Корректировщик - Василий Головачев

– Не уснул, старина? Скоро будем на месте. Я там давно высмотрел неплохую ровную площадку и на своем «ишаке» сяду даже с закрытыми глазами, так что не дрейфь.

– А я думал, что придется прыгать с парашютами, – меланхолически пошутил Норман.

Кемпер фыркнул.

– За всю жизнь я прыгал с парашютом всего два раза, третий был бы лишним. Смотри вниз, вправо по борту градусов десять.

Алиссон напряг зрение и через минуту в хаосе коричнево-черных бугров и рытвин под самолетом разглядел маленькое облачко зеленовато-желтого свечения.

– Что это?

– То самое, из-за чего я оторвал тебя от комфортного туалета. Держись крепче, сейчас немного потрясет.

«Ишак» резво завалился влево, нырнул вниз, земля и вечереющее небо поменялись местами, но ненадолго. Когда Алиссон сориентировался, самолет уже катился по твердому грунту, подпрыгивая на неровностях почвы, вонзая вперед столбы прожекторного света. Остановился, пробежав метров двести. Кемпер выключил моторы, и наступила пульсирующая тишина.

– Жив, орел?

– И весел, – вяло пошутил Норман.

– На место пойдем завтра. – Вирджин снял шлем и оглянулся. – Э, да ты совсем квелый, парень. Посиди здесь, пока я поставлю палатку.

– К черту, – сказал Алиссон, проведший в воздухе в общей сложности одиннадцать часов с лишним. – Я способен уснуть и так. Разбудишь завтра к вечеру… а еще лучше послезавтра. Что там светилось так красиво? Радиация?

– Фон, конечно, выше, чем везде в пустыне, кроме «нулевых точек» [5], но в костюмах, которые выдаются всему летному составу полигона на время испытаний, пройти можно. Отдыхай и не забивай голову вопросами, сам все увидишь, оценишь и пощупаешь.

Алиссон кивнул и провалился в сон, как в пещеру. Он не проснулся даже тогда, когда Кемпер перенес его из кабины в палатку и впихнул в спальный мешок, сняв только мокасины.

Летчик поднимался первым, и Алиссон видел только склон горы и подошвы его сапог. Оба обливались потом, облаченные в блестящие антирадиационные балахоны с яйцевидными шлемами, несмотря на включенные системы терморегуляции. Идти мешали россыпи крупных и мелких валунов, собиравшиеся в длинные моренные гряды.

Солнце еще не встало, но было уже светло, рассвет в горах занимался рано. Воздух на высоте полутора тысяч метров был прозрачен и чист.

– Не понимаю, – пропыхтел Алиссон.

– Ты о чем? – обернулся Кемпер.

– Не понимаю, зачем ты меня сорвал с места? По горам я мог бы полазить и у себя дома. Здесь нужны сильные ноги, а не умная голова.

– Не спеши, умник, уже немного осталось. Если бы не эти камни, мы были бы давно на месте.

– Это не камни – дропстоны.

– Что-что?

– Эрратические валуны.

– Не объясняй икс через игрек. Какие валуны?

– Принесенные и обточенные ледником. Видимо, ледник был мощный и растаял недавно – пару десятков тысяч лет назад.

– Для меня недавно – пару часов назад.

Кемпер взобрался на гребень перевала и показал вниз:

– Вот оно, чуть ниже, прошу любоваться.

Алиссон остановился рядом, перевел дух.

С этой стороны склон горы без единого намека на растительность уступами спускался в долину древнего водного потока – сейчас там струился ручей с густой коричневой водой, а на площадке первого уступа располагался длинный каменный вал необычной формы с выступающими из камней толстыми дугами и остроконечными столбами серебристо-белого цвета. Что-то он напоминал, этот вал: смутные ассоциации зароились в голове Алиссона – где-то он видел нечто подобное, странно знакомое и волнующее. Он достал бинокль, подкрутил окуляры.

Кемпер щелкнул футляром дозиметра.

– Фон вполне сносный – семнадцать рентген. Вблизи будет около тридцати, но я долго прохлаждаться там не собираюсь, покажу кое-что и назад. Отсюда, кстати, видно лучше. Ну, что тебе напоминает эта осыпь?

– Кладбище динозавров! – сообразил наконец Алиссон, у него даже дух захватило. – И ты молчал?!

– Во-первых, мог бы и сам догадаться, что я не поволоку палеонтолога в горы любоваться рассветом, а во-вторых, здесь почил всего один экземпляр, а не стадо динозавров.

Алиссон хмыкнул скептически, но чем дольше рассматривал останки, тем больше убеждался, что Вирджин прав. Перед ним лежал наполовину забитый землей и камнями скелет чудовищного, неизвестного науке гиганта, достигавшего в длину никак не менее двухсот метров! Колосс лежал на спине, раздвинув лапы, – их было почему-то пять, как показалось Алиссону, – и откинув голову назад, почти полностью скрывавшуюся в земле. Форма конечностей была в общем-то понятной, мало отличающейся от известных Алиссону форм скелетов древних пресмыкающихся, но все же хватало и деталей, назначение которых было не понятно палеонтологу с первого взгляда. И еще пятая конечность, не хвост – хвост был виден – сорокаметровой длины, из позвонков размером с человеческую голову, с шипами, раздваивающийся на конце, а именно скелет лапы, странной, напоминающей скелет зонтика.

– Вот это да-а! – сказал наконец Алиссон, опуская бинокль. – С ума можно сойти! Удружил ты мне, ничего не скажешь! Или это потрясающее открытие, сенсация века, или снова твои шутки.

Кемпер засмеялся.

– Как говорил Дидро: неверие – первый шаг к философии. Скептицизм – худшее из мировоззрений, хотя, с другой стороны, ученый обязан быть замешен на изрядной доле скепсиса. Пошли, покажу главное.

Они опустились на сто метров ниже и приблизились к полузасыпанному, вернее, наполовину вылупившемуся из почвы скелету отжившего свой век исполина. Обошли кругом, прислушиваясь к треску счетчика Гейгера в руке Вирджина: радиация вблизи скелета достигала сорока четырех рентген в час.

Цвет костей был или серебристо-серым, или белым, словно они были покрыты инеем, но пальцы Алиссона в перчатке защитного комбинезона ощутили твердый монолит, похожий на гофрированную сталь. Кемпер остановился возле пятиметрового бугра с тремя ямами, расположенными на одной линии, стукнул в макушку бугра кулаком.

– Череп полностью в земле, придется очищать. Чувствуешь, какая громадина? Что тебе ковш двадцатитонного экскаватора!

Алиссон с дрожью в коленях погладил торчащий из-под каменной осыпи снежно-белый шип, похожий на бивень мамонта.

– Что-то не припомню подобных находок… да и не знаю, могли ли такие гиганты жить на Земле, он же должен был весить не менее тысячи тонн! Как он себя таскал?

Кемпер пожал плечами.

– Спроси у него самого. Факты – упрямая вещь. А теперь загляни сюда. – Летчик взобрался на груду камней, протиснулся между двумя изогнутыми столбами и посторонился, пропуская палеонтолога вперед. Счетчик Гейгера, засунутый им в карман, заверещал сильнее.