (2001 г.) и Ираке (2003 г.). Любой желающий легко соберет соответствующую информацию – об ограничениях свободы печати и в той, и в другой кампаниях правительствами двух самых демократических государств (и обществ) мира. То, что эти конфликты не были сокрыты (точнее, не были сокрыты полностью), еще мало что доказывает.

Вот, на мой взгляд, совсем уж вопиющий пример деятельности СМИ (то есть журналистов) США как представителей четвертой власти. Причем власти именно в государственном смысле. Этот пример совсем не нашел, по моим наблюдениям, критического разбора, да и просто упоминания ни в западной, ни в российской либеральной и демократической прессе. А он как раз и раскрывает всю суть взаимодействия свободной прессы и власти в западных, а следовательно и в российской, демократиях сегодня.